Простой советский спасатель - Дмитрий Буров
Трое на одного, неудачный расклад. Я осторожно покосился по сторонам. Отдыхающих на пляже стало гораздо меньше, но не настолько, чтобы на глазах у сознательных граждан бить лежачего.
— Чё лежишь? Поднимайся! Разговор есть! — Борода ткнул меня ногой по ступне.
«Ну, вот чё ты такой дурной, а? Мало тебе одного раза? Подмогу привел? Или ты из-за Оксаны с её братьями так возбудился?» — неожиданно накатила злость. Почему людям не живется спокойно? Какого черта вечно норовят на конфликт нарваться. Особенно те, кто по какой-то непонятной для меня причине считают себя чуточку (а то и чересчуточку) сильнее, ровнее и прямее других.
Парни стояли у меня в ногах, вальяжные и уверенные в своей силе, ждали. Я расслабился, глубоко вдохнул, хотел было с прыжка на ноги подняться, но передумал выпендриваться. Неторопливо сел, подхватил одежду, плавно встал и шагнул назад, выходя из зоны ближнего круга. Молодое спортивное тело — хороший бонус, но я пока не в курсе, насколько оно тренированное и что умеет.
Мои незваные гости подобрались. Бородатов шагнул было за мной, но резко передумал: общественное место, милиция где-то рядом. Да, Леха, повезло тебе. В советское время вот так вот прилюдно невозможно отпинать человека. Кто-то обязательно вмешается, тут же вызовут ментов, начнутся разборки. В результате в опорник загребут всех: и пострадавших, и нападавших, и свидетелей.
Это позже, во времена перестройки люди постепенно станут черстветь душой, начнут проходить мимо тех, кто лежит на скамейке или на земле, презрительно морщась: пьянь подзаборная.
Что далеко ходить, вспомни, чему ты сам учил Галку: позвонила в милицию и иди по своим делам, дежурный сам разберется, кого отправлять к бедолаге. Но Галчонок не могла пройти мимо несчастных и убогих. Железный аргумент: «А вдруг человеку плохо? Ну и что, что алкоголем несет, выпил, сердце прихватило, мы уйдем, а он умрет!»
Подозреваю, дежурка 02 знала наши номера наизусть. Не любят российские менты такие вызовы, но реагировать обязаны. Раньше понятно было, куда везти: вытрезвитель — лучший друг загулявшего мужика. А сейчас? Хотя, собирались восстановить вроде в двадцать первом году.
Не отводя взгляд от троицы, я быстро оделся, надеясь на то, что они продолжат вести себя разумно в общественном месте.
— Оделся? Пошли! — приказал Борода.
— Мне в другую сторону, — я осторожно переступил с ноги на ногу, принимая удобное положение, слегка выдвинул правую ногу вперед и чуть-чуть согнул колени.
— Я сказал, разговор есть, — Бородатов разозлился: намеченная жертва отказывалась подчиняться правилам игры.
— Говори здесь, — я внимательно отслеживал эмоции и поведение противника.
— Ты чё, не догоняешь, чё тебе сказали? — встрял в разговор джинсовый. — Пошли, говорю!
— Я кому говорю, угу. Меня и здесь неплохо кормят.
Черт, Леха, угомони свои таланты, ты нахрена на рожон прёшь?! Не факт, что твое двадцатилетнее тело справится со всеми троими. Хотя… если вырубить сразу Бородатова, оперативно оприходовать второго, то третий сам сбежит. Вот только самому зачинщиком становиться и провоцировать дураков совесть не позволяет.. Как говорится, идеальная драка — та, которая не состоялась. Но в моем случае договориться точно не получится.
— Шутишь, да? — Борода начал закипать. — Ща дошутишься, да?
Лежащая неподалеку гражданка бальзаковского возраста вдруг приподнялась на локтях, кинула взгляд в нашу сторону, затем села и, поколебавшись, все-таки крикнула в нашу сторону:
— Молодые люди, у вас все в порядке?
— Все хорошо, прекрасная маркиза, — кривляясь, пропел джинсовый, повернувшись к женщине и пройдясь по ней взглядом.
Но отчаянную курортницу не проняло. Она подхватила свой сарафан, легко поднялась с коврика, натянула платье, сунула изящные ступни в шлёпки на деревянной подошве, забрала из пляжной сумки кошелек и, ни слова не говоря, покинула пляж, почему-то оставив остальные свои вещи на месте.
— Слышь, Борода, тетка походу к ментам ломанула, пошли отсюда. Ща налетят, проблем не оберемся, — джинсовый растерял всю свою вальяжность, вытащил руки из карманов и с тревогой наблюдал за женщиной.
Та шла, гордо выпрямив спину, с какой-то даже балетной грацией что ли. Я бы с удовольствием продолжил любование, но товарищей, которые мне вовсе не товарищи, нельзя было выпускать из зоны видимости.
— Живи пока. Потом поговорим, — после короткого молчания процедил сквозь зубы Бородатов. — Пошли, пацаны, — Серёга сплюнул, старательно метя мне под ноги, развернулся и пошел, не оглядываясь, в сторону, противоположную той, куда ушла женщина.
Ну, и что это было, гражданин-товарищ Леха? Какого лешего ты сознательно нарывался на драку? Молодая кровь взыграла или что? Или самец ревнивый проснулся, и решил показать сопернику, кто тут главный? Я не понимал себя, своего поведения. Интересно, может ли физиология юношеского тела, гормоны и прочие закидоны перевешивать в тандеме: взрослый разум и опыт против спонтанных реакций молодости и желания показать, кто тут лидер? Всерьез думать о том, что я запал на Оксану, не хотелось.
— Ушли? — чья-то прохладная ладонь коснулась моего плеча и только в последний момент, уже разворачиваясь, готовый ударить я сообразил: голос женский! И успел остановиться.
— Ушли, — улыбнулся я женщине, ставшей моей невольной спасительницей.
Незнакомка разглядывала меня, чуть склонив кудрявую голову к плечу. Женский взгляд медленно прошелся по моему лицу, огладил плечи, восхитился, пройдясь по животу и не смутился, скользнув ниже. Зато я неожиданно почувствовал легкое возбуждение.
«А почему бы и не да?» — подумал я, уже понимая, что последует дальше. Люблю женщин, которые знают, чего хотят. Эта точно знала, что она делает и зачем.
— Нина, — женщина подняла взгляд, протянула мне бутылку минералки. — Откроешь?
— Алексей, — я взял прохладную бутылку, похлопал по карманам, достал ключи, сковырнул крышку и вернул воду хозяйке.
— Хочешь? — прежде чем обхватить губами горлышко, поинтересовалась Нина, дерзко глядя мне прямо в глаза.
От такого предложения ни я, пятидесятилетний нормальный мужик, ни студент, чье тело я занимал, отказаться просто не смогли.
— Да, — глядя как дергается женское горло, глотая воду, чуть севшим голосом выдохнул я.
— Тогда пошли, — Нина сунула минералку мне в руку, развернулась и, слегка покачивая бедрами, пошла к своему полотенцу.
Я сглотнул, глядя ей вслед, в два глотка осушил бутылку и двинулся за ней. У коврика женщина остановилась, грациозно нагнулась, подхватила ткань за угол, легко подняла, небрежно стряхнула, свернула и сунула в сумку, и пошла, не оглядываясь.
Но мы оба знали, что я иду за
