Гуд бай, Америка… - Юрий Артемьев
Мой взгляд упал на сумку с долларами. Я машинально открыл её и вывалил прямо на кровать пачки с долларами. Сколько здесь? Много…
Любопытство взяло верх, и я стал раскладывать пачки по номиналам. Купюры были не новые. Явно из оборота. Пачки никак не хотели складываться в ровные стопки. Пришлось просто делить на кучки. В результате оказалось, что присутствуют почти все номиналы. Ну, разве что кроме однодолларовых и двудолларовых.
Пятёрок было мало. Всего восемь пачек. Итого — четыре тысячи. Я стал считать десятки. Семьдесят четыре. Сразу прибавил три нуля, так как пачка десяток — это и есть тысяча.
Ну а дальше, пошло-поехало. Восемьдесят шесть пачек двадцаток, сто восемь пачек полтинников и под занавес я пересчитал сотки. В смысле, пачки соток. Оказалось шестьдесят восемь. Охренеть не встать.
* * *Когда Маринка вышла из душа, замотанная только в одно полотенце, она застала меня над кучей долларов. Прям как у Александра Сергеевича Пушкина в его знаменитом Лукоморье: «Там царь Кащей над златом чахнет…»
— Так много денег? — ахнула Маринка. — А сколько здесь?
Я посмотрел на подругу. Вот за что люблю её… Никакого алчного блеска в глазах при виде такой кучи денег, только неподдельное, почти детское любопытство. Я улыбнулся и сказал, почти продекламировал:
— Без малого, полтора миллиона долларов.
Глава 11
Глава одиннадцатая.
В час, когда нападает тревога и грусть,
В час, когда на душе, словно камень лежит,
Я хочу оглянуться на пройденный путь
И увидеть ушедших друзей миражи.
Как мне хочется верить, что это не так,
И что можно ушедшее время вернуть…
Но лежит за спиной запорошенный тракт,
Безразличной луной освещённый чуть-чуть.
28 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Госпиталь.
Александр Тихий.
Навестили меня важные дяди рано утром. Сразу после завтрака. Жиденькой овсянкой я совершенно не наелся, а то ли морс, то ли компот был невкусный и не сладкий. Не сладким было и моё настроение. А тут ещё и эти официальные морды. Их было двое. Один толстенький и лысоватый. Он всё время потел, и вытирал платком блестящую лысину. Второй же был худощав и высок. Эдакий типичный янки. Настоящий американец… Он холодно смотрел на меня, и на его лице не отражалось никаких эмоций. Оба они были в строгих костюмах, как и положено официальным представителям силовых структур. Я пока только не могу понять: Это ещё полиция, или уже федералы?
Первым начал говорить толстячок.
— Здравствуйте, молодой человек!
— Добрый день! — вежливо ответил я.
— Как Вы себя чувствуете?
— Уже лучше… Но я по-прежнему… Простите, но я не помню, что со мной произошло… Меня ударили по голове? Да?
— Вы совсем ничего не помните?
— Я не знаю… Постоянно такое ощущение, что я что-то забыл… Вы не поверите… Я даже не могу вспомнить своё имя… Кто я?
Худощавый дёрнул бровью, но по-прежнему сохранял на лице каменную маску истукана. Правда до того покерфейса, который был у Старого Во́рона из племени черноногих, ему было, как до Китая раком.
— Вы совсем ничего не помните? — снова повторил толстячок и вытер пот на лысине.
— Я даже не знаю, что мне надо вспомнить… А почему я тут прикован? — я звякнул наручником на левой руке.
— Это необходимо для Вашей же безопасности.
— Я что, опасен для окружающих?
— А мы ещё не знаем, кто Вы такой.
— Но я… Хм… Я тоже этого не знаю. Так что тут, я ничем не могу вам помочь. Но просто это неудобно. Даже и в туалет не сходить… Неужели Вы думаете, что я куда-то убегу отсюда? — я постарался сделать страдальческое лицо. — Я ведь даже не знаю, куда мне бежать… Я не понимаю, что происходит. А тут ещё какой-то шум в голове иногда появляется.
— Вот видите, Вам ещё рано вставать. Врачи будут наблюдать за Вашим состоянием. Возможно, мы будем вынуждены перевести Вас в специализированное учреждение.
— Вы имеете в виду психиатрическую лечебницу? Но я же не псих. Я же всё понимаю и не делаю ничего такого, что делают психически больные люди.
— А Вы знаете, что они делают?
— Я знаю, что они не делают. Но вы мне так и не сказали, что со мной случилось?
— Вам всё надо вспомнить самому. Так у Вас появится шанс опять вернуть свою память.
— Но, может быть, у вас есть какие-то подсказки для этого? Я знаю, что у меня травма на голове. Если меня кто-то ударил, то может мне надо попасть на то место, где это случилось. Вдруг я там посмотрю вокруг и всё вспомню. Ну, хоть что-то…
— Пока врачи не рекомендуют Вам много двигаться. Мы придём к вам завтра. Может за это время Вы и вспомните что-нибудь новое…
— Да мне бы что-нибудь старое вспомнить хотя бы… Ясно… Спасибо Вам… Я буду вас ждать.
— Всего доброго. Выздоравливайте, молодой человек!
— Я буду стараться…
* * *Когда они ушли, я ещё долго лежал, вспоминая, не прокололся ли я где. Но вроде бы не
