Стажёр - Натан Темень
При даме обнаружен слуга, тоже побитый. Здесь корреспондент упомянул, что слуга тот непростой, а специально обученный инород, для защиты хозяйкиной чести приставленный. Что слуга тот ничего не помнит, кто нападал, не знает, а знает только, что сделал для спасения хозяйки всё возможное, и жизни своей не щадил. Но полиция ему не очень-то верит.
И ещё написали, что была у пострадавшей дамы собачка мелкой породы, пушистая, цвета белого. Кто эту собачку найдёт, тому будет вознаграждение и всяческая благодарность…
Опустил я газетный лист. Это ж надо, какая скорость. Они там небось в типографии не спали, не ели — газету пекли, а журналист так по бумаге строчил, что аж дымилась.
И когда только успели? Вот пресса работает…
А Верочка говорит:
— Мне эту газету ваш знакомый дал. На улице меня встретил, сказал, чтобы вы домой к себе не ходили.
— Какой знакомый? — спрашиваю.
— Сказал, друг ваш. Говорит, ждут вас на квартире, не ходите туда. Езжайте, говорит, лучше на рыбалку. Сказал, вы поймёте. Странный такой…
— Как он выглядел? — говорю, а сам снова газету разглядываю.
Это который час уже? Сколько мы с девушкой-гоблином магией занимались? Не заметил, как время прошло.
— Не разобрала я. Он быстро так подошёл, листок сунул мне в руки, а сам в шапке надвинутой и воротник поднят. Но кажется мне, видела я его где-то. Не вспомню только, где.
А я подумал, что Альрфида она один раз точно видела, хотя и в темноте. Тогда, на квартире. Он у двери стоял, но разглядеть можно было.
Сижу, газету в руках кручу, думаю.
— Куда вы пойдёте теперь? — Верочка на руки собачку взяла опять, гладит. — Что делать будете?
Смотрю я на собачку и думаю. В голове пустота, только одна мысль бьётся: "езжай на рыбалку… на рыбалку"… Нет, домой точно нельзя. Если люди Рыбака нас вычислили, туда лучше не соваться.
— Не знаю, что за беда у вас, — вдруг сказала Верочка. Ладошку мне на руку положила, в глаза посмотрела и говорит: — Знаю, что человек вы хороший. Моему хозяину работник нужен. Деньги неплохие, и жильё за городом. Хотите, я про вас скажу?
— А он возьмёт?
— Господин Филинов сами давеча говорили — охрана ему нужна крепкая. Говорит, под окнами убийцы бродят, того гляди жизни лишат. Хочу, говорит, чтобы работник дело своё знал — чтоб отставной полицейский или военный, да в доме жил постоянно. Вы же в полиции служили. И домой вам сейчас нельзя…
Подумал я ещё. Ничего себе идейка. Очень даже ничего.
— Чего же тянуть-то, — говорю. — Поехали. Только слуг своих поудобней устрою, и поедем. Если хозяину охрана нужна — будет ему охрана.
Глава 21
— Мне доложили, ты просишь работы.
Богатенький господин Филинов подышал на перстень, потёр о халат. Полюбовался камнем и изволил взглянуть на меня.
В этом кабинете не так давно мы с Бургачёвым опрашивали свидетелей. Этого же господина и опрашивали, вместе с его женой, слугами и служанками. И нам отвечали. Потому что были мы представители законной власти.
Сейчас и кабинет, и кресло были те же самые, и даже халат похожий. Только смотрел господин Филинов на меня теперь совсем по-другому. Не так, совсем не так смотрел.
Развалился в кресле, а я стою перед ним, как школьник в кабинете у директора.
— Не прошу, — говорю. — Интересуюсь конъюнктурой рабочего рынка.
Он аж рот приоткрыл. Ну а что, Димка Воронков не с дерева слез. Тоже может пальцы гнуть не хуже прочих.
Лицо у Филинова сразу попроще стало. Побарабанил он пальцами по столу, спрашивает:
— Конъюнктурой, значит, интересуетесь, господин бывший сыскарь? С какой целью, позвольте узнать? Уж не места ли ищете?
— Место бы мне не помешало, — отвечаю. — Скрывать нечего. Будущему боссу — как врачу, всю правду.
Смотрю, заинтересовался господин Филинов, в кресле поёрзал, кулаком щёку подпёр, на меня смотрит.
— Кто тебе сказал, что я ищу работников?
— Какой же это секрет, — я плечами пожал. — Если бы не знал, не стоял бы здесь.
Пожевал он губами, возражать не стал. Ясное дело, знает он всё — и про то, что Верочка моя подружка, и что уволили меня с треском. По лицу не скажешь, но тут и так понятно — к гадалке не ходи.
— Так ты вслед за своей девкой сюда пришёл? — говорит, а сам улыбку включил, как бы с намёком: "Давай, не стесняйся, все свои. Уж мне-то можно рассказать!"
Я в ловушку не попался, ответил с достоинством:
— Я информацию получил — полезную. А за женщиной что ходить, пусть она за мной бегает.
Притих он в своём кресле, и видно, как шестерёнки у него в голове крутятся — размышляет.
— А почему ко мне? Или не берёт больше никто?
— Берут, отчего же. Вон какие дела в нашем городе творятся, слышали наверное. Охрана нынче всем нужна. Но к вам первому пошёл, потому что вы самый умный здесь.
Это я рисковал, конечно. Вдруг толстая лесть ему поперёк организма встанет. Но кто не рискует, тому шампанского не видать.
Смотрю — слушает внимательно, не возражает. Я дальше несу:
— Может, есть здесь люди и побогаче. Но слухи ходят, что у вас всё по уму да по науке. Что вы фабрику хотите построить, дать людям работу. Чтоб не в земле ковырялись за копейки, а за станком стояли. Что хотите грамоте учить работников своих…
Я даже договорить не успел — подскочил в кресле господин Филинов, глаза у него загорелись. Хлопнул рукой по столу, аж чернильница подпрыгнула:
— Да! Фабрика! Станки! Правильно говоришь, как тебя там! Я за прогресс, чтоб подлые людишки к делу были приставлены. Чтоб пользу приносили. А мне палки в колёса…
Надулся он при этих словах, замолчал. Лицо сморщил, сидит, за щеку схватился, будто зубы заныли — все разом.
Ага. Заглотил крючок господин меценат, до самых кишок достало.
Махнул он рукой — брильянты в перстне сверкнули, и сказал:
— Ладно. Донесли мне, что выперли тебя со службы. За драку с поножовщиной, за потерю чести мундирной. Мне на это плевать. С каждым случиться может. Все по молодости чудили.
Ухмыльнулся он чему-то своему, поскрёб пальцем бровь.
— Ты мне понравился. Вижу, мозги есть у тебя, не дурак, как другие. Опять же, в университете обучался, образование имеешь.
Взял он со стола колокольчик, позвонил. Сам в бумаги уткнулся — вроде как закончил со мной.
— Сейчас пойдёшь с управляющим, он тебя на место определит. Об
