Сын Тишайшего - Александр Яманов
— В темницу его. Пусть посидит на хлебе с водой и подумает над бренностью бытия. Через седмицу напомни, тогда его и допросим, — приказываю Савве скучающим голосом.
— Я всё скажу, государь! — Никитка попытался рухнуть на колени, но был выкинут из спальни крепкой рукой Саввы.
А ведь это многое объясняет. Будущего императора обучало какое-то малограмотное ничтожество, в будущем ставшее «шутейным патриархом» Петра. Моральное падение Зотова меня не волнует. Я не пойму, куда смотрело окружение тогда уже царя? Ведь Федя умер, и обучение его брата превратилось в какой-то кич. Невежда едва научил ученика читать по слогам и писать с ошибками. Преподавал ему эрзац-географию и историю в меру своего скудного понимания обеих наук. Ещё какие-то лубки рисовал, будто для умственно отсталого ребёнка. Для чего Фёдор заказал множество книг, карт и даже целый атлас, пусть и весьма сомнительный?
Вот и вышло, что десятилетний мальчик, короновавшийся на престол, не получил нормального образования. Затем начались его увлечения потешными войсками, строительством игрушечных укреплений. Кстати, Зотов внушил Петру, что необязательно пользоваться чертежами и измерительными инструментами. Мол, лучше всего работать, прикидывая длину с шириной на глаз. Спрашивается зачем? Наверное, потому, что сам невежда.
Затем Пётр появился на Кукуе. Там провели идеологическую обработку неопытного и необразованного, но при этом жаждущего свершений юного царя. Ко всему прочему подростка подсадили на алкоголь, который был под негласным запретом в семье Романовых, ещё и вовремя подложили бабу. Историки же потом строили предположения, откуда у него столько презрения ко всему русскому и обыкновенного цинизма? Из детства, вестимо. Добавьте совершенно непонятную поездку в Европу, откуда вернулся ментальный чужак.
Здесь я творящееся безобразие пресеку на корню. И доказательств некомпетентности Зотова у меня хватает. Надо бы использовать их в противостоянии с патриархом. Пока же будем искать нового наставника. Вернее, он был известен ещё много лет назад. Только Иоаким лёг костьми, но протолкнул именно Никитку. Значит, будем исправлять ошибку. Ко всем плюсам назначения нового наставника я обзаведусь отличным консультантом по религиозным вопросам.
— Найди Сильвестра Медведева,[3] — приказываю бесшумно появившемуся Савве. — Проведёшь его осторожно, как и давешнего стрельца. Если я засну, то буди.
[1] Никита Моисеевич Зотов (1644–1718) — учитель Петра Великого, думный дьяк (1683–1692). В 1710 году ему был дан титул графа, унаследованный его потомками. В Москве сохранились палаты Никиты Зотова — Кремлёвская набережная, д. 1/9. Как старый, опытный «излагатель» царской воли, в указах назывался «ближним советником и ближней канцелярии генерал-президентом». Весьма видную роль он играл в дружеской компании приближенных лиц государя — Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор. В этой компании, где Пётр назывался «святейшим протодиаконом», Зотов носил титул «архиепископа прешпурского, всея Яузы и всего Кокуя патриарха», а также «святейшего и всешутейшего Ианикиты» (с 1 января 1692 года).
[2] «Считание удобное» — первая печатная математическая книга на русском языке, изданная в 1682 году в Москве. Это сборник таблиц умножения от 1×1 до 100×100, записанных славянскими цифрами.
[3] Сильвестр Медведев (1641–1691) — русский книгохранитель и справщик Московского печатного двора, духовный писатель, придворный поэт, историограф, философ, автор нереализованного проекта утверждения университета в Москве в регентство Софьи Алексеевны. Ученик Симеона Полоцкого. Первый российский библиограф. Участвовал в религиозных спорах 1680-х на стороне «латинской» партии и в политической борьбе за наследование московского престола по смерти Фёдора Алексеевича, поддерживая сторонников царевны Софьи.
Глава 12
Первая заутреня в этом мире произвела двойственные впечатления. Вроде мне стало полегче и есть повод радоваться. Что и делала вся семья, собравшаяся в домовой церкви Романовых. Сам Иоаким соизволил провести службу, ещё и бояре забили небольшое помещение храма. Я же испытывал дискомфорт, потому что приходилось молиться сидя.
Вроде всё благостно и спокойно. Однако на душе кошки скребут. Меня и ранее посещали периоды неуверенности по ходу расследования причин и последствий бунта. С трудом удалось перебарывать приступы слабости, в этот раз не физической, а душевной. Но состоявшийся разговор с Голицыным будто выбил почву из-под ног. А ведь последние события настраивали на позитивный лад.
Машинально крещусь и мысленно прокручиваю два важных разговора. Кстати, очень удобно, делаешь вид, что молишься, а сам думаешь. Всё началось с первого, давшего мне заряд оптимизма, но затем пришёл князь и всё испортил.
* * *
Медведев буквально прилетел в тот же вечер. Настоятель Заиконоспасского монастыря понравился мне сразу. Федя его всяческие привечал, но я предпочитаю личное общение для составления мнения о человеке.
Касаемо гостя, импонирует не только его скромное одеяние и пальцы, испачканные чернилами. Взгляд у монаха добрый и чистый. Такой образ можно подделать, но до первого основательного разговора. Вспомнилось, что Сильвестр — самый настоящий фанатик, только просвещения. В необходимость знаний и науку он верит не меньше, чем в бога. И открытие типографии в Кремле — полностью его заслуга.
— Скажу прямо, я выгнал Никитку Зотова, как глупца и невежду. Он недостоин обучать царевича. К тому же этот дурень рассорил и вынудил уйти двух наставников, обучавших сестёр и Ивана, — начинаю разговор и с трудом сдерживаю рвущееся наружу раздражение. — Пётр почти ничего не знает, и его придётся учить всему заново.
— Патриарх Иоаким будет против, — справедливо заметил гость. — Но я всегда рад помочь, государь.
— За это не беспокойся, — не могу сдержать злую усмешку. — У меня есть надёжный аргумент. Вот взгляни, здесь степень знаний самого Зотова, и как он обучал моего брата.
Передаю экзаменационные листы и описание так называемой программы Никитки. Заодно наслаждаюсь зрелищем, как брови монаха полезли вверх, а глаза стали напоминать два блюдца.
— Не ожидал, что всё настолько плохо, государь. Теперь я понимаю твои действия и полностью их поддерживаю, — наконец произнёс монах, схватив роскошную бороду, но тут же отдёрнул руку.
Забавная привычка. Я здешний вдруг начал накручивать нитку на указательный палец левой руки. Судя по отсутствию реакции окружающих, для Феди это нормально. Но мне известно, что это «тремор пальцев рук» и лучше избавиться от неприятной привычки. Она больше свойственна людям, неуверенным в себе.
— Недавно мы с братией разработали новые методики обучения отроков и юнцов, — продолжил Медведев. —
