Юрий Корчевский - Золото мертвых. Смута
Последняя подвода обоза была уже едва видна на лесной дороге. Вот она скрылась за поворотом.
Андрей быстро догнал обоз и пристроился обочь последней телеги.
– Слава богу, догнал! Я уж испугался, думал, что ты на Нижний пошёл, нас бросил!
– Я с Митрофаном уговаривался до Костромы довести, а уговор нарушать нельзя.
– Так ведь нет уже Митрофана, страшной смертью сгинул.
– Я слово давал.
Дорога ушла от болота в сторону, и постепенно все страхи у обозников прошли.
Вёрст через десять показалось небольшое село. Андрей стегнул коня и поскакал к передней телеге.
– Правь к церкви! – Он хотел заказать молебен о душах умерших.
Ездовой кивнул.
Священник выслушал рассказ о происшедшем, покачал головой:
– Гиблое место, зачем через него пошли?
– Купец велел, через то и сам сгинул.
– Эхе-хе! Жадность сильнее разума оказалась, – вздохнул священник. Но молебен начал.
Андрей, как и все ездовые, стоял в храме. А ведь правду сказал священник, жадность купца погубила. Не сократи он путь, направив обоз через болото, – все бы живы остались. Да и потом, когда шабаш нечисти начался, надо было всем у костра сидеть. Но для Митрофана добро своё оказалось дороже жизни человеческой, погнал ездовых за телегами с грузом. Понятное дело – лошадей жалко, и груз тоже, но люди дороже. У каждого ездового семья, дети. Только поздно об этом говорить, сделанного не исправишь.
После службы священник подошёл к Андрею:
– Грешен купец был, но не мне его судить – на то выше суд есть. Только нечисть грех людской чует, её грехи притягивают, – и окропил всех святой водой, окурил дымом ладана.
Обоз тронулся дальше.
Андрей ехал и раздумывал. Правильные слова сказал священник. Не только купец грешен – чем он, Андрей, лучше? Уж здесь груз золота утопил в Плещеевом озере. Да, спасал груз от захвата неизвестными преследователями – но ведь не доставил его на означенное место. Мог вернуться в Москву, доложить Шуйскому – тот дал бы других людей. Место Андрей знает, золото вполне достать можно – так ведь он игру затеял. Ох, темна душа человеческая! Слаб человек. Где-то подспудно мыслишка было – сохранить золото, поскольку знал он, что Шуйскому править недолго осталось, а потом его свои же от власти отстранят и полякам выдадут. А раз знал ход истории, то, выходит, воспользоваться хотел выпавшим ему удобным случаем, оказией, чтобы попавшее к нему золото сохранить. Не у него оно, но это пока. Однако о том, где оно, знает только Андрей. Стало быть, ничем он не лучше Митрофана. Тот за меньшие деньги людей на гать послал, в перемётных сумах ценностей на несколько порядков больше, но разве это как-то оправдывает Андрея?
Ехал он, и разные мысли в голову лезли. Вот приведёт он обоз в Кострому – что дальше? Вернуть золото или оставить пока? И опять золото на его пути, так и манит тусклым блеском золотой телец.
Глава 7
Шуя
Всё-таки Андрей привёл обоз в Кострому, без потерь дошли. Ездовые столпились у ворот купеческого дома.
– Вот что, мужики. Вдове скажите – в болоте утоп, случайно. Не надо о нечисти рассказывать, пугать.
Ездовые дружно закивали, соглашаясь. О пережитом вспоминать не хотелось, не то что рассказывать.
К вдове пошёл старший ездовой. Вышел хмурый.
– В обморок вдова упала, как весть горестную услышала. Челядь откачивает.
Но всё-таки разгрузились в амбар, деньги получили. Ездовые по домам своим разъехались, попрощавшись, и Андрей остался один. Сложный, страшный поход выдался, но теперь он свободен. Поехал на постоялый двор – отдохнуть хотелось, подхарчиться.
Сделав заказ, он приступил к трапезе. Пища была для него непривычна – не хватало специй, овощей. То ли кухарка такая, то ли на севере у народа предпочтения другие. Из своего мешочка подсыпал специй – смесь соли и перца. Зато пиво оказалось отменное, да и выспался потом на славу.
Утром задумался: куда податься, что делать? Чувствовал Андрей себя неприкаянно: ни семьи, ни друзей, ни дома своего, ни обязательств. Нет того якоря, что человека на одном месте держит. Ведь из любого похода человек стремится вернуться в родные пенаты, к семье, близким. А ему куда идти? Почему-то именно в Костроме на него накатил приступ одиночества. На постоялом дворе людей полно, а он как в вакууме. Остро захотелось домой, в своё время. Там квартира, родители, друзья. Но как вернуться, он не знал. В прошлые разы это получалось спонтанно, по не зависящим от него обстоятельствам, сам он специально ничего для этого не предпринимал. Кто и когда решит, пришло его время вернуться или нет? Судьба с ним играет или какие-то высшие силы, ему неведомые? Знал бы – попросил.
