Сергей Бузинин - «Отпуска нет на войне». Большая Игра «попаданца»
– Ты там что-то про водку говорил? Предложение еще в силе или как?
Услыхав про спиртное, Коули заметно повеселел и с одухотворенным видом ринулся в сторону кухни. Некоторое время из-за полуприкрытой двери доносилось его неразборчивое бурчание, перекрываемое недовольным ворчанием тети Розы. Видимо, какое-то соглашение все же было достигнуто, так как спустя некоторое время Изя бочком выполз в зал, настороженно косясь в сторону поварни. Выставив на стол запыленную бутылку с пожелтевшей этикеткой, он, на манер Наполеона I заложил руку за отворот кафтанчика и, видимо, дожидаясь всплеска восхищенных эмоций, уставился на Пелевина.
– Я это… – Полина, недовольно сморщив носик, ткнула в сторону бутылки, – пить не буду. Мне, пожалуйста, вина или на худой конец морса. Если можно.
– А почему одна? – недоуменно приподнял бровь Пелевин, переводя взгляд с приятеля на бутыль и обратно. – Ты ж вроде про две заикался?
Коули в очередной раз покосился в сторону кухни. Не углядев непосредственной опасности, он вынул из-за отворота кафтана еще одну бутылку и с ловкостью престидижитатора сунул ее под стол. Избавившись от контрабандного груза, он разом повеселел и, высвистав слугу, наказал притащить такую груду провизии, словно собирался угостить не двух человек, а минимум взвод.
Следом за готтентотом, сновавшим между кухней и залом с неспешной уверенностью трансатлантического лайнера, подле хозяев как-то незаметно нарисовались Бирюш и Фея. Пес бухнулся на пол рядом со столом и преданно уставился на хозяйскую тарелку, терпеливо дожидаясь, когда же ему перепадет кусок-другой. Кошечка же, не желая довольствоваться ролью стороннего наблюдателя, шустро забралась на руки Полине и, напоминая древнейшую заповедь о необходимости делиться, требовательно мявкнула.
Первые две порции алкоголя Пелевин и Коули навернули под укоризненные взгляды Полины, скучающей в ожидании вина, и завистливые взоры кафров, у которых закончилась очередная бутылка виски. Поперхнувшись третьей стопкой после очень уж явственного сглатывания слюны, донесшегося со стороны негров, Изя тоскливо поморщился и наказал прислуге выставить вождям еще пару бутылок. В долг. С тридцатипроцентной наценкой. Одновременно с виски для кафров доставили вино для Полины, и дело пошло веселее.
Фея, расправившись с выпрошенным ранее кусочком мяса, подкралась к тарелке Пелевина, но напоролась на предупреждающий рык Бирюша и стащить ничего не успела. Пренебрежительно махнув хвостиком – мол, не больно-то и хотелось, кошечка направилась в сторону Изи. Однако неудача постигла ее и здесь. На полпути к заветной цели прижимистый еврей перехватил Фею за холку и депортировал на пол. Огорченно фыркнув, киса решила вернуться к проверенному временем способу – вымогательству у любимой хозяйки, но та, увлекшись разговором, жалобные стоны и настоятельные толчки лапой игнорировала. Никому не было дела до несчастного котенка, и даже Бирюш (предатель!), позабыв о подруге, плотоядно облизывался на брякнувшийся к его носу мосол. Резонно рассудив, что пес просто обязан поделится с нею лакомством, Фея степенно направилась к кости. Мгновением позже, получив от собаки, не столько болезненный, сколько обидный удар лапой, она летела в сторону кухни, растеряв всю вальяжность. Тетя Роза, внимательно наблюдая за всеми перипетиями из поварни, взяла дрожащую от обиды Фею на руки и, гладя по шерстке, мудро разъяснила малявке, что вставать между мужчиной и едой чревато последствиями. Но вот когда мужики наедятся и размякнут… Кошка чутко поводила треугольными ушками и наматывала на ус многовековую мудрость.
Способность спиртного стирать границы и позволять собутыльникам понимать друг друга даже без знания языков известна всем. Тем же, кто по счастливой случайности не имел возможности убедиться в правоте данной аксиомы, настоятельно рекомендуем воздержаться от приобретения столь ценного, но вредного для здоровья опыта.
В скором времени обе компании сдвинули столы. Черные, присоседившись к белым, внесли в застолье свою лепту, притащив откуда-то на закуску невероятное, по их мнению, лакомство – банку американской тушеной говядины и совершенно прозаичную копченую крокодилятину. Увидев набившую оскомину провизию, Пелевин сдержанно поморщился, а Полина потихоньку, дабы не обидеть сиявших ярче начищенной банки дарителей, простонала, словно от зубной боли.
