Влад Савин - Морской Волк, том 1
Важно было поддерживать четкое взаимодействие с приданными подводными лодками. Но эти выкормыши Деница, капитан-лейтенант Петер Оттмар Грау, командир "U-601", и капитан-лейтенант Хейнрих Тимм, командир "U-251", – заносчивые нацистские сопливые ублюдки! В наше время таким даже шлюпкой не доверяли командовать! А этим корабли доверили! То ли дело старина Генрих Бродда! Вот кто настоящий и правильный офицер! Конечно подзадержался он в должности – и опять же из-за этих – сопливых и наглых молодых.
Однако же, для меня было очевидно, что отродью Денница, по большому счету было наплевать на меня и мой корабль, так же, как в свое время наплевать на "Бисмарк". Я не верю, что у тех ПЛ, которые находились с ним в то время разом отказали торпедные аппараты и они не смогли выйти в торпедную атаку. Вероятнее всего они просто наблюдали за смертью "Большого Брата". Так и сейчас – они должны были обследовать район моих боевых действий – а не гоняться за русскими калошами, увеличивая свой боевой счет!
Радиограмма, которую я получил ночью двадцатого, ввергла меня в шок. Эти ублюдки действительно пренебрегли приказом – и так спешили кого-то утопить, что U-601 по ошибке торпедировала U-251, приняв ее за русскую подлодку! Да еще отказалась после оказать помощь – заявив что идет охотиться на русских дальше, ну а неудачников с 251й снимет "Большой", то есть мы!
Перед моим кораблем и мной, однако же, стояла следующая задача – разгромить конвой идущий из Архангельска на восток, и другой, двигающийся ему навстречу. И эту задачу, за которую с меня спросят по всей строгости, никто не отменял – и в успехе этой части своей миссии я не сомневался. Но – лед! ЛЕД! Будь он проклят! Острый, холодный и безжалостный. Лед, который парализует свободу крейсера. Лед, который превращает крейсер в подобие тепловоза движущегося по рельсам – ни шага вправо, ни шага влево – только вперед.
Что же до этих неудачников с U-251 – то почему их судьба должна заботить меня больше, чем их же товарищей, бывших рядом, и не связанных выполнением поставленной боевой задачи? Они даже не были мне подчинены, если мне что-то было нужно от них, я должен был просить штаб в Бергене, чтобы оттуда лодкам поступил приказ! Надо полагать, их собственный штаб призовет к порядку U-601 и заставит ее оказать U-251 необходимую помощь, а в крайнем случае, снять команду и возвращаться домой. А дело рейдера – уничтожать конвои, а не вытаскивать недоумков из неприятностей, в которых они, к тому же, виновны сами. Решив так, я продолжил свой путь на восток.
Капитан-лейтенант Видяев Федор Алексеевич. Подводная лодка Щ-422. Карское море 21 августа 1942.
Все в этой истории казалось предельно странным.
Началось с того, что немцы потеряли (в своих водах!) карманный линкор "Лютцов", крейсер "Кельн", три эсминца и плавбазу. Так и было заявлено в сводке – "потеряли". Как будто, сами шли – и утопли. Нет, один, посадить на скалы – хотя, летом, при хорошей погоде и видимости, полярным днем – пьяны там все были, что ли? Но как-то поверить можно. Но чтоб шесть сразу??
Кто-то бросился поздравлять англичан (а кого еще?). Благо, их лодки стояли тут же, в Полярном. Британцы однако, лишь вежливо разводили руками. Зато народу стало известно, что еще до того, у немцев точно так же утонули три транспорта и минный заградитель – с чем англичане поздравляли уже нас, сквозь зубы, но признавая победу. Наши обычно молчали, дипломатично улыбаясь.
Затем стали приходить эти радиограммы – о немецких конвоях. После которых – пять фрицевских транспортов ушли на дно, всего за пару недель. Потому, первый поход на Щ-422 с новым командиром, прошел удачно. А по возвращению, всех вызывали в Особый отдел. И там долго и подробно расспрашивали – но такое впечатление, не затем чтобы обвинить в чем-то, а лишь для прояснения деталей. Их чего следовал однозначный вывод – что наши не имеют отношения ни к этим радиограммам, ни к утоплению фашистских кораблей – о чем кстати, тогда особист сказал прямо!
Что не помешало задним числом объявить – "победы одержала лодка К-25". Хотя все в бригаде подплава знали, что Катюши с таким номером, на севере нет! Тут уже удивились британцы – русские, что же вы тогда нас выспрашивали? А можно поговорить с командиром и экипажем этой героической лодки, обменяться опытом?
