На задворках империи - Андрей Владимирович Булычев
— Ровно идём, ровно, Власов! — прикрикнул Тимофей. — Не вырываемся, не отстаём, боковым зрением чувствуем соседа!
Драгун чуть осадил коня, и линия шеренги выровнялась. Капитан постепенно увеличивал скорость движения, и вслед за ним это же делали все всадники. Вот уже Янтарь несётся вперёд широким галопом, ветер свистит в ушах, шеренги чуть изломаны, полное равнение тут уже никак не соблюсти. Одновременно с остальными ветеранами, сам даже не поняв как, Тимофей почувствовал нужный момент и вырвал пистоль из ольстреди. «Бам!» — громыхнул выстрел, и пуля ушла вперёд, в сторону оврага. Пистоль на место, а в руке у него уже была сабля. «Ура-а!» — в общий хор голосов вплёлся и его клич. «Ура-а!» — И он крутанул саблей.
— Плохо, просто отвратительно! — кричал рассерженный капитан. — Никакого равнения в шеренгах не было! Левый фланг, те трое, что ближе к унтерскому замку, да, вы, вы! — Он указал в край шеренги, вытянув палец. — Фамилии как?
— Драгун Ослопин, Матвеев, Петров! — донёсся отклик.
— Ещё раз отстанете и сломаете мне строй — неделю уборные ямы будете по ночам чистить! — пообещал, погрозив им кулаком, он.
— Чьи это драгуны?
— Мои, господин капитан, первого взвода! — отозвался Дурнов.
— Останетесь ещё тут до сумерек, господин подпоручик, со всеми своими людьми! — рявкнул Кравцов. — Пусть через отбитую о седло задницу доходит, как в наступательном строю нужно держаться!
— Слушаюсь, остаться до сумерек. — Дурнов козырнул.
— Треть из первой шеренги вообще не успела вовремя сабли из ножен выхватить! — продолжил разнос командир эскадрона. — Стрельнуть-то стрельнули, да и то с опозданием и вообще неизвестно куда, а строй пехоты неприятеля, он-то вот уже! Что, дурни, разряженным пистолетом его будете сверху молотить?! У вас ещё и кони выстрелов боятся, вон как шарахнулись при рассыпном залпе, как ещё с сёдел только не выбросили! Чему только в Моздоке учили?! В общем, всё плохо, будем отрабатывать правильную атаку до посинения!
Учения в конном строю сменялись учением пехотному бою как в обороне, так и в наступлении. Затем были стрельбы с седла и спешенными. Потом конная атака, ретирада и опять атака. Через неделю четвёртый взвод вывели из общего эскадронного учения. Старшим был поставлен штабс-капитан Копорский, под приглядом которого фланкёры и отрабатывали свою особую тактику.
— Пётр Сергеевич сам нашим взводом три года командовал, фланкёрское дело туго знает, слушайте его внимательно, — поучал молодых Кошелев. — Слушайте, и на нас, на тех, кто долго служил, поглядывайте. Что мы делаем, всё в точности за нами повторяйте. Фланкёры — это самые лучшие драгуны завсегда в полку, служить в них опасней, зато и уважения к ним у всех больше.
— А чего же тогда у всех во взводах на командовании их благородия, а вот у нас унтер-офицер? — спросил Казаков. — Какое уж тут уважение, когда из нижних чинов нами командуют, а не из господ?
— Ты дурной, Гришка?! — Кошелев повернулся в седле и нашёл глазами драгуна. — Видел у кого-нибудь из офицеров крест на груди, а?!
— Ну-у, нет, только если у генерала на выпуске в депо, — пролепетал тот, опустив глаза под грозным взглядом унтера.
— Вот то-то и оно, самое большое, если орденская Анна на сабле, а у унтеров медалия! — Он погладил красную ленту на своей груди. — Я с Ивановичем пять лет локоть к локтю, стремя в стремя в атаке и в ретирадах, а ты, щеня, у нас без году неделя! Увижу дерзость — зубы в глотку вобью! — И пригрозил кулачищем.
— Да я же просто спросил, Федот Васильевич, — побледнев, пролепетал молодой. — У меня и в мыслях даже не было…
— Тихо! Рты прикрыли, едут! — донеслось с левого фланга от Плужина.
— Взвод, равняйсь! Смирно! — рявкнул Тимофей и, развернувшись, козырнул Копорскому. — Ваше благородие, четвёртый взвод для занятий построен! Докладывает унтер-офицер Гончаров!
— Вольно, — сказал тот, оглядывая шеренги. — Драгуны, с сегодняшнего дня нам дана неделя для обучения фланкёрской тактике боя. По своей сути в кавалерии фланкёры — это как в пехоте егеря, сиречь лучшие стрелки. Потому у вас в каждом отделении взвода и есть винтовальные карабины-штуцера, как ружья, приспособленные для особо точного и дальнего боя. Фланкировка проводится согласно Кавалерийскому уставу как в наступлении, так и в ретираде. В наступлении она нужна для подготовки атаки основными силами, дабы расстроить ряды неприятеля либо заставить его сделать преждевременный залп. А это при значительном времени перезарядки оружия даёт основным атакующим силам большое преимущество. В ретираде она нужна для прикрытия отходящих сил. Но перед отработкой фланкёрской тактики в седле два дня вам даны на стрельбу в цель. Не зря вы вчера весь вечер крутили патроны и ладили мишенные щиты. Отрабатывать стрельбу будете спешенными и в седле попеременно, из ружей и пистолей. Чтобы быстрее дошло, за каждым молодым закрепляется опытный драгун. Командир взвода сейчас зачитает пары, ими вы и будете работать эти два дня. Пожалуйста, Тимофей Иванович, — попросил он. — Продолжайте.
— Внимание, взвод! — крикнул Гончаров. — Я называю фамилии драгун, они выезжают и встают в две шеренги, впереди новоприбывший, позади него старослужащий, тот, который будет за ним приглядывать и учить. Драгун Аболин и драгун Чанов!
— Я! Я! — послышались громкие отклики, и пара, выехав из общего строя, встала справа от него.
— Драгун Власов и драгун Блохин! Драгун Казаков и драгун Ярыгин! Драгун Медведев и драгун Балабанов!..
Две недели полкового учения пролетели в суете и трудах, и наконец поступил приказ о проведении генеральских манёвров.
— Спешит начальство, торопится, — пояснил собранным взводным командир эскадрона. — К Араксу и Памбаку большие силы персов вышли, так что сейчас не до долгих манёвров. Велено сегодня их провести,
