90-е: Шоу должно продолжаться – 4 - Саша Фишер
— О, эту тайну берегли сильнее, чем формулу кока-колы! — грозным шепотом проговорил я. — Но промышленным шпионам все равно удалось ее узнать…
— Да блин! — Жан всплеснул руками. — Это же ты гонишь, да?
— Настраиваюсь, — заржал я. — Мне сейчас несколько часов со сцены надо что-то гнать, вот я и… — я подмазал последнюю стрелочку остатками краски.
— Вот ты… вообще! — возмутился Жан, но потом тоже засмеялся.
— Велиал! — пропел за моей спиной пронзительный голос. — А я тебя везде ищу, а ты убегаешь…
— А, это ты, Наташа… — я обернулся и чуть не подавился. Да уж, вид, конечно, офигенный. Наташа оделась в длинное черное платье на тонких бретелях. Ее костлявые плечи и тонкие руки контрастировали с черным шелком, и черными же тенями, как… как… Блин, у меня даже все красочные сравнения из головы вылетели. В общем, в этом наряде она смотрелась еще более самкой богомола, чем обычно. Этакой самкой богомола в трауре.
— Нравится? — она манерно покрутилась передо мной. Еще и туфли у нее на каблуках. И в них она была чуть выш меня. — Кстати, у меня для тебя кое-что есть…
Глава 14
— Из чего это сделано, ты говоришь? — я потрепал цветную гавайскую гирлянду, которую Наташа нацепила мне на шею.
— А ты суеверный? — высокомерно прищурилась Наташа.
Суеверный ли я? Ха-ха… После общения с толкиенистами и походом на свалку за всякими запчастями для костюмов, меня уже вообще сложно чем-то удивить. Действительно, что такого особенного в гавайских цветочных ожерельях, собранных из похоронных венков?
— Ой, не делай такое лицо! — скривилась Наташа. — Ты видел за сколько бабки на рынке продают свои бумажные розочки? Да в похоронном бюро я три венка за эти деньги могу купить!
— И ты правда их купила? — хмыкнул я.
— Нет, конечно! — Наташа дернула костлявым плечиком. — Я живу напротив кладбища, там у выхода сваливают в кучу старые венки. Вот я и…
— Ты неподражаема, — заржал я и даже поддался мгновенному порыву и обнял свою экзотическую напарницу.
— Между прочим, гавайские леи в древние времена шаманы и вожди использовали как талисман счастья, процветания и всего…
— Да все супер-круто, Наташ! — заверил я. — Нет, я не суеверный. Я тобой восхищаюсь. Уже даже почти готов предложить тебе руку и сердце.
— Ой, я прямо сейчас покраснею вся! — Наташа манерно захихикала и прижала руки к груди. Определенно, я не ошибся в этой девице. Если бы не успел пообщаться с ней до этого на репетиции целый день, наверняка бы решил, что она под какими-то веществами. Но сейчас уверен, что нет. Она от природы такая. С прибабахом. Идеально!
— Вова! — раздался от входа радостный девичий крик. — Вова, я тут!
Я повернулся. Картина маслом — Лариса, Ева и Лена. Кричала и махала рукой Лена. При виде Евы сердце забилось сильнее, как и всегда, впрочем. Я шагнул девушкам навстречу, и, судя по победной улыбке Лены, она восприняла мой потеплевший взгляд и распахнутые объятия на свой счет.
— Привет, милая, — я поцеловал Еву и прижал ее к себе. — Что-то так соскучился, будто целый год не виделись…
Лицо Лены моментально преобразилось. Только что оно блистало самодовольной улыбкой и прямо-таки сияло. А вот она уже зло сжала губы и сверкает глазами в праведном ревнивом гневе. Я даже слегка устыдился. Не тому, что она так расстроилась тому факту, что моя девушка оказалась настоящей, а собственному злорадству, когда увидел, как улыбка с ее лица сползла. Вот блин, фу быть таким, Вован, на самом деле ведь тебе полтос, а ты юных девиц троллишь! Но поделать с этим ничего не мог. Так бывает, когда какой-нибудь особо противный и доставучий ребенок сначала тебя тормошит и чуть ли на шею не садится, а потом ты его его игрушку закидываешь на шифоньер, и радуешься тому, как это маленькое чудовище бросается в рев.
— А, Лена, это ты… — равнодушно бросил я. — Знакомьтесь, девочки. Это Ева, моя девушка и моя муза, единственная и неповторимая. А это Лена. Старая знакомая, дочь друзей родителей.
— Между прочим, мама тебе поручила ее сюда привести, — мстительно заявила Лариса, бросив на Лену не очень добрый взгляд.
— Буду должен, сеструха, — подмигнул я, не размыкая объятий на талии Евы.
Лена густо покраснела и сжала кулаки. На Еву она старалась не смотреть, но все равно ее взгляд то и дело стрелял в ее сторону.
— Я думала, что ты мне тут все покажешь, — сказала она и сжала губы ниточкой. Все-таки натурально, есть такие девушки, которые как будто сразу рождаются тетеньками.
— Сорян, милая, — усмехнулся я. — Хреновый из меня экскурсовод. А к единственной достопримечательности я только что краской указатель нарисовал. Вон там!
Все три девушки проследили за моей рукой.
— Кстати, отличная достопримечательность! — заявила Ева. — И мне прямо сейчас очень срочно нужно ее осмотреть. Лена, ты не хочешь?
Ева смотрела на Лену с такой подкупающей наивностью и дружелюбием, что даже я усомнился в ее добрых намерениях. Впрочем, подскочивший Бельфегор быстро выдернул меня из мыслей о сложностях моей личной жизни.
«Ну хрен знает…» — подумал я. До официального времени начала концерта осталось минут пять. «Ангелочки» уже тусили на сцене, деловито настраивали инструменты и негромко переговаривались. Судя по их лицам, все нормально. И работает. Что же до зрителей… Их было вроде бы и немало, но впечатления битком набитого зала все равно не было. Патлатые парни в джинсе и коже смешивались с «типичными студентами» и даже ботанами. Вообще создавалось ощущение, что большая часть зрителей на этом конкретно концерте — это вовсе не так же самая публика, как на «Рок-провинции». Знакомые лица были, периодически я их в толпе слоняющихся по овощехранилищу зрителей выхватывал. Но большинство… Кто все эти люди?
Я двинул ко входу, через который в зал все еще просачивался ручеек людей. Колямба суетливо тусовался неподалеку, пока парочка его парней с протокольными рожами брали со зрителей деньги, шлепали на подставленные руки печати и пропускали их в зал.
— Ну что-как? — спросил я
