Горе побежденным - Герман Иванович Романов
Именно эти два старых корабля, по прихоти судьбы в виде не совсем годных взрывателей конструкции генерала Бринка, стали главной ударной силой — выпущенные из их устаревших пушек снаряды исправно взрывались. А перевес в стволах главного калибра был ощутимый — десять пушек, причем всплески различной высоты, что не мешало артиллерийским офицерам вести корректировку огня. И сейчас в дело уже вступили 152 мм пушки старых конструкций с батарейных палуб — пять с «адмирала» и четыре с «Наварина», и это было весомым довеском. Ведь японский корабль нес на каждый борт лишь пять шестидюймовых пушек, пусть новых, но их было только полдесятка против чуть ли не вдвое большего числа.
Фелькерзам машинально ухватился за бороду, отчетливо понимая, что наступает самый решающий момент. Двум «старикам» нужно было вышибить «Фудзи» из боевой линии — потому стреляли только чугунными снарядами, что пробить броню не смогут, зато разворотят все неприкрытое плитами — обшивку, мостики, и возможно, как бы это хотелось, одну из труб, что сразу снизит максимальный ход на несколько узлов. Кроме того, Дмитрий Густавович хорошо помнил по прошлым событиям, что девятидюймовый снаряд с «императора» попал в тонко бронированный купол башни, разорвался внутри и поджег один из пороховых зарядов. От взрыва «Фудзи» спасла импровизированная система охлаждения стволов — один из осколков перебил шланги, вода из них хлынула на загоревшийся заряд с порохом и потушила его, предотвратив взрыв.
Повезло, чего тут скажешь — Фортуна решительно подыгрывала самураев, а то бы гибель трех кораблей была бы неизбежна!
Дмитрий Густавович посмотрел в сторону японской колонны — из «петли» вышла «Сикисима» и «Кассуга», среди всплесков показался концевой «Ниссин». Вся эта троица уже нащупывала главным калибром дистанцию до «Сисоя», а три русских «адмирала» их уже живо разобрали и принялись охаживать из десятидюймовых стволов. Если и не попадут, так просто не дадут стрелять безнаказанно по русскому флагману.
Все правильно — «Ушаков» под брейд-вымпелом Миклухи бьет по броненосцу. Следующие за ним «Сенявин» и «Апраксин» обстреливают «Касугу» и «Ниссин». Для маленьких русских броненосцев береговой обороны выпал самый удачный момент — неприятель на них не обращает внимания, но когда пустит в дело даже средний калибр, «адмиралы» обречены. Эти скверно забронированные корабли «разливов» шимозы не переживут, и выбьют их на раз-два, что показало потопление того же «Ушакова» двумя японскими броненосными крейсерами на следующий день после цусимской трагедии, уже днем 15 мая.
Фелькерзам не успел вглядеться в сражение, что завязалось между броненосцами небогатова и броненосными крейсерами Камимуры, как был оглушен звонким криком «ура» и диким воплем не сдержавшегося от переполнявших его эмоций сигнальщика:
— Горит, сука, сейчас взорвется!
Жертвы Цусимского сражения 14–15 мая 1905 года
Гибель броненосца береговой обороны "Адмирал Ушаков"
Гибель эскадренного броненосца "Князь Суворов"
Глава 30
— Нет, такое предвидение событий даровано свыше, не иначе, — пробормотал контр-адмирал Небогатов, пристально вглядываясь в «Микасу» — вражеский флагман пошел в обратную сторону, за ним потянулась трехтрубная «Сикисима», в легкой дымке отчетливо виднелись все другие корабли японской линии, что неизбежно повторят данный маневр.
«Князь Суворов» заметно прибавил скорости, и можно было не сомневаться, что его машины прибавят еще мощности, так что 15, а то и все 16 узлов он вскоре выдаст.
Еще бы — упускать такой момент было нельзя!
Сейчас все шесть русских броненосцев 1-го и наспех сформированного 4-го отряда, состоящего из его второй «половинки» — «Бородино», «Орла» и добавленного к ним «Императора Николая», стреляли по «петле». Там под всплесками снарядов, словно между деревьями, проходили «Фудзи», и следовавший за ним в кильватере «Асахи». Понятное дело, что вести корректировку огня сразу шести кораблей было невозможно, но цели приближались, вырастали в размерах прямо на глазах, что значительно облегчало наводку орудий главного и среднего калибров. С батарейной палубы и носовых казематов доносились частые хлопки 75 мм противоминных пушек — причинить большого ущерба неприятельским кораблям они не могли, зато продырявить небронированную обшивку, дымовые трубы, раструбы воздухозаборников и ходовые рубки вполне было по их силам, как и снести при прямом попадании мелкокалиберные орудия.
— Добавьте хода, сколько можете, Василий Васильевич, — обратился к командиру «Князя Суворова» Игнациусу, — мы собьем с курса концевые корабли Камимуры, боя на встречных курсах, да еще на острых углах они не выдержат. Не та у них броня — семь дюймов наши снаряды главного калибра насквозь пробивать будут, и у противоположного борта взрываться начнут. Мы им все «потроха» раскурочим!
— Я уже отдал команду набрать максимальный ход, ваше превосходительство — на лаге почти пятнадцать узлов вместо четырнадцати. К моему сожалению не все так быстро.
— Да, понимаю, но все же хотелось бы быстрее, — пробормотал Николай Иванович, прижимая к глазам бинокль. Тяжелая каска, напоминавшая тазик, ощутимо давила голову, под тяжестью кирасы опускались плечи. Но теперь, после нелепой смерти флаг-арта Куроша в боевой рубке, и гибели под осколками попавшего от «Ицукусимы» снаряда палубного матроса из пожарного дивизиона, что не имел на себе «доспехов», над защитным снаряжением уже никто не смеялся.
Наоборот, за три часа до сражения команда «Суворова» совершила невероятное — нарубили и нарезали обычное трех миллиметровое листовое железо прямоугольниками, чуть согнули их, и упрятали в брезентовые чехлы, наскоро пошитые — боцмана отдавали лучший материал. Наготовили также каски, выбивая заготовки кувалдами на «болванах» — нашлись умельцы. Так что сейчас добрая сотня комплектов разошлась по команде и офицерам — без «доспехов» выходить на палубу или стоять в рубке, Небогатов категорически запретил и первым подал пример. Понятное дело, что железо не сталь, но хоть какая-то защита от осколков, надежная, не в пример лучшая, чем обычная тельняшка с бушлатом.
— А ведь наш «император» попал в «Ниссин» — на рубке яркая вспышка, только его снаряды взрываются с таким дымом.
— Вижу, — отозвался Небогатов и перевел взгляд на вступающий в «петлю» флагманский «Идзумо», трехтрубный крейсер, что шел под адмиральским флагом. Этот корабль, как и его «систершип» «Ивате» были самыми лучшими из броненосных крейсеров, а потому им была сразу уготована роль флагманов. Являясь улучшенной версией «Асамы» они несли вместо гарвеевской брони более прочную от заводов Круппа — нижний пояс