Версий высказывалось – куча. В то, что лодку втайне построило НКВД, и держит на своей секретной базе, верилось с трудом. Просто потому, что иметь такое втайне от флота, нельзя! – это невозможность взаимодействия, угроза потопления своими же, выигрыша же нет ни в чем. А снабжение – для этого, товарищи чекисты создали инфраструктуру и аппарат, тайные и независимые от флота?? Другие предположения, впрочем, были еще фантастичнее – про белоэмигрантов, решивших сражаться с фашизмом, про не покорившихся Гитлеру французов или голландцев, про немецких антифашистов, захвативших корабль – обходя вопрос, где эта лодка или лодки берут топливо, торпеды и еду, если ни союзники, ни мы – не в курсе; рассказы же про некую цивилизацию в Антарктиде, решившую вдруг вмешаться – проходили уж точно, по части белой горячки! Фактом однако было то, что особисты буквально озверели – причем такое впечатление, опасаясь больше не фрицев, а англичан – шепотом говорили, что некий старлей, делившийся с британцами мыслями о том, был тотчас препровожден куда надо, и больше никто его не видел; фамилию его впрочем никто не называл, и был ли он вообще – неизвестно – однако от союзников, в неофициальной обстановке, стали шарахаться как от зачумленных. Слухи тем не менее, множились.
А тот немецкий катер-"раумбот"? Верим – что стотонник, встретив в море два эсминца, поспешил спустить флаг – тем более, что как рассказывали ОВРовцы, перегонявшие трофей в Архангельск, на нем не было никаких повреждений, следов боя. Но где тогда пленные, весь экипаж – если все видели, что с катера извлекли лишь одного фрица? Зато после, к огорчению подплава, прекратились радио с наводкой на конвои – что явно указывало, на связь одного с другим. Причем узнать обстоятельства того боя и пленения у морячков с эсминцев не удавалось – из-за тех же вездесущих особистов. Что было очень странно – что тут секретить и зачем?
А концерт – бывший как раз во время того случая? Радиовахта велась как положено, на многих кораблях и в береговых частях – и тут даже особисты не могли пресечь. Кто-то успел запомнить, кто-то записать – благо, песни повторялись – у кого-то оказался музыкальный слух, достаточный чтобы подобрать мелодию на гитаре или баяне – короче, эти песни очень скоро распевал весь Полярный, и на Рыбачьем, и еще много где – уже и маршировали, горланя "Артиллеристы – Сталин дал приказ". И опять же, интересуясь – кто автор?
В общем – все непонятно! Скорее бы в море – не нравится, когда вот так, полный туман! Ну а если тут и впрямь оказалась замешана некая сторонняя сила – как бы не кончилось все тем, что пять лет назад; где оказались те, кто был в Испании – или резко пошли вверх, как сам нарком Кузнецов, да и наш "батя", Арсений Григорьевич, или же.. В море – и хватит об этом! Вернуться – когда уже прояснится, кто и что.
Потому, быстрее сделать все – чтобы лодка была готова! Принять запасы, проверить механизмы, устранить неполадки, если они есть. Подготовить лодку, "к бою и походу" – доложить, и ждать приказа. В непонятках пусть разбирается начальство – а наше дело, которое мы умеем, это топить немецкие корабли!
Вот наконец, и приказ! Прощай, полярный город – уходим сейчас в море!
В штабе кроме комбрига Виноградова, были еще Вазгин, начальник флотской разведки – и незнакомый особист, с петлицами старшего майора. Что настораживало.
– Выходишь в Карское море. Сегодня же. За тобой пойдет Котельников.
А что там делать? Операция "Вундерланд"? Карманный линкор, и подлодки – на наших коммуникациях? Ну, раз приказано, пойдем, нам крупные боевые корабли еще не попадались.
– Я иду с вами. Позвольте представиться : старший майор государственной безопасности Кириллов.
Вот это – уже невесело. И странно. Что особисту – делать в боевом походе? Задача поставлена – найдем этот "Шеер", если повезет, утопим. НКВД тут – с какой стороны?
– Вы не поняли, Федор Алексеевич. Ваша задача формулируется – не найти и утопить "Шеер" – а идти в Карское Море, для особо секретного задания. Под руководством товарища старшего майора.
Так. Приплыли. И кто же на борту старшим будет – я, или этот "старший майор"?
– Разрешите, Павел Анатольевич? Хотел бы прояснить. Вы, Федор Алексеевич, командир – и в ваши, сугубо корабельные дела, я не вмешиваюсь, как человек сухопутный. Но у меня свое задание, особой государственной важности – которое должно быть выполнено, любой ценой. Потому, я указываю, что делать – а вы решаете, как делать. Это – обсуждению не подлежит. Что до моих полномочий – то вот, взгляните.
Ну и бумага! Всем.. Оказывать содействие.. Исполнять.. Поступить в подчинение.. и так далее. Короче – этот старший майор, по своему усмотрению, может потребовать у флота абсолютно все, что можно взять! И подпись – даже не самого наркома, Берии. А – И.Ст…!
