Штатский - Юрий Ра
В сумерках звуки разносятся далеко, вот и вой двигателя был слышен задолго до того, как он показался перед мостом. Мотор во весь голос жалобно выл, жалуясь на дороги, нелегкую судьбу, пыль и плохой бензин. Парамонов даже пожалел машинку, насильно пригнанную из мира твердых покрытий и теплых зим в суровый край… Да просто на самый край. Но ничего, если всё будет хорошо, то недолго грузовичку мучиться. Если всё будет хорошо для Парамонова сотоварищи. А еще по звуку было слышно, что грузовик едет совсем один.
«Какие-то они непуганые пока, твоя недоработка, товарищ!» — поставил себе на вид Парамонов. Он поудобнее улегся за кочкой, унял дрожь и приложился к винтовке. Хотелось оптику, и прицел, и бинокль. Хотелось пулемет прямо тут. Хотелось в горячую ванну. Вместо этого всего у него была винтовка и понимание, что опять приходится рисковать жизнью и здоровьем ради… А ради чего? СССР всё равно победит в этой войне, вопрос давно решен. И вписываться в этот замес, всё равно что помогать урагану. Ситуацию не изменишь, а погибнуть можно запросто. Нельзя так рисковать. А что можно? Ведь всё равно убьют, не одни, так другие. Он чужой в этом времени всем, даже своим. А раз так, то делай что должно и будь что будет.
Грузовик остановился на мосту, не перед мостом, не в самом начале, а почти перед веткой. Да на его месте любой бы остановился. Если только он не танк. Парамонов со своего места видел, что из кабины вышел не водитель, а сопровождающий, впрочем, это было уже всё равно. Потому что он поднял ветку и откинул её в речку. Сколько горит запал гранаты Ф-1? По паспорту от трёх с половиной до пяти секунд. И все эти пять секунд Александр молился безымянной богине удаче. В его голове уже проигрались все негативные сценарии: порвался шнурок, негодны запал, протухший троти… ДА!!!
Кто говорит, что шестьсот грамм тротила не впечатляют? Только тот, кто никогда ничего не минировал собственными руками. Парамонов сделал это впервые. То есть впервые это была не петарда, не мелочь, собранная по приколу, а настоящий подрыв настоящего противника. Мост разлетелся, вернее средний его пролёт на мгновение почувствовал себя разводным мостом славного города на Неве, а потом обе половинки рухнули в воду. Грузовик тоже подлетел передним своим мостом и тоже обвалился вниз. Теперь в речке лежали три моста — один деревянный и два от грузовика.
А потом из тентованного кузова полезли, вернее начали медленно выползать контуженные и раненые пассажиры. Мало и медленно, так что Парамонов изменил свой план и побежал к месту трагедии. Или триумфа — если смотреть с его стороны. На бегу он не стрелял, не целился, что-то подсказывало, что сейчас перед ним несерьёзный противник. На той стороне речки, где засел в засаде Василий, раздались выстрелы из СВТ — товарищ явно видел, в кого стреляет и методично пулял в противника. Сколько прошло секунд с момента взрыва? Парамонов не мог сказать, зато его руки уже подняли винтовку, его ноги присела на одно колено, его глаза нашли живую шевелящуюся цель.
Выстрел! Выстрел! Выстрел! «Четыре! Пять! Шесть! Семь! Не вижу целей, перезарядка!» — командовал себе Александр. Перезарядив оружие, он подбежал вплотную, заскочил на мост и оттуда проконтролировал всех, кого видел. Вонь от тротила, бензиновый запах, еще что-то противное. «Главное, чтоб не вспыхнуло! Мародерка — наше всё!» Стоп, сначала дождаться напарника, Парамонов махнул рукой, подзывая Василия. Его план, заключавшийся во трех словах: «Действуем по обстоятельствам», оказался успешным. Когда прибежал Василь, пожар так и не начался, что не могло не радовать. Примкнув штык, он опустился в упавшей машине и продолжил контроль уже штыком. Живые попадались, в том числе в воде. А потом перестали.
— У меня чисто! Наблюдай подходы!
— Да какое «чисто», ты весь в кровище!
— Это правильная кровь, немецкая. Чисто, значит больше никто не шевелится. Присматривай за дорогой, а я полезное поищу.
Полезное было. Среди него канистра бензина, пара пистолетов-пулеметов МП-40 с запасными магазинами и несколько пачек люгеровских патронов к ним, сало и консервы, свежий нашенский хлеб, винтовочные патроны к «Маузеру», внезапно — наша СВТ… Имущества хватало, двенадцать трупов были богаты на трофеи.
Жалко, столько не унести. Так что часть пришлось кинуть обратно, зря Парамонов корячился, вытаскивая его наверх. Половина канистры тоже пошла в возврат. Остаток Александр взял, чтоб заправлять свою зажигалку. Он каждый день ею пользовался, со страхом ожидая, когда пересохнет бензин. Неделя — это самый край для любой самой замечательной бензиновой зажигалки. А сейчас нормально, пяти литров хватит надолго.
Политые бензином машины моментально и жарко принимаются только в кино. В жизни они разгораются постепенно. Или просто бензина было маловато? Товарищи постояли немного, дождались, что пламя стало неотвратимым и пошли, нагруженные хабаром подальше от чадящего костра на том месте, где раньше был мост. Понятное дело, что его скоро восстановят, но еще одна двенадцатиголовая фашистская падла вычеркнута из списков вермахта навсегда. И один грузовик. И их сапёры будут разбираться с головёшками, нюхая смрад сгоревших камрадов — пусть знают, как воняет война в России.
* * *
В этом году я уже ничего публиковать не буду, отложу книгу на этой оптимистической ноте.
А всех вас, дорогие Читатели, я поздравляю с наступающим Новым годом! Заодно желаю всем, что 2025-й не стал ля всех нас слишком жестким. Мы всякое разжуем, но хотелось бы поберечь зубы для 2026-го. Есть планы дожить и до него.
Глава 14
Удача начинающего пулеметчика
— Это мы удачно сходили на разведку, почаще бы так!
— Да, Александр, хорошо спрацювали. Фрицы с гансами теперь приедут и упрутся в напасть. Понятно, что отремонтируют, только сначала им надо брёвна подобрать да доски, потом всё это сладить, как было. Почитай, два дни уйдёт на починку.
— Два дня, говоришь?
— Так понятно, что за завтра ничего не сделают. Приедет их начальство, посмотрят ущерб, посчитают потребное, а уже потом зачнут строить мост. Что мы порушили, а
