Константин Буланов - Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры
Узнавший через четверть часа о случившемся Иениш, мягко говоря, оказался сильно раздосадован и многое высказал китайскому офицеру нарушевшему один из наиболее важных морских законов. Многое из речи русского капитана 1-го ранга удалось сгладить переводчику, но даже того, что оказалось донесено до сознания командира миноносца было достаточно, чтобы разжечь в нем обиду на русского командира. Тем не менее, приказу он подчинился и приняв на борт с десяток русских моряков, вернулся к месту расстрела лодок, где из воды удалось достать только четверых едва живых от переохлаждения японцев, один из которых вскоре скончался прямо в машинном отделении миноносца, куда их снесли для быстрейшего согрева.
Стрелки на часах показали половину пятого вечера, когда заведеный с кормы "Полярного лиса" буксировочный трос натянулся и заметно обгоревшая, но более не тонущая канонерка стронулась с места и с черепашьей скоростью потянулась вслед за минным крейсером. Рядом с ней держался миноносец, на тот случай если срочно придется снимать перегонную команду начни трофей вновь тонуть.
На северо-западе все еще сильно грохотало, а горизонт был затянут многочисленными черными дымами, потому, опасаясь нарваться на один из японских крейсеров, Иениш принял решение идти в Вэйхайвэй для чего на изрядно потративший топливо миноносец прямо на ходу передали почти восемь тонн угля, благо на 4-х узлах проводить подобную операцию оказалось вполне возможно.
Благодаря милости погоды и опытным штурманам путь до китайской военно-морской базы занял у небольшого отряда чуть менее двух суток. Сказать, что своим триумфальным появлением они произвели фурор, значило не сказать ничего. Новости о состоявшемся сражении еще не добрались до Вэйхайвэя, когда под орудийный салют с фортов прикрывавших военно-морскую базу и в сопровождении выскочившего навстречу дежурного миноносца два небольших корабля с трофеем на буксире, принялись вползать на внутренний рейд.
Празднества по случаю их прибытия что в городе, что на фортах длились два дня, пока из Люйшунькоу по телеграфу не пришла информация о результатах недавнего боя близ реки Ялу, ознакомившись с которой командование базы резко впало в уныние. Помимо того, что оба прибывших в Вэйхайвэй миноносных корабля были признаны потерянными, китайский флот лишился пяти крейсеров из восьми участвовавших в бою и 650 моряков только погибшими. Подобный итог сражения, даже с учетом притащенного трофея и потопления двух далеко не самых важных кораблей японского флота, уже не выглядел столь успешным как казалось ранее.
Помимо двух подбитых в самом начале сражения и позже погибших небольших старых крейсеров, под сосредоточенный обстрел "Летучего отряда" по очереди попали все оставшиеся китайские крейсера, серьезно уступавшие своим японским визави по всем статьям. Особенно остро этот вопрос касался вооружения. Немногочисленные и не способные похвастаться большой скорострельностью орудия китайских кораблей хоть и поражали, время от времени, то один, то другой японский корабль, не смогли нанести им критических повреждений. Даже флагманский крейсер адмирала Ито "Мацусима" получивший двенадцатидюймовый подарок от "Динъюаня" в батарейную палубу, отчего ту разнесло вдребезги вместе с большей частью орудий и прислугой, смог, после окончания сражения, самостоятельно добраться до Японии своим ходом. Прочие же японские корабли, что не пошли на дно, отделались куда меньшими повреждениями. И даже вернувшийся обратно в строй "Лайюань" не смог внести весомый вклад в рисунок боя. Правда, еще до его возвращения, как раз в тот момент, когда на его борту закончили тушить пожар, сильно пострадавший от огня японских крейсеров "Чжиюань", имея крен на правый борт, попытался протаранить флагман адмирала Цубоя. Но, не добравшись до врага, после сильнейшего взрыва разорвавшего носовую часть крейсера, ушел на дно, махнув напоследок вращающимися винтами. Что именно произошло с крейсером: подрыв погреба боеприпасов или носового минного аппарата так и осталось неясным.
Впоследствии, японцы, используя свое превосходство в скорости, старались держаться от китайских кораблей на средней дистанции, являвшейся идеальной для скорострельных орудий среднего калибра. Постоянно кружа в 15 – 20 кабельтов от противника, самые быстрые крейсера японского флота в течение полутора часов забрасывали китайские крейсера фугасными снарядами с максимальной скорострельностью, сосредотачивая огонь парой, а то и всей четверкой то на одном, то на другом корабле.
