Мари Клармон - Возрожденная любовь
Маргарет остановилась и сложила руки вместе, как учительница, готовая прочитать лекцию.
– Если одной ногой стоять в прошлом, а другой – в будущем…
Пауэрз заинтересованно ждал.
– Да? Выкладывай уже.
Даже в приглушенном свете было видно, что Мэгги покраснела.
Она откашлялась.
– Можно обмочить настоящее.
Он запрокинул голову и рассмеялся. Она выглядела чрезвычайно сконфуженной, плечи расправлены, руки стиснуты, рот чопорно поджат. Как ему хотелось лишить ее этой чопорности. Разрушить ее потребность всегда выглядеть совершенной.
– Маргарет, я знаю, что ты слышала вещи и похуже, но должен признать, меня удивляют подобные слова из твоих уст.
– Я решила, что стоит рискнуть. Молодые ребята часто так говорили, особенно во времена голода.
– В самом деле?
Маргарет кивнула, ее рыжие волосы ярко горели в свете лампы.
– Нельзя жить прошлым или будущим, иначе у тебя никогда не будет настоящего.
– Не уверен, что это так уж плохо.
Она вздрогнула.
– Я тебя никогда об этом не спрашивала, потому что думала, что знаю ответ, но…
Джеймс сунул руки в карманы халата. Сегодня они были так близки, так полны понимания и веселья. А теперь снова появилась неуверенность. Виконт понял, что скучает по простому чувству товарищества.
– Спрашивай, Мэгги.
– Ты хочешь умереть?
Он напрягся.
– Это дерзкий вопрос.
– Да, но то, что ты сейчас сказал… о том, что, возможно, лучше не иметь настоящего…
– Я понял, что ты имеешь в виду. – Как Джеймс может ей объяснить? Такие мысли никогда не высказывают вслух, по крайней мере по его опыту, но он точно не хотел, чтобы у Мэгги сложилось неправильное впечатление. – Ты должна понять. У меня нет желания покончить с собой, несмотря на свидетельства моего поведения в последние месяцы. – В горле появился ком. Стенхоуп остановился, пытаясь от него избавиться. – Но было время после смерти Джейн и Софии, когда мне хотелось умереть.
– Я понимаю.
– Понимаешь? – Он закрыл глаза, вспоминая черные ночи, проведенные в спальне съежившись с зажатой в руках бутылкой и глядя на лежащую на столе бритву. – Я часто думал, что если бы просто покончил со всем, то, по крайней мере, мог бы быть вместе с ними, но, говорят, самоубийцы отправляются прямиком в ад.
– А ты надеешься избежать геенны огненной?
– Я сделаю для этого все возможное, да. Может быть, деньги, которые я отправил в Ирландию, помогут сделать так, чтобы райские врата не захлопнулись перед моим носом.
– Это единственное твое доброе дело? – спросила она.
Джеймс подумал о том, что произошло не так давно. Мэри. Это было доброе дело. Может, единственный хороший поступок среди моря плохих. Он помог спасти ее. И она заставила его снова чувствовать. Это было настоящей катастрофой. Эти чувства. Они загнали его еще глубже во тьму.
– О чем ты сейчас подумал?
Виконт помотал головой.
– Прошу прощения?
– О ком ты вспомнил? У тебя было такое странное выражение лица.
– Это тебя не касается.
– Нет. Если ты не хочешь говорить об этом, то нет.
– Не хочу.
Маргарет подошла ближе и разжала руки.
– В любом случае, спасибо.
По какой-то необъяснимой причине ему захотелось отступить, словно они вдруг оказались слишком близко.
– За что?
– За то, что ответил на мой вопрос. Это было не просто.
Джеймс выдавил холодный взгляд.
– Очень просто. Я бы или ответил, или нет.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она, опустив плечи.
– Что делаю?
– Отдаляешься, когда мне кажется, что я начинаю тебя узнавать.
«Потому что, – хотелось ему закричать, – если ты узнаешь меня настоящего, тебе может не понравиться то, что ты увидишь». И к собственному ужасу Джеймс понял, что не сможет этого вынести. И он убежден, она делает то же самое, когда он задает ей вопросы. Пауэрзу хотелось бросить ей это в лицо. Но он не желал сделать ей больно.
Каким-то образом всего за несколько дней виконта стало слишком сильно волновать, что думает эта женщина, и он чувствовал себя предателем. Он всегда все держал в своих руках, всех спасал и не нуждался в спасении, а ведь именно это доблестно пытается сделать Маргарет.
Она перевернула все с ног на голову, заставила его нуждаться в ней, а не наоборот. По сути, она, казалось, отказывается нуждаться в нем.
Но это Стенхоуп может изменить. Он может заставить ее нуждаться в нем. По крайней мере некоторым образом.
– Джеймс?
Он опустил взгляд на ее рот.
– Мм?
– У тебя очень странное выражение лица.
