Санек 4 - Василий Седой
Я начал чувствовать себя зверем, обложенным флажками. Задергался, заметался, а потом резко успокоился. Просто понял, что, похоже, граф меня просчитал и настроил маму на жёсткий контроль меня любимого. Иначе все это не объяснить, ведь до появления гостя я без проблем распоряжался деньгами и мог позволить себе заниматься любыми делами без оглядки на кого бы то ни было. Сейчас все кардинально изменилось, и меня начали загонять в жёсткие рамки.
Эта ситуация требовала осмысления, и я на время затаился, напрочь прекратив участие в семейном бизнесе и действуя по принципу «какой привет, такой и ответ».
Вместо этого сосредоточил все свое внимание на пацанах, тренируя их до упада и вбивая в их головы разнообразные знания до потери пульса. Естественно, пацаны от такого расклада неслабо охренели, но тем не менее терпели и старательно делали все, что от них требовалось.
Такой поворот не понравился уже маме, и она решила ко всему прочему запретить мне ещё и это. Естественно, это сподвигло меня на серьезный разговор с ней, который я начал, задав ей простой вопрос.
— Мама, скажи откровенно, ты хочешь, чтобы я ушёл из дома?
Естественно, мама, как и любая другая на её месте, тут же включила режим воспитателя.
— Что ты такое говоришь? Я все делаю для твоего блага! Это сейчас ты ничего не понимаешь, а как подрастешь, ещё спасибо скажешь!
— Хорошо, допустим. Тогда мне непонятно, чем тебе не угодили наши занятия. Ты правда хочешь, чтобы я вырос хилым и больным и был как половая тряпка?
— Эти ваши занятия травмоопасны, и вообще я запрещаю тебе даже притрагиваться к оружию. Уже жалею, что позволяла делать тебе это раньше. Всё-таки это не игрушки.
— Хорошо, — покладисто ответил я и добавил, — Получается заниматься с ребятами мне нельзя, оружие не трогать, от семейных дел я отодвинут, в итоге мне можно только есть пить и спать. Я правильно тебя понимаю?
— Вот не начинай. Переберемся в имение и занимайся дальше хозяйством. У тебя ведь неплохо получалось.
— Значит я тебе нужен только в качестве этакого управляющего, но, по сути, беправного и ограниченного в своих возможностях отсутствием денег. Так?
— Александр, что ты такое говоришь? Ведь я твоя мать, я для тебя стараюсь.
Ничего толкового из этого разговора не получилось ещё и потому, что я не сдержался и ответил уже достаточно жестко.
— А вот мне мама, кажется, что ты в последнее время стараешься не ради меня, а для довольства графа. Это ведь он тебя научил, как правильно воспитывать сына?
Тебе не приходит в голову, что ты сейчас делаешь большую ошибку?
Мама принялась визжать как бензопила.
— Да как ты смеешь так разговаривать с матерью? Мальчишка, сейчас же извинись или будешь наказан!
Посмотрел на неё внимательно, ухмыльнулся и спокойно направился к выходу. На что мама отреагировала, как и ожидалось, продолжив орать:
— Куда пошёл, я тебя ещё не отпускала…
Я не стал больше ничего слушать, вышел на улицу, нашёл Сергея и шепнул ему, чтобы он передал пацанам, что мы в ближайшее время отправляемся в путь. Пусть продолжают подготовку, но уже втихаря. Тот только оглянулся на дом и кивнул.
Мама выполнила свое обещание и наказала меня, закрыв меня в моей комнате и посадив на хлеб и воду. Но она не подумала, что в эти игры можно играть вдвоем. Я в ответ просто прекратил есть и в принципе с ней разговаривать. Она честно пыталась мне что-то там объяснять, я в ответ просто насмешливо смотрел на неё, игнорируя её попытки меня разговорить. Так продолжалось трое суток, и а конце концов она сдалась. Просто зашла в комнату со стопкой ассигнаций в руках, сунула мне их в руки, расплакалась и пробормотала:
— Делай, что хочешь, только прекрати свою голодовку.
Я всегда терпеть не мог все эти слезы с соплями и часто шёл на поводу у женщин, которые использовали против меня это оружие, но не в этот раз. Всё-таки с перебором на меня наехали, и оставить подобное к себе отношение без внимания я оказался не в силах. Наверное, поэтому спросил безразличным голосом:
— Это тебе граф посоветовал так поступить?
Мама ещё сильнее разрыдалась, а я все не мог остановиться.
— Мама, ты же взрослый человек, и я не понимаю, зачем идёшь на поводу у посторонних? Зачем делаешь то, что кто-то подсказывает, а не то, что говорит тебе сердце? Глупо же. Ты ведь прекрасно видишь, что сын у тебя вырос и стал взрослым, а если не видишь, оглянись назад, оцени все, что я сделал, и хоть немного задумайся. Я ни разу не дал тебе повода усомниться в разумности моих действий, так зачем надо было все это устраивать?
Мама, собравшись с силами, произнесла тихим голосом.
— Прости меня, Саша, я правда хотела как лучше. Давай все забудем и будем жить как раньше.
— Извини, мама, как раньше не будет, — ответил я, покачав головой. — Я вырос и дальше только сам буду решать, что и как мне делать. Да и деньги эти мне теперь не нужны. Раньше я правда хотел смириться с тем, что у меня пока не получится заниматься тем, чего я действительно хочу. Но теперь, посидев в этой комнате, я изменил свое мнение. Через несколько дней, как немного приду в себя, я уеду на все лето, и мне неважно, смогу я подготовиться к этому или уйду без ничего.
Мама что-то хотела сказать, но я не позволил. Выставив перед собой руку, будто пытаясь закрыть ей рот, я продолжил говорить.
— Не спрашивай, куда я собрался и зачем, все равно правды не скажу, а врать не хочу. Единственное, что могу пообещать, что хуже от этой поездки никому не будет. Больше тут говорить не о чем. Только вот что ещё раз скажу: постарайся понять, что сын у тебя вырос. Тебе самой же станет проще.
Прозвучит, наверное, странно, но, похоже, я всё-таки достучался до разума мамы, или, может, она сама осознала, что по своей дури может потерять сына, который если не сбежит, то с голода сдохнет. Потому что в дальнейшем никаких препятствий в моих делах и поступках мама не чинила в принципе.
Кстати, чуть позже
