Харуки Мураками - 1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь
Это был хороший знак.
Аомамэ расслабилась, мышцы лиц разгладились, и она вступила в следующую фазу размышления. «Кто-то следит за мной и оберегает, - подумала Аомамэ. - Даже в этом мире 1Q84 года я совсем не одинока.».
С чашкой остывшего чая Аомамэ направилась к окну. Вышла на балкон, села на садовый стул и сквозь щели пластиковых жалюзи, чтобы никто извне не заметил, стала следить за детским парком. И попыталась думать о Тэнго. Однако почему на этот раз ей это не удавалось. В ее голове всплыло воспоминание об Аюми Накано.
Аюми улыбалась. Очень естественно и искренне. Они обе сидели в ресторане, как нечасто бывало, одна напротив друг друга и пили вино. Вскоре они опьянели. Первоклассное бургундское вино, смешавшись с кровью, нежно растеклось по жилам, и окружающий мир вступил в пору легкого вишневого цвета.
- Аомамэ, - сказала Аюми, потирая пальцем стакан с вином, - мне кажется, что этот мир лишен логики и сердечности.
- Возможно. Но ты не беспокойся. Такому миру вдруг, да и придет конец, - сказала Аомамэ. - И придет Царство Небесное.
- Я жду его не дождусь, - сказала Аюми.
«Почему тогда я заговорила о Царстве Небесном? - удивлялась Аомамэ. - Почему я вдруг вспомнила о Небесном Царстве, в которое не верила? Вскоре после этого Аюми погибла. Когда я об этом заговорила, то, наверное, в моей голове вырисовывалось «Царство Небесное », отличное от того, в которое, возможно, верят последователи « Братства свидетелей ». Пожалуй, это было мое, более личное Царство. А потому эти слова сами собой сорвались с языка. Так в какое Небесное Царство я верю? Какое, по моему мнению, Небесное Царство придет, когда мир исчезнет? »
Она легонько приложила руку к животу. И прислушалась. Но, конечно, как внимательно не прислушивалась, ничего не услышала.
Так или иначе, Аюми Накано уже нет в живых. В отеле, что в районе Сибуя, ей наложили на обе руки крепкие холодные наручники и задушили, и, насколько было известноб Аомамэ, преступника все еще не нашли. Провели судебно-медицинскую экспертизу, а потом, зашив разрезанное тело, отнесли в крематорий и сожгли. В этом мире такого человека, как Аюми Накано, уже не существует. Ее тела и крови не стало. Она сохранилась только в документах и в памяти.
Э... нет, возможно, это и не так. И она все еще бодро живет, но не в мире 1Q84 года. Возможно, недовольно бормочет, что ей не разрешают носить пистолет, и дальше недовольно подсовывает штрафные квитанции под «дворники» автомобилей, нарушивших правила парковки. Может, обучает старшеклассниц столичной средней школы, как уберечься от беременности - не допускать к себе партнера без презерватива.
Аомамэ захотелось снова увидеться с Аюми. «Если бы я воспользовалась аварийными лестницами в обратном направлении и вернулась к прежнему миру 1984 года, - рассуждала Аомамэ, - может быть, случайно мы бы с ней встретилась. Там Аюми все еще жила бы, а меня не преследовали бы типы из секты «Сакигаке». Возможно, мы зашли бы в ресторанчик, в Ногидзака, и выпили бы стакан бургундского. А может...
действительно, подняться лестницей и уйти в тот настоящий мир? »
Будто перематывая назад магнитофонную ленту, Аомамэ вернулась мыслями в прошлое. Почему до сих пор она об этом не подумала? «Попробовав еще раз спуститься аварийными лестницами, я не нашла входа на них, - вспоминала она. - Эти лестницы напротив рекламного щита фирмы «Эссо» исчезли. А, возможно, обратное направление по ним открыто. Надо не спускаться, а подниматься. Еще раз пролезть в склад материалов под автострадой и оттуда, в обратном направлении, лестницами выбраться на скоростное шоссе номер три. Наверное, прежде всего я должна была сделать именно так ».
Подумав об этом, Аомамэ захотелось вскочить и немедленно бежать отсюда и, доехав до Сангендзяя, проверить такую возможность. Может, удастся, а может, и нет. Но попробовать стоит. Надо одеться в тот же костюм, надеть те же туфли на высоких каблуках и подняться по лестнице, облепленной паутиной. Однако она одернула себя.
«Ну нет, не годится, - решительно сказала она. - Я не могу это сделать. Ведь я смогла увидеть Тэнго именно потому, что попала в 1Q84 год. И, может быть, только потому жду от него ребенка. Во чтобы то ни стало я должна еще раз встретиться с ним в этом новом мире. И до тех пор, по крайней мере, не могу покинуть этот мир. Что бы ни случилось! ».
