Рыцарь ночи и Луна (СИ) - Ром Полина

Больше всего меня порадовало письмо ронса Ингара. Когда он вернулся и не обнаружил свою помощницу в замке, он долго искал меня и пытался понять, что могло пойти не так, почему я не оставила ему даже маленькой записки, они с ронсой Вертой беспокоились обо мне и волновались, не обидели ли они меня чем-то. Ронс Ингар писал: «…теперь, Луночка, и мне, и ронсе Верте, конечно, стало легче. Курьер из столицы ни каких пояснений толком не дал, сказал только, что у тебя все благополучно. Мы с Вертой надеемся, что когда-нибудь ты приедешь повидать нас. Дай тебе Сила здоровья и всего самого лучшего.»

Письмо дяди Ангуса и тети Римы, пусть и не слишком грамотное, но написанное с любовью и теплом, вызвало слезы у меня на глазах. Похоже, им курьер сказал немного больше, потому что они прощались со мной насовсем. Также дядя Ангус писал, что решением какого-то высокопоставленного сангира, дом передан в полное владение моей мачехе, а им с Римой назначена пожизненная пенсия в размере ста серебряных тингов на каждого из них ежемесячно. Тетя Рима в письме называла меня доченькой и очень жалела, что я не смогла их навестить сама. А еще она писала, они взяли на воспитание двоих осиротевших малышей из Лесного. Мальчик шести лет по имени Брайт и новорожденная малышка, которую они назвали Алуной в честь меня.

Вечер я потратила, читая и перечитывая письма людей, ставших мне близкими. Я понимала, что больше мы не увидимся никогда – все мои долги в этом мире были закрыты.

 Ольгерд забрал мой нож, который мы подобрали в оружейной комнате сангира Зорта и наточил его до бритвенной остроты. Вряд ли я смогу им воспользоваться, хоть он и закален в крови нечисти, но идти в поход совсем без оружия мне казалось просто нелогичным.

В день, когда мы отправились в путь до границы мертвой земли нас сопровождал молчаливый эскорт из выживших солдат, нескольких жителей города и самого сангира Эрса. Эта небольшая кучка людей осталась стоять на вымощенной камнем дороге, когда девять человек ступили на пески мертвых земель.

Первым шел герд Ольф, за ним рыжие близнецы Кэй и Нилс, следом я и Ольгерд, за нами (герд…,который прибыл с Ольфом), замыкали отряд два мастера сабельного боя герды Мартин и Хенрик и лучший лучник страны, как мне его представили, герд Янг – молодой, веселый, даже несколько болтливый юноша, чуть нескладный и мослатый. Зато по рассказам, он умудрялся всадив одну стрелу в цель, расщеплять ее на две половины следующей.

Шли мы хорошим, быстрым темпом. Каждые полтора-два часа делали небольшой привал и герд Ольф, единственный из магов-военных, у которых сохранился пространственный карман, наливал всем новую порцию травяного взвара во фляги. Сухой, какой-то наждачный воздух этой пустыни, обжигал горло, и смачивать его взваром приходилось каждые десять-пятнадцать минут – иначе просто невозможно становилось дышать. Пили мы прямо на ходу крошечными глотками, но все равно тело почти постоянно было покрыто испариной. Тепло шло не только от весеннего солнца, но и от черного горячего песка.

Когда я захотела в туалет, возник небольшой конфликт. Ольгерд наотрез отказался отпустить меня одну. Другие члены отряда сочувственно молчали. И сочувствовали они явно не мне, а Ольгерду. Пришлось смириться. Отойдя пару десятков метров к ближайшей скрюченной скале, мы зашли за уступ, отгородивший нас от отряда. Ольгерд повернулся ко мне спиной и сказал:

- Давай…

Я совершенно растерялась.

- Ольгерд, позволь мне отойти еще немного, хотя бы вот за тот скальный выступ. Я просто не могу так…

Ольгерд резко, так, что за спиной взметнулся защищающий от солнца плащ, развернулся ко мне, схватил за плечи, и глядя четко в глаза, сказал:

- Если хочешь, можешь делать свои дела прямо в одежду, мне наплевать, как от тебя будет пахнуть, но без присмотра ты не останешься ни на секунду. – он встряхнул меня как куклу и повторил. – ни на секунду, ты поняла меня?!