На простом языке его состояние называлось хандрой, на научном – депрессией. После пережитых передряг, когда он изо всех сил боролся за своё выживание, это было вполне объяснимо. Вот только раньше подобного не было.
Андрей не знал, что предпринять, и решил, что устал, вымотался, а другого способа снять стресс, кроме как напиться, он в данных обстоятельствах не видел.
В харчевне, куда он спустился, ему предложили пиво, яблочное вино местного изготовления, перевар – вроде самогона из свёклы – и фряжское вино. Андрей выбрал фряжское – оно было чисто виноградным и нравилось ему. На Руси этой ягоды ещё не знали. Возили вино из Крыма, от генуэзцев, или из Италийских стран.
– Фряжское дорогое, – сразу предупредил его хозяин, – за кувшин вперёд плати.
Андрей заплатил, заказал закуску.
По утреннему времени были только жареные куры, квашеная капуста, солёные огурцы и копчёная белорыбица.
– Неси белорыбицу, – решил Андрей.
В самом деле, не закусывать же вино, причём обычно очень неплохое, что-то вроде муската, квашеной капустой? Нонсенс!
Хозяин сам принёс заказ – не каждый день состоятельные посетители встречаются.
– Празднуем? – спросил он.
– Вроде того, – уклончиво ответил Андрей.
– Именины? – Хозяину хотелось поговорить, трапезная была почти пуста.
– Что живой остался.
– О!
Хозяин удалился, не желая мешать гостю.
Андрей налил вина в глиняную кружку и сделал глоток. Вино стоило своих денег, было приятного вкуса – а букет! Умеют же делать люди!
Он не спеша проглотил, долил кружку. Проснулся аппетит, и Андрей принялся за копчёную белорыбицу. Кусок просто растаял во рту. Да, есть мастера своего дела в Костроме! Такая рыбка составит честь и царскому столу.
Андрей не спеша пил вино и ел рыбку, смакуя каждый глоток и каждый кусок. После пережитых приключений – полная благодать!
Снова подкатил хозяин:
– Ещё чего-нибудь не желаешь? Пироги с вязигой с пылу-жару готовы.
– Не гневи Бога, хозяин, не порть трапезу. И без того вкусно.
– Рад. Если что надо будет, только знак подай.
Однако завершить трапезу в тишине и покое Андрею не удалось. В харчевню ввалились двое парней, по одежде – мастеровые.
– Хозяин, жрать давай и пива! Да пошевеливайся!
Вот наглые рожи! В любом веке, в любом городе всегда найдутся такие индивидуумы, которые способны испортить отдых окружающим. Мало того, что уселись за соседний стол, так ещё и на Андрея уставились.
– Слышь, Иван, чего там этот долговязый пьёт?
– Откель мне знать? Ща!
Молодчик поднялся, сделал шаг, схватил кружку с вином, из которой пил Андрей, и опрокинул себе в рот.
Это уже было оскорбление.
Костяшками сжатого кулака Андрей ударил нахала в кадык, как учили его. Сильно ударил, не жалея, как учили в свое время в бригаде.
Нахал зашипел и схватился за шею. Он силился вдохнуть, но не мог. Лицо его посинело, и он упал, засучив ногами.
Товарищ его, не ожидая отпора от Андрея, тоже вскочил с лавки и выбрался в проход, сжимая кулаки. Был он молод и силён, но серьёзной трёпки явно ещё не получал.
Андрей с ходу ударил его ногой в пах. Молодчик взвыл и скрючился. Обеими руками, соединёнными в замок, Андрей ударил его по как будто специально подставленному для этого затылку. Парень упал, тонко подвывая. Андрей испытывал сильнейшее желание добить его ногами, но на них смотрел хозяин, их схватку видела прислуга. На Руси не было принято бить лежачего, то был уже перебор. Упал человек – прояви благородство и милосердие, не добивай. Вот скоты!
Всё благодушное настроение сразу испарилось.
Подскочил хозяин:
– Прощения прошу!
– Да ты-то здесь при чём? – искренне удивился Андрей. – А этих вытолкай взашей!
– Это Иван и Пётр, братья. Бузотёры известные, только отпора раньше ни от кого не получали. Ловко ты их! Я даже не заметил, как!
– Наглым место на полу, а ещё лучше – на дворе, у помойки.
На шум прибежал вышибала. Держали на постоялом дворе таких: сам здоровый, кулаки – как футбольный мяч, а вот умом слегка обиженные. Сила в них огромная, только реакция заторможена.
– Ты подрался? – подступил он к Андрею.
– Этот гость солидный, ошибся ты, Павел, – вступился за Андрея хозяин. – Братьев выкини отсель.
