Курсант. На Берлин–2 - Павел Барчук
— Приходи завтра утром. Хорошо? — Чехова улыбнулась, а потом вдруг продолжила на русском языке. — Я близка к депрессии. Скучаю по старому Берлину времен республики: атмосфера беззаботности, свободы и цивилизации…
Постоянное «Хайль Гитлер!», щелканье каблуков и штурмовики в коричневых рубашках или эсэсовцы в черных плащах, марширующие туда-сюда, раздражают меня…
Это было так неожиданно, что я, оторвавшись от руки актрисы, смотрел в ее глаза на пару секунд дольше приличного. Нет, она точно намекает мне… На что? На готовность сотрудничать? Но я еще никак, никаким образом не дал ей повода заподозрить себя в связи с разведкой. Я вел себя полностью в рамках легенды. А вдруг это проверка? Я ведь пока не знаю, насколько могу доверять актрисе.
Она много лет живёт за пределами Родины. Какая ей разница, что там будет с Советским Союзом. А вот здесь, в Берлине, Чеховой точно есть, что терять.
— Потрясающий язык! — Высказалась Либертас, прервав опасную паузу.– Я всегда слушаю его с каким-то трепетом. К сожалению, не понимаю ни слова, но… Он звучит просто великолепно. А когда думаю о великих произведениях, написанных русскими писателями и поэтами, у меня бегут мурашки по коже.
Немка, засмеявшись, дернула плечом, будто в данную секунду мурашки тоже имелись в наличие.
— Ах, да… — Ольга вскочила на ноги и подбежала к секретеру. — Чуть не забыла самое главное. Держи.
Она схватила стопку листов, упакованных в газетную бумагу, и протянула мне.
— Здесь — текст для первой пробы. Нужно хорошо подготовиться. Изучи его дома, а завтра мы сможем как раз посмотреть, на что ты способен.
Я поблагодарил Чехову. Еще раз пять поклонился обеим дамам, и только после этого покинул квартиру. Сам. Убедительно попросил хозяйку не беспокоиться и не провожать гостя.
Вышел из подъезда, остановился.
— Текст…
Я повертел стопку листов, плотно завёрнутую в бумагу. Похоже, вся информация будет в этом свертке.
— Господин, не подскажете, который час.
Рядом со мной остановился пацан, лет десяти. Одет он был просто, скромно, но прилично. Тем удивительнее было то, что произошло в следующую секунду.
Этот сопляк вдруг со всей дури наступил каблуком ботинка мне на ногу, затем, пользуясь замешательством, а я, естественно, от неожиданности просто охренел, выдернул сверток из моих рук и рванул по улице в сторону ближайшей подворотни.
Глава 12
Продолжаются важные встречи и множатся важные вопросы
Тот факт, что у меня посреди белого дня какой-то сопляк украл бумаги, выглядел, конечно, весьма удивительно. Я бы даже сказал, впечатляюще. По двум причинам.
Первая — из информации, которую Шипко давал на личных «уроках», следовало, что в Германии на данный момент нет преступности. И я вовсе не преувеличиваю. Гитлер, крепко обосновавшись у власти, сделал решительный жест. Его цепные псы просто взяли и сгребли всех, имевших хоть какое-нибудь отношение к криминалу, а потом, не разбираясь, кто прав, а кто виноват, отправил их скопом в лагеря. И тут вдруг — какой-то уличный воришка. Нет, выглядел пацан, конечно, прилично. На босяка не похож. Но это вполне понятно. Если мальчишка действительно промышляет воровством, логично на его месте не привлекать внимания.
Вторая — на кой черт ему бумаги? Ну ладно кошелёк украл бы или часы. Это хоть понять можно. А тут — сценарий для актёрских проб. Нет, я, конечно, предполагаю, в этих бумажках содержится какая-то ценная информация. Ольга ее передала мне столь незатейливым образом в силу секретности. Однако очень сомневаюсь, что там все написано открыто. Чехова должна информировать меня о будущих действиях по распоряжению Мюллера. Сама актриса, и тем более оберштурмбаннфюрер, не похожи на дурачков. Думаю, важную информацию придётся искать между строк.
Могут ли это быть происки врагов? Имею в виду пацана. Сомнительно. По сути мои враги — это нацисты. Они, правда, не знают о своей настоящей роли, но было бы крайне глупо воровать то, что сами дали. Абсурд какой-то.
В любом случае, за мальчишкой я мчался с упорством охотничьей собаки, которая не собирается упускать цель своей охоты. Попутно, во время резвой пробежки, не забывал отслеживать, не увязался ли за мной «хвост»? Это в нас вбили намертво. Неважно, куда ты идёшь, ползёшь или бежишь. Всегда контролируй присутствие посторонних.
Так вот «хвоста» не было. Да, на более-менее людных улицах прохожие смотрели мне вслед настороженно. Если среди белого дня какой-то господин несется на всех парах, это не очень хороший признак. Хорошо еще, словно по заказу, куда-то испарились нацисты в форме. Иначе мой забег был бы очень недолгим. Главное, на пацана вообще никто не обращал внимания, а на меня пялились.
К счастью, людные улицы закончились очень быстро. Воришка просто «ушел» с них в кварталы, где и посторонних практически не было, и любопытство там, видимо, не особо приветствуется.
Сопляк знал город лучше, а соответственно двигался вперед уверенно, ныряя во дворы и проскакивая через арки. Мне же приходилось ориентироваться только по его следу. В какой-то момент даже мелькнула мысль, не послать ли все к черту. Может, пацан просто псих неадекватный. Может, у него манечка воровать бумагу. Но… Естественно, предательские мысли слабака, готового сдаться, были отброшены в сторону и растоптаны твердым каблуком моей настойчивости.
Я бежал молча. Орать: Помогите! " или «Держи вора!» не стал. Это привлечёт внимание ненужных людей. В частности, тех же самых эсесовцев, которых и правда бывает на улице многовато. Да, сейчас, слава Богу, они куда-то подевались. Наверное заняты своими черными эсесовскими делами. Но в любой момент ситуация может измениться.
Чехова верно сказала, когда смотришь на Берлин, возникает ощущение, будто каждый третий житель города является сотрудником сего «прекрасного» ведомства. А так, без криков и суеты… Мало ли куда я бегу. Может, у меня огромная тяга к здоровому образу жизни.
Внезапно где-то между очередной подворотней и аркой пацан резко свернул в закоулок, который практически не было видно. Если бы впереди не маячила спина сопляка, я бы даже и не заметил, куда он делся.
А вообще, честно говоря, мне в какой-то момент показалось, будто пацан бежит слишком показательно. Словно ведёт меня в определенном направлении. Думаю, если бы он реально хотел скинуть преследователя с хвоста, сделал бы это с лёгкостью. Очень уж шустрый малый.
Я нырнул вслед за ним в темный закоулок, пробежал между промышленными строениями, огороженными досчатым забором, и оказался во дворе старого, полуразрушенного
