Огнем, мечом, крестом - Герман Иванович Романов
— Лучше пусть сражаются за совесть, не за страх, тогда никто не дрогнет, — негромко произнес Лембит, пристально наблюдая, как князь Вячко с воеводами проводит учения. «Пехотных полков» в его «армии» было всего шесть, и три из них набраны из «внутренних» маакондов. Один полк из Саккалы, прежде самой многолюдной земли, но сильно пострадавшей шесть лет тому назад после поражения и разорения крестоносцами. И два полка выставила Уганди, один из них Юрьев совместно с соседними маакондами, что с севера от города находятся. В каждом полку четыре сотни копейщиков и сотня арбалетчиков, да обоз с двумя десятками повозок, да не простыми, а превращенными в «танки», так он их с ухмылкой часто именовал, и что удивительно, название у эстов прижилось. Делали их с конца зимы, уповая на лето, и успели. От идеи «гуляй-города» пришлось отказаться — изобретение еще не появившихся таборитов показало свою потрясающую эффективность. Просто усиленные повозки, с одной стороны дополнительный дощатый щит с бойницами, который легко поднять. Пара крепких коней легко тянула этот воз, в котором перевозилась сотенная и полковая поклажа, да экипаж из трех бойцов, который в бою усиливался половиной десятка арбалетчиков. Если появлялся неприятель, то повозки ставились в боевую линию с промежутками, лошади выпрягались, боевые щиты поднимались — минутное дело при хорошо натренированных «экипажах». Арбалетчики припадали к бойницам, остальные вооружались метательными сулицами, а также «ноу-хау», от которого эсты были в полном восторге — «молотильными» цепами, алебардами и бердышами, смычки оглоблей прикрывались дощатыми щитами. И в поле появлялась самая натуральная укрепленная линия с разрывами, которые занимали слитные массы готовых к контратаке пикинеров.
Вот и сейчас Вячко повел копейщиков в контратаку — конные лучники, изображавшие наскоки рыцарской конницы, бросились наутек. А вот дружинники на конях прикрытых толстыми попонами и наголовниками обстреливали из луков вагенбург и копейщиков, обрушив целый град стрел, понятное дело, что без железных наконечников — попадания болезненные, но не опасные, не травмирующие, хотя синяки многим доставались. Смертельный случай пока только один — когда стрела в глаз попала, и глубоко вошла. Арбалетчики отвечали тем же, стараясь не зацепить коней — дружинникам в полном доспехе и в шлемах с «личинами» хоть бы хны. А вот после «боя» подсчитывали результаты попаданий и определяли по ним потенциальные «потери». И определяли победителей, которых соответственно чествовали — полков ведь шесть, и дух соперничества чувствовался.
Вообще зря говорят, что эстонцы народ хладнокровный, их нужно хорошенько расшевелить, «раздраконить», так сказать. А нынешние вообще горячий народ, даже буйный. И уже несколько раз Лембиту задумывался, чтобы после войны (понятное дело, с победным итогом) хотя бы раз в четыре года проводить военно-спортивные игры между маакондами, к ежегодно уже «внутренние» соревнования. Страна небольшая, идти недалеко, за несколько дней из конца в конец добраться можно. Сплочение произойдет куда теснее, чем общая религия, а принимать нужно именно православие, этот вариант пройдет куда мягче. И с опорой на Псков такое объединение пройдет и безболезненно, и эффективно — мощь объединенного новоявленного государства станет значительной. Именно так появилась Литва, с добровольным присоединением русских земель и принятием православия. Это потом, значительно позже литовские князья соблазном подались, унию с поляками заключили, привилегий захотелось, жить как панству. Вот это и погубило государство, что после татаро-монгольского нашествия вполне могло на себя взять роль объединителя русских земель — и ведь наполовину удалось…
— От Варемара весточку гонец привез — прибрежные ливы массово восстают против «христовых братьев», жгут замки, если удается, своих старейшин побили, что тевтонам покорились. Он с полком сильную поддержку получил, больше двух тысяч ливов ополчил с Миэлисом. Так что воеводы, решать нам нынче нужно — или ждем князя Ярослава из Новгорода с великокняжескими полками, либо…
Пауза была сделана сознательно — Лембиту увидел, как все отрицательно замотали головами — ждать новгородского князя никто не хотел. А потому озвучил второй вариант, к которому сам склонялся.
— Либо одни выступаем на Ригу, что с моря эзельцами плотно закрыта, и в реку ни одно судно пропущено не будет. Уже два корабля с пилигримами сожгли, несколько десятков рыцарей и кнехтов на дно отправили, рыбку тоже надо кормить. Что скажите мне на это, бояре?
Лембиту посмотрел на своих воевод, что пришли в его шатер, разбитый у подножья холма, на котором отстраивали укрепления Вильянди, или Вильяны, как называли город русские. Его в июле должна будет осадить армия крестоносцев, возьмут благодаря предательству морально сломленных старейшин, что предадут русских. Последних рыцари с позором повесили, и тут же ушли обратно в Ригу, не тронув эстов. А когда появился с дружинами взбешенный казнью Ярослав, то он выместил всю ярость на предавших эстов — и учинил такой погром, что Саккала власть ордена приняла, оказавшись между двух зол. Так что лучше не дожидаться выступления полков из Новгорода, с таким союзником в дружбе быть опасно — зело непредсказуемый, да и упрямый, хотя сын его настоящим воителем станет.
— Нельзя ждать Ярослава — ливов смертью побьют, — тихо произнес Всеслав Твердятович, мотнув головой. — Веди нас на Ригу, княже.
— До Двины меньше двухсот верст — дойдем быстро, и народ мой к тебе присоединится — две тысячи ополченцев могут замки в осаде держать, — уверенно произнес Кулья, и добавил. — Веди свои полки на Ригу, князь
— Нельзя терять времени понапрасну, пусть войско не так готово, как хотелось, — теперь заговорил князь Вячко. — Надо выступать немедля!
В шатре наступила пауза — и тысяцкие и воеводы встали, демонстрируя общее согласие с решением князя, который явно намекнул, что склоняется к началу боевых