Так на попавшем под раздачу "Лайюане" вновь вспыхнул нешуточный пожар, а помочь в его тушении было уже некому. В результате, получив за пол часа около полутора сотен попаданий и объятый пламенем от башни главного калибра до кормы, где еще было чему гореть, он был списан японцами со счетов, после чего они перенесли огонь на его систершип.
Построенный по тем же чертежам и на той же Штеттинской верфи "Цзинъюань" поначалу столь же стойко переносил попадания японских фугасов, благодаря солидному броневому поясу. Но стоило снарядам начать рваться на его палубе, как огонь в считанные минуты распространился по кораблю. Объятый пламенем и от того не способный вести ответный огонь, китайский таранный броненосный крейсер повернул прямо на флагманский "Иосино", чтобы попытать счастья в том, чего не смог достичь его погибший ранее коллега, но добраться до японского крейсера также не смог. Помимо того, что "Цзинъюань" изначально уступал японцу в скорости, своим маневром он обратил на себя внимание абсолютно всех артиллеристов "Летучего отряда" и вскоре скрылся во множестве водяных всплесков и огненных разрывах. Не прошло и пяти минут, как рыскавший в дыму из стороны в сторону крейсер принялся садиться в воду носом и крениться на левый борт, получив, по всей видимости, несколько подводных пробоин ниже броневого пояса. Вскоре его корма приподнялась настолько, что над водой показалось перо руля и взбивающие воду винты. Серьезно поврежденный крейсер принялся крутиться в неуправляемой циркуляции. Внезапно все закончилось. На крейсере раздался сильнейший взрыв, после которого его корма буквально рухнула обратно в воду, а когда густое облако дыма рассеялось, все увидели легший на борт "Цзинъюань". Опрокинувшись вверх дном подобно погибшему в прошлом году английскому броненосцу "Виктория", он в мгновение ока исчез с поверхности моря.
После этого длившийся уже четыре часа бой стал постепенно затихать. Обе стороны расстреляли почти весь имевшийся боекомплект, да к тому же полученные повреждения требовали скорейшего укрытия в надежной бухте на случай непогоды, грозившей довести до логичного завершения то, чего не удалось добиться канонирам с обеих сторон.
В результате японцы вернулись к устью реки Тэдонган, где под прикрытием канонерок оставались войсковые транспорты, а китайский флот, во всяком случае, те корабли, что оставались в пределе видимости флагмана, собравшись близ устья Ялу и исправив до начала сумерек наиболее критичные повреждения, отправился на ремонтную базу в Люйшунькоу, оставив в качестве прикрытия для транспортов три миноносца и две не успевших принять участия в бою старых ренделовских канонерки. При этом уже на подходе к базе невероятно обидно погиб небольшой авизо "Гуанцзи", в числе первых сбежавший с поля боя следом за крейсером "Цзиюань". Проходя невдалеке от порта Далянь, он налетел на подводные скалы у островов Саншандао и был подорван командой, поскольку спасти небольшой композитный корабль уже не представлялось возможным.
Читая предоставленный отчет, Иениш рисовал у себя в уме картину прошедшего боя для составления доклада и заранее жалел адмирала Дина. В отличие от его небольшого отряда, возвращение китайского флота в Люйшунькоу вряд ли выглядело величественно и триумфально. Обгоревшие, с выбитыми орудиями и поваленными мачтами, набитые десятками раненых моряков, крейсера и броненосцы вряд ли напоминали бесспорных победителей. Да и полученные ими повреждения исправить даже силами немалой ремонтной базы в Люйшунькоу вряд ли представлялось возможным в ближайшее время, что автоматически на время делало японский флот хозяином Желтого моря, если у них сохранились относительно целыми хотя бы пара крейсеров.
Вот только прежде чем жалеть китайских союзников, Иенишу предстояло разобраться с немалым количеством проблем, обрушившихся на его голову. Пара легших недалеко от борта "Полярного лиса" фугасных снарядов оставили после себя на память три десятка пробоин, заделыванием которых уже целый день как занимались моряки минного крейсера при поддержке местных ремонтных мастерских. Из трехсот 120 мм снарядов была расстреляна почти треть, а пополнить их запас не представлялось возможным – снаряды к английким орудиям с японской канонерки не подходили. Также не удалось достать боевой уголь, а в угольных ямах самого крейсера оставалось всего шестьдесят тонн. В принципе, уголь можно было прикупить в Шанхае, вот только судовая касса уже показывала дно, а проведенный бой не принес в карман ни копейки. Еще и комендант Вэйхайвэя до того обнаглел, что лично пришел поблагодарить русских добровольцев за столь шикарный подарок китайскому флоту как трофейная японская канонерка.
