Стрелки Аустерлица - Августин Ангелов
Забравшись на стену, капитан Гонзак вглядывался в морозную ночь, подняв ворот шинели. Снегопад прекратился также неожиданно, как и начался. Похолодало. И ледяной ветер начинал разгонять облака, от чего тучи на небе уже иногда расходились, позволяя лунному свету пробиваться сквозь облачные просветы, освещая пейзаж. Только что выпавший белый пушистый и еще не слежавшийся снег хорошо отражал мертвенный свет ночного светила. И в этом свете капитан видел с монастырской стены достаточно далеко.
Если судить по карте, дальше за мысом никакой тропинки не было, поскольку скалы слишком близко примыкали к реке. А дорога в ту сторону, на юг, шла по противоположной стороне речушки. Местность за мысом исследовать пока не успели, но пост перед скалой выставили для того, чтобы и это направление перекрыть на всякий случай. Взглянув в том направлении, капитан Гонзак не увидел на посту никого, лишь свежий снег лежал там, где в зарослях ивняка у реки должны были нести караул трое егерей. Впрочем, офицера это не взволновало, поскольку он знал, что его егеря такие мастера маскировки, что заметить их можно лишь приблизившись вплотную. Наверняка они зарылись в снег. И это смертельно опасно для врагов, которые рискуют получить пулей между глаз раньше, чем приблизятся к егерскому караулу.
Помимо узкой тропинки, протоптанной к речному мысу, от перекрестка перед монастырем отходили три достаточно широких дороги. Одна из них вела на север к Вестину, вторая уходила к разрушенному мосту и за ним соединялась с дорогой, проложенной по берегу речки. По ней можно было дойти на юг к Лузне, или же проследовать в другую сторону: обойдя вокруг соседней горы, выйти на восток к городку Здешову, лежащему в небольшой долине за горой. Если бы мост уцелел. Вот только, от старинного каменного моста, построенного когда-то рядом с перекрестком, остались лишь две каменные опоры с остатками мостовой арки, торчащими над рекой, словно обломанные бивни какого-то исполинского чудовища. Местные говорили, что мост взорвали еще во время Тридцатилетней войны в первой половине XVII века. С тех пор никто ни мост, ни монастырь не чинил, поскольку за войной пришла чума, и земли, принадлежавшие монастырю, считались с тех пор проклятыми, потому что все здешние монастырские монахи в ту чуму перемерли.
Третья дорога от перекрестка уходила на запад к заброшенным выработкам, где закрепились русские и австрийцы. Французские разведчики докладывали оттуда, что аванпосты у врагов выставлены по всем правилам военной науки. Потому капитан Гонзак, оглядывая окрестности и глядя в сторону соседнего холма, под которым и притаился старый рудник, думал о том, что оборону противник наладил там вполне неплохо. И предстоящий штурм рудника, похоже, дорого обойдется конным егерям. А то, что штурмовать предстоит завтра — это уже дело решенное.
Франсуа Гонзак знал, что, несмотря на провал попытки вечерней атаки вершины холма и на то, что два эскадрона полка все еще не прибыли на место сбора, полковник не отступится от собственного плана быстро разгромить неприятельский отряд. Анри Верьен был очень упрямым человеком. Едва лишь Гонзак подумал о своем командире, как тут же от него прибежал вестовой и снова позвал Гонзака в штабную палатку. И, прервав инспекцию постов на стене, Гонзак спустился вниз. Как только капитан снова явился в штаб, полковник сказал ему, показывая на карту, где карандашом он сам только что нарисовал стрелки планируемых направлений атаки:
— Взгляните сюда, мсье. Вот что мы сделаем. Ударим сразу по центру и по флангам.
— Великолепный план! — воскликнул капитан, хотя в душе не считал так.
Атака по склонам холма без закрепления на вершине возвышенности и в обход нее сулила серьезные потери от огня противника с вершины. Если, конечно, противник не дурак и выставит там хороших стрелков в достаточном количестве. А, судя по безуспешной попытке взять эту вершину, предпринятой недавно французскими егерями, противник дураком отнюдь не был. Но, сомневаться в полководческом таланте своего командира капитан Гонзак не рисковал. В конце концов, Верьен считался весьма опытным и заслуженным офицером. Потому Гонзак и высказал одобрение.
— Ну, раз возражений у вас нет, капитан, то соберите офицеров в штаб на совещание. Нам нужно проработать все детали прямо сейчас, чтобы подготовить атаку на рассвете, — сказал полковник.
Глава 19
Убедив князя Андрея, что внезапная кавалерийская атака обеспечит победу, Дорохов делал ставку на то, что драгуны, составляющие костяк кавалерии отряда, смогут ударить стремительно и смертельно. Поскольку французы будут застигнуты врасплох в своем лагере. Одно дело, когда кавалерии противостоит пехота, построенная в плотное каре, или вражеская кавалерия, готовая к бою. Но, совсем другое дело, если большинство вражеских егерей, которые могут сражаться и в пехотном каре, и верхом, отдыхает возле костров, ничего не подозревая.
И, при таком раскладе, если обеспечить внезапность, то драгуны смогут нанести противнику ужасный урон, выметнувшись с тыла и врубившись прямо в центр французского бивака. Даже если враги сумеют оказать какое-то сопротивление, то оно будет разрозненным. И остановить атаку французы не смогут. На это поручик и рассчитывал, когда вел за собой конный отряд по узкой тропе, идущей в обход соседнего холма и выходящей к реке за монастырем.
Тропинка в распадке была не только узкой, но и скользкой. И, хотя Федор строго приказал драгунам не разговаривать и не шуметь, но, они все равно иногда ругались, чертыхаясь, когда скользили на мерзлых камнях. Лошади, которых вели в поводу друг за другом, тоже иногда ржали. Раздавались и иные звуки, вроде стука железных подков по камням, позвякивания недостаточно хорошо закрепленного оружия или скрипа кожаных ремней и сапог, задубевших на морозе. Конный полуэскадрон не мог двигаться совсем бесшумно.
К счастью, все звуки сносил в сторону ветер, дующий со стороны монастыря, занятого противником. И потому опасность, что враги услышат приближение конного отряда заранее, почти отсутствовала. А Федор Дорохов думал в тот момент о том, что при внезапной атаке на лагерь даже численное преимущество противника роли не сыграет. Просто потому, что французы не успеют задействовать в обороне все свои возможности. Если все пройдет хорошо, то многие егеря, которые сейчас спят, даже оружие схватить не успеют, как будут затоптаны лошадьми драгун.
Наконец, первые кони сводного полуэскадрона вышли на небольшую каменистую природную площадку за речным мысом. Но, она все-таки оказалась недостаточно