На смену внезапно опустевшим бутылкам незаметно появились новые, и попойка, начинавшаяся совсем невинно, полностью вышла из-под контроля. Стаканы сдвигались, «огненная вода» лилась когда в людей, а когда и на пол. Над столом звучали, переплетаясь в неразборчивый шум, здравицы и пьяные беседы. Каждый разговаривал со всеми и ни с кем одновременно.
Со стороны это выглядело дико, но тетя Роза смотрела на бесшабашное веселье с грустной укоризной давно привыкшей ко всему женщины. Контролировать мужскую пьянку? Да ни боже ж мой! Она таки не сошла с ума, шоб вычерпывать решетом море. А высказать все, что накипело на душе, можно и утром, излив гнев на похмельные головы. Так оно больнее, а пока пусть себе веселятся…
– И шо ви себе таки думаете? Этот поц завышает цену в три раза и таки считает, шо он благодетель!..
– А Черного Абдулу в Старой Крепости через сухой овраг надо было брать. Это я тебе точно говорю…
– И зачема твоя мусиканьтя в окошко бросала, э?.. Ха-а-роший такой мусика была. Красивая. Хотя наша тамтама однака лучше будет…
– А мож-жет, все же в Преторию, а?
– А я таки говорю, шо не надо иметь мыслей за покупку тех акций! Если у вас есть желаний потерять деньги, таки просто отдайте их до мине и не имейте себе головной боли…
– Моя прошлый год леопарда била. Шибко хорошую деньгу шкурка стоит, да! Шибко хороший кошка, только шибко быстрый…
– А давай… в Преторию?..
– Ну и чего ты позабыла в той Претории, горе мое? – поморщился Алексей, замахнув очередную стопку. – Столько мест хороших вокруг, а ты как старый граммофон заладила: в Преторию да в Преторию…
– У меня там… дело, – пьяно икнула Полина и, настороженно оглянувшись по сторонам, перешла на заговорщицкий шепот: – Очень д-дельное дело. Вы-год-ное!
– Не делайте мне смешно, мадам! – всунулся в разговор Изя. – Ну, каких гешефтов может быть в Трансваале? Это, конечно, не мое дело, но там таки война, и на ней таки убивают…
– Что ты сказал? – недоуменно вскинулся Пелевин. – Какая война?
– Я тебя умоляю, Алекс! – криво усмехнулся Изя, проворно разливая водку по стаканам. – Это таки уже не новость, и за тот геволт имеют слов даже попугаи. Дядя Пауль шо-то не поделил с Империей, и теперь буры не знают других забот, как за пострелять. Эти шлемазлы без второго слова зашли себе в Капскую колонию, как будто так оно и надо, и на минутку делают англичанам нехорошо.
– И ты хочешь, чтоб я туда без тебя… – шмыгнула Полина, нервно теребя прядь волос. – Там война, а я в одиночку… Ну хватит вредничать, пошли же уже вместе?! А?..
Не замечая ничего и никого вокруг, Алексей уставился на сидевшего напротив кафра, вот только видел отнюдь не скалящуюся в тридцать два зуба довольную физиономию, а сморщенное лицо старого кунгоси Итолунгу. Кто-то сбоку потянул его за рукав. Траппер очень медленно обернулся и застыл на месте. За столом, напротив, сидела Варенька, его Варенька. Девушка счастливо улыбалась и говорила, говорила, говорила, но что именно, Алексей разобрать не мог, потому что в ушах, подобно набату, раз за разом раздавался голос шамана: «…в Лулусквабале Матонга камень Луна искать хотела… старый Игнози из могила Куатаниме подняла, жить его заставила… твоя туда только с большая война прийти сможет…»
Звонкая оплеуха, прилетевшая откуда-то слева, рассеяла наваждение. Рядом суетился Изя, напротив, сверля его беспокойным взглядом, сидела Полина. Алексей с шумом втянул сквозь зубы воздух, судорожно выдохнул и слепо зашарил по столу в поисках стакана.
– Алекс! – заверещал Изя, видя, что друг очнулся. – Я таки умоляю, только не на стол!
– Леша! – озабоченно качнулась к нему Полина. – С тобой все в порядке?
Ничего не говоря, Пелевин мрачно кивнул в ответ. Найдя пустой стакан и наполнив его водкой до краев, он отсалютовал кому-то невидимому и в три глотка выхлестал спиртное.
Видя, что траппер приходит в себя и взгляд его уже вполне адекватен, Полина облегченно вздохнула и тут же обиженно надула губки.
– А меня, кстати, вовсе даже не Варей зовут! – практически выкрикнула она в лицо Алексею. – А вовсе даже Поля! Вот!
– Я помню, – по-прежнему мрачно буркнул Алексей. – Прости, если обидел ненароком.
– Не обидел, – ворчливо пробубнила девушка, уткнувшись взглядом в пустой стакан. – Ну, если только самую капельку… – Немного помолчав, она все же не утерпела и выпалила: – А эта Варенька, она кто?
– Долгая история, – отмахнулся траппер и развернулся к Коули. – Изя! Тут еще наливают или что?
