Рейд в опасную зону. Том 1 - Мэт Купцов
— Какое задание?
— Не распространяюсь, извините.
Власов наклоняется вперёд, пальцы сцеплены замком на столе.
— А командир части, полковник Грачёв Семён Семёныч в курсе?
Я внутренне напрягаюсь. Вопрос явно провокационный. Если отвечу, что нет, начнётся своя история. Если скажу, что да, — особист начнёт копать глубже.
— Все приказы согласованы.
Власов кивает, но глаза его сверлят меня, будто рентгеном.
Выхожу, громко хлопнув дверью, и чувствую, как сжатые кулаки ноют от напряжения. Власов ничего не сказал на прощание, но я знаю, что разговор не окончен.
По пути назад мысли гудят, как улей. Зачем это всё? Кто дал Власову такую команду? И главное — почему он так уверен, что полковник Петров — это удобная мишень? Что-то здесь не сходится. Может, он кого — то выгораживает? Кого?
Эти мысли крутятся в голове, пока я шагаю по ночному лагерю. Луна висит в небе, как чья-то линза.
Вечером, когда я ложусь на своё спальное место, чувствую, что внутри что-то грызёт.
Понимаю, что сейчас что-то рядом происходит. Дерутся, как пауки в банке. Особист интересуется именно тем заданием? Почему? Сверху спустили. И почему он так упорно пытается натравить меня на полковника Петрова?
Знает, что много там моих парней полегло, хочет использовать мою злость.
Такое чувство, что не виновника он ищет, а либо козла отпущения, либо счеты сводит с Петровым.
А может, и того хуже.
Знает, кто двойной агент. И спешит прикрыть того, чтобы быстрее назначили виновного, и дальше не копали…
* * *
От автора:
Новый мир и печать Хаоса в моей душе. Пожиратель Миров сбежал от меня, но жаждет реванша. Правда, до встречи с ним меня снова ждут молодость и веселье.
Читать здесь: https://author.today/work/383128
Глава 14
Жду напарника на вертолётной площадке.
— Глеб Беркутов? — резко спрашивает старший лейтенант Горелов, приблизившись ко мне, не удосуживаясь протянуть руку.
Он — старший лейтенант, и всем своим видом подчёркивает это.
Ну, ну, давай.
— На месте, — отвечаю спокойно, хотя его манера сразу раздражает.
Старший лейтенант Горелов кивает, будто уже начальник всей операции, и обводит взглядом вертолётную площадку.
Свет от прожекторов режет лицо, и в этот момент я замечаю его чёткие черты — широкий лоб, нос с легким горбинкой, упрямый подбородок. Волосы коротко стрижены, но аккуратно уложены — и где он в этом бардаке умудряется ухаживать за ними.
— Ждём вертушку, пять минут. Готов? — интересуется он.
— Готов, — ухмыляюсь.
Его бровь дёргается, но он молчит. И правильно. Вдалеке слышу низкий гул — к нам приближается Ми-8. Хлопок лопастей всё ближе. Ветер поднимает песок, дышать становится трудно, рот забивает мелкая пыль.
— На борт быстро! — рявкает Горелов.
Удружил Бессмертный по полной.
Не зря я ждал подвоха с его стороны. Он знал, что я рвусь поквитаться с Джаафаром. Знал, что никто мне не нужен. Зачем приставил того, кто способен только мешаться под ногами? Да ещё и старшего по званию.
Странная рокировка со стороны начальника штаба.
Сажусь в вертолёт, проверяю снаряжение. Автомат на месте, подсумки крепко застегнуты, нож удобно прилёг к бедру. Горелов садится напротив, держится за поручень, будто вертушку трясёт больше, чем могут выдержать его нервы.
Полет короткий, минут пятнадцать. Ни слова — мотор орёт так, что и не поговорить. Лишь мелькает лицо Горелова.
Лучше бы и вовсе не отсвечивало, усмехаюсь я.
Вот же влип.
Наконец, зелёный сигнал. Прыгаем. Небо плотное, как тушь, не разберёшь, где звёзды, где земля. Но мой парашют разворачивается чётко. Приземляюсь в заданной точке, вытягиваю стропы. Рядом шуршит — Горелов уже собирает своё снаряжение.
К нам выходит проводник и информатор в одном лице — афганец Юсуф.
Вижу его издалека — сухопарый мужик, лицо обветренное, скулы резкие, усы густые, но короткие. На нём курта серо-коричневого цвета, на голову намотан тюрбан, из-под которого виднеются редкие пряди седых волос. В руках калашников — старый, но ухоженный.
— Салам алейкум, — говорит он, кивнув.
— Ваалейкум ас-салам, — отвечает Горелов, выговаривая слова с такой старательностью, будто экзамен сдаёт.
Я молчу, осматриваю Юсуфа. Глаза тёмные, но не пустые — в них что-то скрыто, пока не понимаю, что именно.
— Идите за мной, — говорит Юсуф тихо.
Он ведёт нас к небольшой скале, садимся на камни. Луна освещает его лицо, и я замечаю, что он чем-то похож на Джаафара, фото которого мы изучали перед вылетом ещё раз.
— Он там, — говорит Юсуф, махнув в сторону гор. — За кишлаком. Но не один. С ним шестеро. Все с оружием.
— Кто охраняет? — Горелов напрягается, чуть подаётся вперёд.
— Его братья. Люди, которые за него умрут.
Юсуф вынимает из кармана что-то вроде карты — несколько линий, точки. Указывает на одно из мест:
— Здесь пещера. Ночью они спят там. Днём на перевале.
— Успеем подойти? — спрашиваю, пытаясь понять, зачем нас сюда бросили таким составом.
— Если быстро, то да. Но надо тихо.
Старший лейтенант Горелов встаёт, его голос снова звучит, как приказ.
— Двигаемся по плану. Я иду первым, Беркутов прикрывает.
— Так точно, — отвечаю сквозь зубы.
Что-то в его тоне бесит. Может, то, что он пытается казаться умнее? Или то, что Бессмертный отправил нас сюда вдвоём.
Боюсь толку от него не будет, а вот вреда…
Пока я собираюсь с мыслями, Юсуф наклоняется ко мне.
— Не доверяй ему, — шепчет, кивая на Горелова.
Смотрю на него пристально.
Согласен на все сто.
Шагаю по выгоревшей каменистой тропе. Луна, как урезанный фонарь, подсвечивает склон. Афганские горы пахнут сухостью, пылью и чем-то горьковатым. Это запах, который въедается в кожу. Юсуф идет впереди, его фигура будто растворяется в ландшафте. Легкий, тихий, как тень. Он останавливается у развилки, опираясь на кривую палку.
— Решай, Беркут, — шепчет он, оборачиваясь. — Я уведу Горелова по другому следу. А ты туда, где Джаафар. Иди, вон в ту сторону, там тебя встретит мой сын.
Он кивает на тропу справа, за которой темнеют размытые силуэты деревьев. Я молча киваю. Горелов слишком шумный и бестолковый. Мне он только будет мешать.
А та задача, что стоит передо мной, любит тихих.
Юсуф уходит, забирая с собой Горелова. Тот даже не замечает, что я «отстал».
Как с таким ходить в разведку? Только нарваться на пули.
Мать твою! Что
