Зенит - Данияр Акбарович Гафаров
— Здесь, ты, конечно, кое-что упускаешь, а именно, время. Я думаю, что время переноса тоже влияет на это, а время вернуть к исходному варианту нам не под силу. Но на всякий случай, я всё же разорвал цепочку. Кто его знает, что может произойти, если вернуть часть от условий. Может и ничего не произойдёт, а может быть случится непоправимое. Это надо исследовать, а делать это лучше с гораздо меньшими предметами. И не сейчас, а после того, как определимся, что именно задало координаты переноса. А то, ищи потом этот предмет в пространстве. Но ты молодец, сообразил. И даже теорию быстренько состряпал. Не смущайся. Вот проведёшь полный цикл исследований, тогда и поправишь свою теорию. А теперь, так уж и быть, давайте пойдём отдыхать.
* * *
С утра, все были в приподнятом настроении. Намечался очень интересный вектор исследований. Новый вектор. Никем ранее не изучаемый, даже в теории. Поэтому в лаборатории иногда раздавались даже шутки. Длилось такое веселье до обеда, но ничего конкретного для обнаружения причин переноса обнаружено не было. Изучили каждый отдельно взятый знак, пересмотрели его в разных ракурсах, и всё бесполезно. Для облегчения поиска, изучение знаков разделили на четверых. Удачное расположение знаков по всей поверхности тела Аполлона в горизонтальной плоскости, в четыре строки, с равноудалёнными знаками на плоскости, способствовали этому. Просто разделили цепочки знаков на четверых, так и изучали. Профессора перерисовали себе знаки на листочки, каждый свою строку, чтобы, не мешать друг другу, а Алексей воспользовался своим планшетом, сфотографировав цепочку рун с листка. Впрочем, сделал он это гораздо раньше. Ещё когда наносил эти знаки на тело Аполлона. Его строка была самой нижней, ею же он и заканчивал.
— Ну, что, — безнадёжно спросил Северов, — у вас тоже ничего? Странно. Ведь должно же быть что-то. Что-то мы не так делаем.
— А может, попробуем ещё раз этот фокус? — Предложил Кашин. — Но уже с другой такой же скульптурой.
— И снова потом лететь за ней? — Скривился Северов.
— Зачем лететь? Одна скульптура у нас уже есть, зачем нам вторая? Попросим милицию забрать статую с места приземления, и пусть у них она и постоит. Потом с оказией вышлют. Это в том случае, если она туда переместится.
— А как же секретность? — Возразил Северов. — И так, с трудом удалось сохранить её, не допустив утечки. Экскаваторщик-то успел её сфотографировать, вместе со знаками. Благо ребята из сотрудников наших шефов, что со мной отправились, изображая собой охрану, полюбопытствовали. Удалось предотвратить распространение в сети.
— Тогда можно попросить, чтобы такие же сотрудники, по присутствовали там, на момент переноса, если он случится вообще. В чём я начал сомневаться.
— А почему вы сомневаетесь в этом? — Заинтересовался Северов.
— Не знаю, — пожал тот плечами, — но сдаётся мне, что на выходе мы получим очень крепкую статую.
— Хорошо. — Махнул головой Северов, не став развивать эту тему. — Давайте сейчас пообедаем, а я пока закажу ещё одну статую. После обеда проведём ещё один опыт. Сотрудников КГБ в Копейске тоже предупрежу, благо с первого раза контакты остались.
После обеда, запрошенная статуя уже находилась в лаборатории. Осталось только установить её на постамент и приступать к священнодействию. С установкой на место много времени не заняло, и Алексей принялся наносить так называемые руны на статую, предварительно, всё разметив карандашом. Ведь, что бы символы сработали, нужно, что бы знаки были равноудалены друг от друга. Это одно из обязательных условий действия знаков. А это очень сложная задачка, на таких поверхностях. Хорошо, хоть между горизонтальными строками нет таких ограничений, вернее они есть, но, не настолько критичны. Иначе, вообще невозможно было что-то сделать на таких неровных поверхностях.
В этот раз, Алексей наносил все знаки только с листочка. Хоть и не очень удобно ему было, но рядом стояли профессора, и внимательно следили за его художеством. Убедившись, что он делает всё в точности, они вышли из лаборатории попить чаю, наказав лаборанту, позвать на завершающих штрихах.
Когда осталось нанести последний знак, Алексей сходил за учёными, и в их присутствии закончил работу. После того, как краска окончательно высохла, знаки слегка осветились и погасли. Скульптура осталась стоять на месте. Кашин взял молоток со стеллажа, подошёл к статуе и со всей силы ударил по ней. Черенок от молотка сломался, сам молоток упал с грохотом на пол, а со статуей ничего не произошло.
— Что и требовалось доказать. — Победно ухмыльнулся Кашин.
— Но как же? — Озадачился Северов. — Здесь же совершенно одинаковые знаки. — Он подошёл к скульптурам, и стал сравнивать близнецов друг с другом, и начал он в этот раз с нижнего ряда, с того, который был доверен для проверки Алексею. — Не понял, — удивился он, и пристальней стал изучать что-то, что его насторожило, — это что такое? — Указал он пальцами на заинтересовавшие его знаки. — Алексей, ты на первую статую, знаки, откуда рисовал?
— Как откуда? — Не понял тот вопроса. — С листочка, конечно.
— На вторую ты точно с листочка рисовал, — не согласился с ним профессор, — это я сам видел, но вот эти знаки, — и он указал на первую статую, на нижний ряд символов, — они другие. Я бы сказал, они зеркальные. Сами посмотрите, коллеги. — И он уступил место для осмотра.
— Верно, — подтвердил Сумской, — причём, верхние три ряда такие же, а нижний ряд зеркальный.
— Как же так? — Изумился Алексей. — Я же… — и тут он завис на неопределённое время, — вот я балда. — Хлопнул он себя по голове. — Первые три строки я действительно писал с листочка, но мне показалось это неудобно, и я сфотографировал нижнюю строчку, но почему-то оно вышло в зеркальном варианте.
— Эх вы, молодёжь, — покачал головой Кашин, — уж кому-кому, а вам, молодым, стыдно должно быть, что не знакомитесь с техникой будущего. Это военные технологии. В США сейчас над этим ещё только думают, а у нас уже есть. Правда, не в свободной продаже, только для военных, тоже из-за секретностей. Так вот, в этих камерах есть функция зеркала. Не знаю, для каких целей её создали, но она существует. Вот именно с этой функцией ты и сфотографировал текст.
— Это что же получается, — внёс свою лепту Сумской, — выходит, нижняя строка, это как раз и есть координаты?
— Выходит так, — не стал спорить Северов, — осталось только разобраться, как с ними работать. Говорил же, что помощь нам не помешает. Хм, — ухмыльнулся он, — удивительно, как нас вообще на молекулы не разобрало. — Посмотрел он на красного как рак лаборанта. — А если бы
