Один шанс из тысячи [СИ] - Владимир Анатольевич Тимофеев
— А я могу сказать откровенно: я её спёр. Со склада в ЦИАНТе, когда он наполовину исчез.
— Хм. Откровенность за откровенность. Я лично собирал установку для синтеза, лично настраивал и был единственным, кому доверяли загружать компоненты. Ну и… осталось немножко.
Друзья обменялись взглядами и — расхохотались.
Фильм «Берегись автомобиля» помнили оба…
Контейнеры с флибром Трифонов упаковал в специальный кофр и поставил под «лавку» в салон. Приятели попрощались, УАЗ выехал с территории института. Путь лежал в центр, в сторону «Беговой». Покрутившись по заснеженным закоулкам около двух километров, Алексей вырулил к Дмитровскому шоссе, к его сохранившейсячасти. За пару домов до выезда на магистраль он остановил машину и вынул мобильник. Индикатор показывал, что связь в этом месте работала.
— Паш, ты? Привет… Всё в силе?.. Ага. Как договаривались. Минут через сорок.
Учёный убрал телефон и ненадолго задумался.
С доктором Свиридовым он был знаком пять лет. Познакомился через тестя, когда тот «лечил» себе какую-то не то бородавку, не то папиллому. В чем смысл бороться с этой напастью не в обычной районной поликлинике, а в НИИ онкологии, Трифонов не понимал, но ничего советовать не пытался. Просто возил Николая Ивановича («чужим» такое ответственное и «интимное» дело тесть доверять не хотел) на процедуры и присутствовал на приёмах в качестве доверенного лица и независимого наблюдателя.
В процессе «озоно-рентгено-лазеро-фито» и каких-то ещё терапий он и сошёлся с Пашей. Точнее, с Павлом Антоновичем — лечащим врачом тестя и весьма увлеченным исследователем. Общие интересы выявились в области радиоизлучений и их влияния на сложноструктурированные объекты.
Сегодня Трифонову требовалась подробная консультация по изобретенному Павлом прибору. РЗМ-18 около двух с половиной лет использовался доктором в качестве экспериментального образца для медицинских исследований. Его принципиальная схема была Алексею известна и как нельзя подходила для изысканий по сдвигам и флибру. Проблема заключалась лишь в том, захочет ли Павел посвящать знакомого в различные тонкости и особенности эксплуатации спецприбора. Всё-таки это его личное ноу-хау и делиться им с кем-то ещё Свиридов мог и не захотеть. Второй «тонкий» момент: доктор мог сообщить по инстанции кому следует как о самом интересе к прибору, так и о личности интересующегося, и о его неуклюжих попытках сохранить собственное инкогнито. Чужое удостоверение, чужая машина, чужой телефон, оружие — всё это навевало недюжинные подозрения. И если с Михалычем такой номер прокатывал — особой законопослушностью «слесарь» не отличался — то со Свиридовым могло и не прокатить…
— А ну, вставай! Быстро!.. Кому сказал!.. Ах, ты ж, дрянь!..
Алексей оторвался от размышлений и глянул в боковое окно.
Прямо через дорогу, среди сугробов, располагалась автобусная остановка. Явно заброшенная. Учёный не помнил, был там кто-то, когда он подъехал, или, как и везде, там царила лишь снежная круговерть.
Сейчас около остановки возились двое бомжеватого вида граждан. Похоже, они пытались кого-то отогнать-оттащить от находящейся под навесом скамейки…
Трифонову стало неожиданно интересно.
«Бутылку, что ли, не поделили?»
Выбравшись из машины, он слегка потянулся и, словно заправский водитель, пару раз пнул по переднему колесу. Конечно, не для того, чтобы проверить давление в шинах, а чтобы просто встряхнуться. Сиденья в «буханке» особым удобством не отличались, поэтому время от времени требовалось разминать спину и ноги.
Разборки на остановке, кажется, завершились. Бомжи перестали орать и полезли через сугроб. Первый торил дорогу, второй тянул за собой, ухватив за шиворот… девочку лет десяти-одиннадцати.
— Эй! А ну, отпусти её! — шагнул вперёд Алексей.
— Отвали! — не останавливаясь, бросил первый «бомжара».
— Я сказал, отпустили её, а то…
— А то чё? — выбравшись на ровное место, ухмыльнулся «прокладывающий дорогу».
В его руке блеснул нож.
Трифонов пожал плечами, вынул ПМ и дважды выстрелил.
«Бомж» выронил нож и, ухватившись за ногу, рухнул на снег.
— Сука! Ты мне в коленку попал!
— Я сказал, отпустили её! Быстро! Считаю до трёх. Один, два…
— Да иди ты…
Второй «бомж» резко оттолкнул девочку от себя и рванул прочь. Первый, не переставая ругаться, поковылял следом. Его предыдущие утверждения о «тяжелом ранении» оказались липой. Пуля, если и задела его, то прошла вскользь. Убивать придурка — такого намерения у Трифонова не было. Хотя все основания имелись. По вышедшему перед Новым годом «Закону о самообороне» в случае возникновения опасности, как для себя, так и для окружающих, гражданам разрешалось использовать любые средства, в том числе, огнестрельные…
Убрав пистолет, Алексей подошёл к девочке. Та сидела прямо в сугробе и встать не пыталась. Похоже, у неё просто не было сил.
