Бабочка под сапогом - Юрий Ра
— Русских борзых когда на соревнованиях выставляют, их пускают за чучелом зайца на веревочке. Причем это чучело и на зайца толком не похоже. Так себе, комок тряпок. Но у борзых азарт, желание бежать, хватать, да еще обогнать соперников — им только дай за кем бежать, даже не посмотрят. И что интересно, судьи глядят не только на то, кто первым догонит. Там всё тоньше. — Генерал выдержал драматическую паузу — жюри ставит баллы за легкость бега, готовность преследовать зайца, азарт тот же. В результате победителем может стать не та собака, которая первая догнала этот рваный тряпичный комок, а та, которая ярче всех представила себе живого зайца.
— Семен Федорович, это вы про нашего Зайца?
— Нет, я про тех борзых, которые за ним бросились. Это надо было додуматься! Привлечь к поиску и блокировке объекта комендатуру Минска! Это кто их учил работать, где их понабирали-то, по объявлению, не иначе. Стрельченко, отследили, куда доклады шли?
— Да, Семен Федорович. Я подробно расписал цепочку, вот ознакомьтесь.
— Видишь, Петя, как наши сторожки сработали. И Зайчик твой цел, и борзые на привязи теперь.
— А если бы его захватили?
— Тогда бы у нас было больше материала. Мы бы не информационные цепочки отслеживали, а канал физической доставки интересантов. Очень полезная информация.
— А если бы его потрошить начали?
— Как заключили аналитики, с наскоку бы его не распотрошили, а всерьез работать с Зайцем мы бы им не дали. В самом крайнем случае бы ликвидировали. Ты, Онегин, читай служебки аналитиков, не ленись, умнее будешь.
— И не жалко такой источник терять?
— Я тебя понимаю, Петр, ты с объектом уже пятый год водишься, чувства личные там, дружба. Но он солдат, причем сознательный и идейный. Он не отходит в сторону, вот и ты не умаляй его готовность пожертвовать жизнью за Родину. Сам, небось, тоже не отойдешь, когда стрелять начнут. Не отвечай, я и так знаю. Мы сейчас воюем с теми, кто не просто отойдет, кто перейдет или уже перешел на ту сторону.
— Семен Федорович, кого посылаем на контакт с Зайцем?
— Как кого, вон его куратор сидит, он пусть и едет.
— А мы не привлечем внимание лишнее, если я поеду? Сложат два и два…
— И так уже внимания полные штаны. Уже все сливки с ситуации сняли, теперь просто работаем. Заодно покажем, что Милославский под нашим прикрытием официально. Петр, он не будет кочевряжиться, если мы его к нам на службу определим?
— Думаю, если зарплату платить будем, то не откажется. Он мне однажды заявил: «Я за деньги готов на любую низость. Даже работать» Внештатником или в резерв? Хотя внештатником может и отказаться. В грубой форме. В очень грубой.
— Молодец, Онегин. Аналитический отдел пришел к тому же выводу. «Циничный патриот, не признающий авторитетов. Готов отдать жизнь за идеалы, но не бесплатно. Готов работать в случае, если работа приносит удовольствие. Скорее сибарит, чем гедонист» — научились эпитеты давать, психологи доморощенные.
— Всё понятно, Семен Федорович. Я готовлю поездку, еду в своих погонах, контакт не скрываю.
— Ну зачем так-то перевирать мои слова, Петя! Устрой еще там цирк с фанфарами. И с конями. Не надо перегибать палку, кому надо, и так увидят. Просто встречайтесь, как это обычно происходит. Не шифруйся, но и флагом не маши там.
— А звание?
— Ему? Он сейчас сержант? Ну давай ему старшину дадим, пусть Милославский тоже посмеется — старшина Комитета Госбезопасности. Я так понимаю, он ценитель тонкой шутки и удара кувалдой.
Как раз в это время в Минске закончилась первая спонтанная тренировка команды СКА БелВО по истфеху с новым тренером. Все спортсмены были слегка избиты и приведены в состояние полного доверия к тренеру, то есть ко мне. Я даже запыхался на четвертом бойце, а на пятом откровенно вспотел и подустал.
— Бойцы, как вы видите, я провел подряд всего пять коротких спаррингов, а уже запыхался. Заверяю вас, при неудачной жеребьевке кому-то из вас и шесть поединков подряд может выпасть. — Тут я слегка перегибаю, шесть — это уже совсем неудачный расклад, такое бывает очень редко. Но ведь бывает!
— Жорж, шесть — это как-то перебор, жестковато.
— А ты вспомни, что тобою выбранный спорт родился из реального боя. И тогда противник не спрашивал, какой он у тебя по счету. Там кончался или противник, или ты. Только тогда для тебя всё заканчивалось. А если просто устал и прилег отдохнуть, сверху лошадки копытами объясняли твою неправоту.
— Так то древние воины.
— А ты чем хуже? Вон, Дениса спроси, часто ли духи приходят выяснять твой распорядок боев.
— Приходят-приходят, только стараются постучаться, когда все спят или дома никого. И желательно с крупняком или минометами.
— Вот и я о там же. У нас просто спорт, дерись до изнеможения, а потом дерись еще чуток. Тренер не даст тебя добить. Если не осерчает. Или сам не добьет из сострадания.
Глава 15 Две корочки
Родители приехали в гости в субботу. В субботу у нас день щадящих тренировок, то есть всего одна утренняя тренировочка до полуизнеможения. А в воскресенье бойцы вообще отдыхают. Ну и я с ними. То есть не с ними, а тоже отдыхаю. Так что встретил их на вокзале, первым делом озаботился документом — моё удостоверение не забыли! Я по-прежнему был похож на своё фото, благо выписывали новое по весне, старое удостоверение я «нечаянно» испортил — напрягала детская мордочка на нем. Теперь я кум королю, сват министру. Любой патруль пройду насквозь и не замечу. И милицейский тоже.
Только ходить тут, как я и говорил, особо некуда. Пару старинных зданий нашел — недалеко от штаба БелВО собор пресвятого имени пресвятой Девы Марии и собор сошествия Святого Духа. С последним история одновременно несмешная и забавная, его в восемнадцатом году закрыли большевики. А в сорок втором в немецкую оккупацию открыли и больше не закрывали. Так что кому война, а кому место отправки религиозного культа.
Не повел я родителей по архитектурным памятникам, пошли мы по магазинам. Мама всё удивлялась, как меня служба кидает, а отец не шибко — его кидануло в своё время дальше, аж на Камчатку. И шутки с вариантами несения воинской службы ему тоже