Джеймс знает, есть только один способ заставить эту ирландку нуждаться в нем, и внезапно это стало важнее всего.
– Мое выражение отражает мои мысли.
– Странные?
– Я думаю, что поцеловать тебя, почувствовать твои губы под своими, будет так же полезно, как наша сегодняшняя прогулка.
Губы Мэгги раскрылись, и она отшатнулась.
– Я…
– Поцелуй меня, Мэгги.
Она оглянулась на дверь.
– Я не думаю, что это хорошая идея.
Ее щеки залились краской и дыхание стало коротким и прерывистым – явный признак того, что ее тело было несогласно с ее словами.
Джеймс не настаивал. Он не этого хотел. Он хотел, чтобы она сама пришла к нему, свободная и полная страсти.
– Почему?
– Потому что ты просто хочешь… почувствовать себя хорошо.
– Это так плохо? Чувствовать себя хорошо?
– Д-да, – запнулась она. – В каком-то смысле. Потому что я уже говорила… ты не можешь полагаться на… соитие, чтобы заставить себя чувствовать лучше.
На этот раз Джеймс сделал медленный шаг вперед.
– Кто говорит что-нибудь про соитие, Мэгги?
– Ох. – Маргарет подняла руку и убрала с щеки воображаемый локон. – Эмм…
– Я просто хочу тебя поцеловать. Почувствовать твое прикосновение. Твою невинность. Настоящую тебя.
Она нахмурилась.
– Я не такая уж невинная…
– Не оспаривай комплимент.
– Я не думала, что из твоих уст это комплимент.
– Я потерял свою невинность давным-давно, и мне ее не хватает. – Стенхоуп хотел, чтобы Мэгги чувствовала тот же голод, что и он. Такое же желание. – Мне не хватает этой неукротимой невинности больше, чем я могу выразить словами. И когда я с тобой, мне кажется, я могу видеть мир твоими глазами.
Он посмотрел вниз на нее, изучая. Мэгги колебалась, крепко за что-то держась. Контроль. Как он мечтает заставить ее потерять этот контроль.
– Тебе дозволено этого хотеть. Хотеть немного страсти, это нормально.
– Ты мой пациент, – натянуто произнесла Маргарет.
Виконт сделал еще шаг вперед.
– Ты моя жена.
– Мы не должны… – прошептала она.
– Почему? – спросил он, действительно желая понять, почему она так сопротивляется тому, чего явно хочет сама.
Маргарет подняла подбородок и посмотрела ему в глаза.
– Потому что я не хочу никакой путаницы в наших отношениях.
– А какие у нас отношения?
Мэгги издала удрученный стон.
– Я… тебе помогаю.
От этих слов Джеймс застыл. Возможно, все так односторонне, как он опасался? Мэгги правда думает, что ее единственная роль – это помогать ему? Она действительно совсем в нем не нуждается? Или она просто боится? Боится стать свободной?
– Ага. Значит, ты не желаешь опускаться до того, чтобы целовать пациента.
– Я совсем не это имела в виду.
Было бы так просто сказать что-нибудь резкое, но это не то, чего он хотел. Он хотел, чтобы она открылась ему так же, как сама явно ожидает от него.
– Тогда что ты имела в виду?
– Если я… Если ты… Если мы… – Она стала пунцовой.
Джеймс нежно улыбнулся, не в силах остановиться. Он никогда прежде не видел ее такой растерянной.
– Боже, какая высокоинтеллектуальная речь.
Маргарет бросила на мужа укоризненный взгляд.
– Прекрати.
– Что?
Она фыркнула.
– Принижать меня.
– Разве я? – Пауэрз помедлил. Да. В каком-то смысле это так. – Прости, Маргарет. Не думаю, что понимаю, как далеко заходит моя заносчивость. Я учусь.
Ее чопорные губы сложились в тонкую линию.
– Слишком медленно.
– Не сомневаюсь, что с черепашьей скоростью.
– Я… – Мэгги выдохнула. – Это ужасная идея.
В голову Джеймса пришла нелепая, но, возможно, верная мысль. Может, он ошибается. Вероятно, со стороны Маргарет это не страх. Может, она считает его недостаточно привлекательным? Но он хорошо целуется. Хоть это у него есть. Возможно, этого будет достаточно.
Виконт поднял руку к щеке жены и осторожно провел по ней.
– Мне все равно, хорошая ли это идея. Я этого хочу. И, думаю, ты тоже.
Он ждал. Ждал, что Маргарет отдернется или ее взгляд предостерегающе потемнеет.
Вместо этого она потянулась к нему.
– Господи, помоги мне… да, я хочу.
– Тогда поддайся новым ощущениям, как я. Ты так много мне показала. Теперь позволь мне показать тебе эту сторону жизни. – С этими словами Джеймс скользнул рукой к основанию шеи Мэгги и прильнул ртом к ее губам.
