Оленин, машину! - Дарья Десса
Похоже, и старший сержант это понимал.
— Ладно, старшина, что делать будем? — спросил он, повернувшись ко мне. Вид у него был тревожный, и понятно почему — ситуация оказалась сложной. Получается, его отделению теперь предстоит прикрывать тыл ушедших вперёд.
— Вам придётся тут одним оборону держать, пока помощь не подоспеет. Нам с военкором путь один — возвращаться к своим и доложить, какая хрень тут творится, — ответил я, хотя в душе понимал, что это будет непросто. — У нас мало времени, придётся пробиваться.
Миха молчал, но я видел, как он внимательно слушал наш разговор, пытаясь понять, что делать дальше. Этот парень не был трусом, но явно не ожидал, что окажется в таком положении.
— Нам бы боезапас пополнить, — кивнул я на единственный рожок, оставшийся у меня после беготни по тайге.
— С этим не проблема, — ответил сержант и приказал принести ящик с патронами. Также он дал команду своим окапываться для стрельбы с колена. «А там как пойдёт», — добавил озадаченно. Можно понять: у них тут всего с десяток бойцов, а сколько японцев по лесу шатается — пойди, посчитай.
— Да, сержант, нам бы ещё для военкора оружие. А то он носится тут со своим ТТ, — попросил я. — Подсоби, чем можешь.
Сержант бросил испытующий взгляд на Миху. Потом почесал подбородок.
— Линьков, ко мне! — подозвал бойца. Тот быстро оказался рядом. — Видишь вон тех мертвяков?
— Так точно.
— Сгоняй, принеси винтовку и патроны. Только смотри, осторожно! Вдруг какой ранен окажется. Они подлые, черти.
— Есть, — ответил рядовой и поспешил выполнить приказ.
К краю леса, в котором скрылись японцы, он двигался осторожно, медленным шагом, поводя стволом автомата перед собой. Потом подошёл к одному из японцев, взял оружие, боеприпасы. Посидел рядом на корточках, прислушиваясь, лишь после этого так же неспешно, часто оглядываясь, вернулся.
— Товарищу военкору отдай, — приказал сержант.
Боец вручил Михе винтовку с кожаным поясным ремнём, к которому были прикреплены три подсумка: два основных и третий резервный. Они были заполнены патронами: японец даже ни разу перезарядить оружие не успел.
— Что это за штука такая? — удивлённо покрутил Миха японское оружие.
— Стандартная 6,5-мм винтовка «Арисака» тип 38 с примкнутым штыком, — ответил я.
Военкор глянул на меня, подняв брови. Сержант тоже заинтересовался.
— Служил тут, старшина? — спросил меня.
— Нет, до нас доводили… на политинформации, — соврал я. Не буду же им рассказывать, что в своё время много времени потратил на изучение японского вооружения этой эпохи.
— И чего в ней особенного? — спросил Миха.
— Мужики, давайте поедим сначала. В брюхе урчит уже.
— Это верно, — согласился военкор.
— Есть чего пожевать у вас? — спросил сержант.
Мы отрицательно помотали головами. Вещи-то оставили в виллисе.
— Ну ладно, сейчас сообразим чего, — сказал гостеприимный командир отделения.
Вскоре мы уже разложили на плащ-палатке пару банок тушёнки, полкирпича ржаного хлеба, ещё была пара луковиц.
— Налетайте, мужики, — улыбнулся сержант.
Мы поблагодарили и стали есть.
— Так вот, про винтовку расскажу, — заговорил я, жуя хлеб с тушёнкой, — «Арисака» очень выносливая. Японцы не стали экономить на её производстве. Надёжная, как наша винтовка Мосина или карабин Драгунова. Ещё у неё особенный патрон — 6,5×50 мм. На первый взгляд может показаться, что это не так уж много по сравнению с более мощными винтовками, но на деле он достаточно эффективный. Даёт меньше отдачи. Наконец, длина ствола — ещё одна её особенность,, позволяет легче прицельно стрелять.
Сержант и военкор молча выслушали.
— Что, и как пользоваться, знаешь? — спросил Миха.
— Да ничего особенного, смотри, — и я показал ему, как заряжать «Арисаку».
Военкор довольно покивал. Потом нацепил на себя пояс с подсумками.
— Вернусь к нашим, попрошу, чтобы наше выдали, — сказал при этом брезгливо.
А я подумал, что будь у меня «Арисака», отдал бы в музей. Редкая штука, а этот экземпляр вообще в прекрасном состоянии. Видимо, владевший ей солдат только недавно был призван.
Мы поблагодарили сержанта за помощь, Миха даже его данные записал — Евграф Олегович Марожейко. Попрощались и двинулись в обратную от наступления сторону. Хочешь или нет, а кровь из носу, но надо к своим.
— Идём. Шагай тише и не отставай, — скомандовал я, делая знак Михе следовать за мной.
Мы двинулись вглубь леса, оставляя позади небольшой арьергард из бойцов пехотного батальона. Вскоре тайга окружала нас со всех сторон, создавая ощущение ловушки. Я понимал, что, если японцы выйдут на нашу тропу, шансов у нас будет немного.
Шли быстро, насколько позволяла местность, но осторожно, стараясь не производить лишнего шума. Тайга была густой, каждый шаг требовал внимания — корни деревьев, ветки и камни могли стать причиной роковой ошибки. Наступишь на шишку, и она хрустнет так, словно из винтовки Мосина кто-то жахнул рядом. Ну, а дальше отыскать нас японцам труда не составит.
Миха держался молодцом, хотя я видел, что он изрядно вымотан. Правда, всё же двигался уверенно, только глаза его нервно бегали по сторонам.
— Сколько их, ты думаешь? — спросил военкор, когда мы остановились на минуту, чтобы перевести дух.
— Я сказал, что рота, но мог и ошибиться, — ответил ему. — Может, больше, может, меньше. Важно то, что они готовы ко всему. Такие в плен не сдаются.
— Хреново, — прокомментировал военкор.
— Очень, — согласился я. Впрочем, сам-то не был уверен в этом. Ведь помню историю: Квантунская армия хоть и была огромной, более миллиона человек, но практически в полном составе сдалась в плен. Беда в другом: именно на нашем пути могут повстречаться особенно упёртые вояки.
Мы продолжили путь, на каждом шагу чувствуя, как лес словно сжимается вокруг нас. В какой-то момент мне показалось, что мы заблудились, но затем я заметил знакомый ориентир — старая сосна с обломанной вершиной. Значит, мы на верном пути.
Внезапно лес наполнился звуками — впереди послышались приглушенные голоса, шорохи, и я остановился, подняв руку, чтобы остановить своего спутника. Мы затаились, стараясь понять, откуда исходит опасность. Сердце колотилось так, что казалось, будто японцы могут услышать его биение.
Из-за деревьев показались
