Русская война 1854. Книга третья - Антон Дмитриевич Емельянов
— Это, конечно, неплохо, но зачем?
— Вы видели, сколько людей мы собрали на фабрики ЛИСа? — спросил я. — Это все те, кто в обычной жизни занимался сельским хозяйством. Если бы не война, у нас бы никогда это не получилось. Не разрешили бы, не пришли бы сами люди. Враг подарил нам эту возможность, и нужно сделать так, чтобы она не исчезла в будущем. Чем больше смогут сделать машины, тем больше времени у людей освободится на то, с чем технике уже не справиться. Например, те же изобретения… Представьте, что смогли придумать несколько десятков человек, занимаясь наукой, а что придумают миллионы, если машины станут частью их жизни?
Волохов задумался, и мы перешли к обсуждению финансовой части. За сколько продавать паровики, что брать с тех, кто приобретает их для хозяйства, а что с тех, кто соберется заняться производством. Во втором случае, я был уверен, получение денег можно и отложить. В общем, просидели в спорах чуть ли не до утра, но все-таки сумели договориться.
1 декабря 1854 года
Сегодня мы должны были устанавливать паровую турбину на новый планер. Если прошлые, несмотря на крылья, больше походили на дельтапланы, то этот уже был почти настоящим самолетом. Маленьким, неуклюжим, но… У меня на него были такие надежды. Ведь если получится, то старые «Ласточки» можно будет передать Кардигану в закрытие нашей сделки. Кредиты под деньги лорда сейчас решали многие наши проблемы, но они же и связывали руки.
Потянувшись, я поел утренней каши и уже собрался было выдвигаться к мастерским, когда меня нашел поручик Арсеньев. Адъютант Меншикова, как всегда, был спесив и нарочито учтив.
— Александр Сергеевич просит вас срочно подойти, — он смерил взглядом мой домашний халат. Ефим недавно добыл это хлопковое чудо, и, боже, несмотря на совершенно несерьезную расцветку, как же он был удобен.
— То есть это не приказ? — я задумался. — Тогда скажите, что я буду после обеда, нужно довести до конца одно дело…
— Это приказ, — поморщился Арсеньев, а потом неожиданно уже совсем другим тоном добавил. — Александр Сергеевич просил не распространяться, но вы все же свой. Приехал гонец из Санкт-Петербурга. Александра Федоровна не очень хорошо себя чувствует, и Меншиков считает, что великим князьям в такой момент стоит съездить к матери.
— Вернее, слетать, — я понял, о чем на самом деле думал пресветлый князь. — Одно дело отправить младших сыновей царя своим ходом в путешествие на пару месяцев, и совсем другое, если мы сможем пересечь империю всего за пару дней. И польза, и демонстрация возможностей…
Я попытался вспомнить, а что в будущем известно о болезни Александры Федоровны и об этом отъезде Николая с Михаилом из осажденного Севастополя. А ведь тоже проблема… Вроде бы путешествие и не должно затянуться, а ну как враг именно в это время решит снова начать войну? Без меня!
Глава 12
Следующие часы слились в одну сплошную пелену. Носились инженеры и техники, готовя «Севастополь» к внеплановому вылету. Носился Степан, которому я доверил принять у великих князей технику прыжка с парашютом. Да, без этого я отказался пускать их на борт: мало ли что случится, а трупы царских детей мне не нужны ни на совести, ни на репутации. Носились всякие странные люди. Не знаю, как они прослышали, но, кажется, каждый второй житель города подходил с просьбой передать что-то в столицу.
Сначала я не отказывал. Потом, когда гора посылок стала расти, ввел ограничения, а потом все же начал говорить «нет». Впрочем, последний прием срабатывал не со всеми. Корнилов и Нахимов тоже пожелали передать приветы старым товарищам, с которыми когда-то начинали на Балтике. К счастью, без передачек. Меншиков вложил мне в руку несколько запечатанных писем и записку с адресами. А Николай Николаевич привел с собой Ядовитую Стерву. По просьбе Горчакова великий князь согласился прихватить ее с собой в столицу, и я оказался перед соблазном: соврать, что места больше нет. Увы — оно было.
— Груз на человека — не больше десяти килограммов, — напомнил я и отвернулся.
Черт с ней, со Стервой. От Севастополя до Петербурга всего 1703 километра по прямой — я перепроверил по картам и теперь знал точное расстояние — при скорости в 60 километров в час долетим всего за полтора дня. С учетом ветра и возможного ухода в сторону — за два. Столько можно и потерпеть. Все-таки хорошо, что турбины уже установили. Плохо, что еще не все проверили, но запасные детали для них мы тоже возьмем вместе с Михаилом Михайловичем, так что справимся. А еще можно добавить один обычный паровик. Запас по весу есть, так будет спокойнее.
Выкинув из головы Стерву и двигатели, я вернулся к подготовке. Экспресс-допрос Лесовского — все ли он продумал, чтобы обеспечить нам место для посадки. Мы с Волоховым посылали человека для этого, но пока он еще точно не добрался до Санкт-Петербурга. Так что будем действовать по ростовской схеме. Зависаем, ждем, пока нам выделят какой-нибудь подходящий ангар, ставим мачту, паровую лебедку и вперед — при поддержке великих князей проблем быть не должно.
После Лесовского я зашел к инженерам и доктору Гейнриху — эти должны были составить список, что не особо большое, но редкое мы могли бы привезти из столицы, чтобы ускорить наши исследования. Подумал: все ли учел? И пошел на передовую — у нас почта работала с таким отставанием, что о ней и думать не хотелось. А у многих солдат из сводного морского отряда есть семьи, и подать весточку через столицу будет гораздо быстрее. В общем, каждый из наших написал по письму — вышел еще один мешок на полсотни килограммов, но о них я ни капли не жалел.