— Ты как, в порядке? Домой отвести?
— У меня нет… дома… — едва слышно пробормотала девочка, потом неожиданно дёрнулась, словно от боли, и, закатив глаза, начала заваливаться набок. Удержать её Трифонов не успел.
Секунд пять Алексей тупо смотрел на упавшую, не понимая, что делать.
Он ведь просто хотел помочь, а тут…
«Вот же… придурок!»
Выйдя из ступора, он подхватил девочку на руки и понёс к машине.
Пуховик — это, конечно, прекрасно, но от холода лучше спасаться в тепле, а не на морозе.
Кое-как усадив ребёнка в переднее кресло и включив салонную печку, Алексей принялся лихорадочно размышлять, что дальше. Девочку следовало срочно отвезти в больницу, а там пусть решают врачи. С одной стороны, это правильно, но с другой — он уже договорился о встрече с Павлом, и опаздывать на неё не хотелось. Кроме того, сразу уехать из больницы ему не дадут, врачи обязательно вызовут полицию, и шут его знает, что будет дальше…
«Так Паша ведь тоже врач!»
Промелькнувшая мысль была похожа на озарение.
Алексей ухватился за неё «обеими руками».
«Ну да. Так и есть. У них там и поликлиника, и стационар, и аптека…»
Повеселев от найденного решения, Трифонов снял УАЗ с ручника, передвинул рычаг и нажал на газ. «Буханка» тронулась с места и покатилась в сторону Дмитровки…
Девочка очнулась, когда автомобиль уже выруливал на ТТК[14].
Она приподняла голову и начала с подозрением осматриваться. На коленях у неё лежала большая подушка, которую Трифонов возил в салоне «на всякий пожарный», а теперь использовал в качестве импровизированных «ремней безопасности», поскольку штатные в армейской «буханке» отсутствовали.
— А… куда мы едем?
— В больницу.
— Мне в больницу нельзя.
— Почему?
— У меня полиса нет.
Алексей засмеялся.
— Хорошая шутка. Тебя, кстати, как зовут?
— Лиза… эээ… Елизавета Петровна…
— Прямо как императрицу, — хмыкнул Трифонов. — Ну, а меня, стало быть, Алексей Николаевич. Но можно и «дядя Лёша», я не обижусь.
— Хорошо, дядя Лёша.
— Ты это… есть хочешь? — спохватился ученый.
— Я уже ела… вчера.
— Вчера не сегодня.
Алексей сунул руку назад и нашарил за сиденьем пакет с сухпаем.
— Держи. Только не торопись. И водой запивай, а то подавишься.
— Спасибо.
Трифонов сбросил газ и постарался ехать ровнее. УАЗ, конечно, не аэробус, и стюардесс тут нет, но перекусить чем-нибудь из ИРП[15] можно без них и даже без откидного столика.
Особого рвения в поглощении пищи Лиза не проявила. Чуть «поклевала» холодную кашу, скушала пару галет, надкусила сырок… А вот воду, наоборот, выпила всю. Литровая пластиковая бутылка опустела меньше, чем за минуту. Закончив с трапезой, девочка вновь задремала. И даже не заметила, что «поднос» с едой свалился ей под ноги.
«Не выспалась, — догадался мужчина. — Да ещё и температура, небось…»
Он ехал по трассе не торопясь, поглядывая на спящую пассажирку.
По непонятной причине, она вдруг напомнила Алексею о пропавшей Тамаре.
Они прожили в браке семь лет, но детьми так и не обзавелись. Кто знает, как всё сложилось бы, если бы у них была дочь. Такая, как Лиза, к примеру, только помладше. Ну, или не такая. Главное, чтобы была…
На территорию НИИ имени Герцена «буханка» заехала беспрепятственно. В отличие от ИВТ, остановить её не пытались и на корочки водителя не смотрели.
Девочку Трифонов решил пока не будить. Какой смысл вместе болтаться по коридорам и ждать? Сперва надо договориться с врачами.
А ждать ему и вправду пришлось.
Доктор Свиридов задержался на целых пятнадцать минут.
— Давно сидишь?
— Да нет, не очень.
Мужчины пожали друг другу руки, после чего Павел приглашающе распахнул дверь:
— Милости просим в наши пенаты.
— Паш, погоди, — притормозил Трифонов около входа.
— Что такое?
— Да, понимаешь, тут у меня… — Алексей внезапно смутился, словно просил действительно для себя. — Ну, короче, племянница у меня есть, двоюродная. Болеет чем-то, а чем, не пойму. Может, посмотришь, а?
— Племянница⁈ Что ж ты молчал-то⁈ — всплеснул руками Свиридов. — А ну-ка, давай,