От смущения и злости на глазах у меня навернулись слезы. И пусть умом я понимала, что Ольгерд возможно прав, что-то бестолково-земное, вбитое поколениями предков, заставляло меня возражать:

- Ольгерд, я просто не могу так, как ты не понимаешь?!

Ольгерд также резко, как схватил, отпустил мои плечи, даже чуть оттолкнул от себя. И с каким-то совершенно равнодушным лицом, абсолютно безымоционально сказал:

- Я думал, ты умнее. Санги Алуна, решайте, пожалуйста, быстрее, нас ждут люди.

Затем повернулся спиной и отошел ровно на два шага.

Я стояла растерянная, не зная, что делать. Но тут Ольгерд, не поворачиваясь ко мне произнес:

- На войне нет мужчин и женщин, есть только свои и чужие.

Умом понимая, что он прав, но испытывая дикое стеснение, я с трудом сделала свои дела, вытерлась заранее приготовленным лоскутом ткани и закидала все черным песком, напоминая себе жалкую, уличную собачку.

Мы вернулись к нашим спутникам, и еще пару часов я стыдливо прятала глаза, стараясь не встречаться ни с кем взглядами. Но я прекрасно видела, что даже мужчины отходили по своим делам только вдвоем. И снова, и снова повторяла себе: «Терпи, Лунка, это ненадолго.»

На ночевку мы расположились вечером в небольшой лощине. По периметру лощины, замыкая круг, герд Мартин растянул красивую, шелковистую нить, связав ее забавным бантиком. На мой вопросительный взгляд пояснил:

- Охранная система. Если появится Тьма, она вспыхнет.

Спальные места в походе устраивали себе каждый сам. Я привычно расстелила одеяло рядом с пледом Ольгерда.

На крошечном костерке булькал котел с кашей, распространяя вкусный мясной запах.  Каждый из этих мужчин, проведший в боях и походах большую часть жизни, был и неприхотлив, и умел. Об этом можно было судить даже по крошечному костерку под котлом. Я прекрасно осознавала, что потратила бы на приготовление простой каши гораздо больше поленьев. Но поскольку пространственный карман герда Ольфа был не слишком велик, дровами и взваром нужно было распоряжаться очень разумно, меня до готовки просто не допустили.

Герд Ольф, бывший главным в этом переходе, разбил мужчин на пары для несения дежурства. Меня, к моему смущению, никто не собирался напрягать никакой работой. Дежурство Ольгерда выпало на предутренние часы. Потому, сразу после ужина, мы привычно устроились под общим одеялом.

- Ольгерд, прости меня за …

Он повернулся ко мне, глянул в глаза и сказал:

- И ты меня прости, я был излишне резок.

Глава 22

На душе у меня потеплело. За это время, как ни странно, я привыкла доверять Ольгерду и где-то, на уровне подсознания, относила его к «своим». Больше «своих» у меня никого не было.

- Ольгерд, я все же слабо понимаю, что такое Тьма. Не мог бы ты мне рассказать о ней? Например, разумны ли порождения Тьмы?

- Сложно сказать, Лунка. Ученые маги до сих пор точно не знают, хотя, большая часть склоняется к тому, что у них что-то вроде коллективного разума.

- Коллективный разум?

- Ну да, вроде как у пчел или муравьев.

- Ольгерд, это мнение ученых, а что думаешь ты? Все-таки ты встречался и с самой Тьмой и ее порождениями.

- Мне кажется, Тьма и ее порождения не разумны и их действия продиктованы инстинктом, а не разумом.

- Почему ты так думаешь?

Ольгерд забавно фыркнул, протянул руку и слегка щелкнул меня по носу:

- А скажи мне, Лунка, разумна ли Сила? Разумна ли твоя магия?

- Конечно, нет. Это просто орудие, которым я пользуюсь. Да, безусловно, сильное и мощное орудие, вроде твоего меча, но не разумное само по себе, до тех пор, пока ей не пользуется человек.

- Вот! Также точно и Тьма. Пока ею никто не пользуется, она неразумна. Это просто некий конгломерат нежити и искаженной Силы, который появился тогда, когда ученые из начального мира перестали видеть границы. Именно для этого Тьма забирает души людей, стараясь стать самостоятельной единицей. Именно в этом для нас с тобой опасность - почему-то разум лунного мага наиболее соблазнителен для нее. Так что пусть я и бывший лунный, но через портал, запирать Тьму, мы пойдем вместе.