На следующий день после полудня позвонил Тамару.
- Прежде всего, о сборщике платы «NHK», - сказал Тамару. - Я звонил в контору радиотелевизионной корпорации. Сборщик платы, ответственный за участок квартала Коендзи, сообщил, что не помнит, чтобы стучал в дверь квартиры номер 303. Да, он помнит, что на двери было приклеено сообщение об автоматическом перевод платы с банковского счета, и уже это проверил. Говорил, что обычно звонит в дверной звонок, но никогда не стучится в дверь. Так как тогда рука болела бы. Уточнил, что в тот день, когда к вам приходил будто бы сборщик платы, он находился далеко от того дома, сам обходил другой участок. По его рассказу видно, что он не врет. Его знают как настойчивого, но дружелюбного ветерана с пятнадцатилетним стажем непрерывной работы.
- Что из этого выходит?
- А выходит то, что существует вероятность, что к вашей квартиры приходил ложный сборщик платы. Похоже, будто кто-то, прикинувшись служащим «NHK», стучал в дверь, чтобы обманным путем выманить деньги. Собеседник с радиотелевизионной компании после разговора со мной обеспокоился. Появление фальшивого сборщика абонентной платы для них неприятна. Его начальник хотел, если можно, встретиться непосредственно со мной и все обсудить. Конечно, я отказался. Мол, вреда нам не причинили, поэтому не стоит чрезмерно раздувать это дело.
- А может, этот человек душевнобольной или преследует именно меня?
- Думаю, что ваш преследователь так бы не делал. Не имел бы от этого никакой пользы, а только насторожил бы вас.
- А почему этот человек, даже если он душевнобольной, выбрал именно мою квартиру? Есть же много других. Я стараюсь делать, чтобы света в комнате не было видно снаружи, и хожу тихо, почти на цыпочках. Окна постоянно закрываю и не сушу белья на балконе. И все же тот человек выбрал мою квартиру, и стучал, стучал. Знает, что я скрываюсь. Или утверждает, что знает. И как-то пытается заставить меня открыть дверь.
- Думаете, он еще раз придет?
- Не знаю. Но если он всерьез пытается заставить меня открыть дверь, то, видимо, будет приходить, пока своего не добьется.
- И это вас пугает?
- Нет, не пугает, - ответила Аомамэ. - Просто мне не нравится.
- Как, конечно, и мне. Ведь если тот фальшивый сборщик платы снова придет, мы не можем обращаться к «NHK» или в полицию. И даже, если вы сможете позвонить мне о его приходе, а я немедленно отправлюсь к вам, то, может быть, я его уже не застану.
- В общем, я сама дам себе совет, - сказала Аомамэ. - Сколько бы он меня не провоцировал, я двери не открою.
- Он, видимо, попробует и другие виды провокаций.
- Возможно, - согласилась Аомамэ.
Тамару коротко откашлялся и сменил тему разговора.
- Результаты теста получили?
- Его результат положительный, - просто ответила Аомамэ.
- Значит, залетели?
- Именно так. Попыталась сделать два вида разновидностей теста, но результат тот же.
Наступило молчание, похожее на молчание литографского камня, на котором еще не вырезано иероглифов.
- Не сомневаетесь?
- Изначально я об этом знала. А тест - лишь подтверждение.
Некоторое время Тамару гладил кончиками пальцев эту литографию молчания.
- Вынужден вас откровенно спросить, - сказал Тамару. - Вы собираетесь рожать или будете прерывать беременность?
- Не прерывать.
- То есть рожать?
- Если все пойдет хорошо, роды наступят в июне-июле следующего года.
Тамару прикинул в голове цифры.
- Если так, то нам придется несколько изменить наши планы.
- Извините.
- Да ладно, - ответил Тамару. - В любой ситуации все женщины имеют право родить ребенка и получить надежную защиту.
- Звучит как в Декларации о правах человека, - сказала Аомамэ.
- А еще меня интересует вот что: вы догадываетесь, кто - отец?
- После июня я ни с кем не имела половых контактов.
- Так что, произошло якобы непорочное зачатие?
- Если допустить такую фразу в кругу набожных людей, то они, видимо, рассердятся.
- Вообще если сделать нечто необычное, то обязательно кто-то рассердиться, - ответил Тамару. - Однако если вы забеременели, то надо как можно раньше пройти обследование у специалиста. Оставаться одной в этой квартире до родов никак не годится.
Аомамэ вздохнула.
- Оставьте меня здесь до конца года. Со мной у вас не будет хлопот.
Тамару на минуту умолк. А потом произнес:
- Как мы и договорились, вы будете в этой квартире до конца года. Но в начале следующего года вам придется переехать в безопасное место, где будет легче получить медицинскую помощь. Вы понимаете?
