Юрий Корчевский - Золото мертвых. Смута
Андрей обмылся чистой водой, смыл грязь, попрыгал и пробежался, пытаясь согреться. Потом уселся у мешка – тот напоминал большой ком грязи. Андрей стал зачёрпывать ладонью воду и смывать эту грязь.
Вот уже и горловина мешка видна, завязка из кожаной тесёмки. Но развязать её у Андрея не получилось – даже зубами. Вот незадача! И разрезать нечем, не учёл. А ведь видел, как Леонтий тесёмку резал – тоже развязать не мог, когда он такой же мешок достал из Плещеева озера.
А солнце уже к закату клонится, груз на берегу оставлять боязно.
Андрей оделся, взял мешок за горловину и пошёл к городу. У первого же киоска, где торговали всем – от зажигалок до футболок и пива – он купил прочный пластиковый пакет. Уф, хоть ручки есть. А то за горловину мешок нести было неудобно, да и встречные обращали внимание. Вроде одет нормально, а в руке нечто помойного вида несёт.
Ещё он прикупил перочинный нож – китайский, скверного качества, но на один раз хватит, – и заявился в небольшую гостиницу, явно советской постройки. Запершись в номере, водрузил мешок на стол.
Разрезая кожаные тесёмки, Андрей обратил внимание, как в нетерпении дрожали руки. Раскрыв горловину мешка, он увидел блеск драгоценного металла. Торопясь, достал одну вещицу.
В мешке оказались не монеты, а ювелирные изделия: ожерелья, перстни, браслеты, небольшая тиара.
Весь вечер Андрей перебирал вещицы и любовался ими. Работа была дивная, ручная, все изделия с камнями. От света ламп камни пускали зайчики и переливались. Ажурное золотое плетение, тонкая работа… Умели же люди делать! И Шуйский или его люди – не промах, лучшее отбирали.
Андрей надел перстень себе на палец. По размеру подошёл, а смотрится – глаз не отвести. Любуясь, он разглядел какие-то вензеля на печатке.
Андрей снял перстень и всмотрелся внимательнее. Буквицы славянские, кириллицей «Б» и «Г». Что бы это значило? Потом дошло – не Бориса ли Годунова перстень? Впрочем, с такими инициалами на Руси бояр много было, но всё равно лестно. Непростой хозяин у перстня был, холоп не мог позволить себе такую ценность. Тогда за такую «безделушку» не одну деревню купить можно было.
Увлёкшись разглядыванием драгоценностей, Андрей совершенно позабыл о времени, а когда взглянул на часы, искренне удивился. Ба! Так уже два часа ночи! Как быстро летит время!
Он затолкал мешок в пластиковом пакете под кровать, подальше от чужих глаз, разделся и улёгся в постель. Однако сон не шёл.
Андрей крутился с боку на бок, пытаясь уснуть, а голову сверлила одна-единственная мысль – что делать с ценностями? Увезти домой? Можно, конечно, только с продажей проблемы возникнуть могут. В ломбард не заложишь, а на чёрном рынке их могут купить только очень богатые люди, у кого деньги неправедным путём нажиты. Такие в криминале по уши или с теневыми заправилами водятся. Опасно. В полицию сдать? Но там вся реформа – только в смене вывески, те же люди и те же привычки. Нас уверяли, что зарплата у милиционеров невелика, потому-де и взятки берут. Жалованье подняли, но «гаишники» как брали взятки, так и берут. И Андрей совершенно не был уверен, что, если он сдаст груз в полицию, ценности попадут государству.
И сколько бы он ни размышлял, ничего хорошего у него не получалось. Вот же страна! Ценности сдать – и то боишься.
До утра он крутился, глаз не сомкнул, и уже под утро решил – отнесу-ка я их в музей! При такой более чем нищенской зарплате там остались одни энтузиасты, люди в подавляющем большинстве своём честные, порядочные, увлечённые делом. Кому верить, как не им? С тем и уснул.
Проснулся за полдень. Побрился, оделся получше, взял в руки пакет. В номере его не оставишь, ценности в нём не на один миллион зелёных потянут. Мало кто устоит перед таким богатством.
Выйдя на улицу, у первого же прохожего спросил о музее.
Музей оказался в маленьком домике явно дореволюционной постройки.
Андрей вошёл и тут же попросил проводить его к директору. Вахтёрша глянула подозрительно, но провела.
За столом в кабинете сидела средних лет женщина в очках и без косметики – типичный «ботаник».
– Надежда Павловна, к вам молодой человек рвётся.
– Пусть войдёт.
Разговор шёл при открытых дверях, и Андрей всё слышал. Вахтёрша вышла, и он подошёл к столу.
– Вы и в самом деле директор?
– Молодой человек, что вы себе позволяете? Кто вы такой?
– Это неважно. Удостоверение у вас есть?
Директриса хотела возмутиться, однако открыла ящик стола, достала и развернула перед ним удостоверение.
Андрей увидел фото и фамилию – Вошева Надежда Павловна. Ой, какая знакомая фамилия!
Андрей плюхнулся на стул для посетителей.
– Скажите, вы давно в Шуе живёте?
– Всю жизнь. Отец мой, дед, прадед…
– Далёкого вашего предка не Поликарпом звали? Он владельцем лавки был, напротив гостиного двора.
– Вполне может быть, только я так далеко своего генеалогического древа не знаю. Революция, знаете ли, потом война… Многие архивы оказались утрачены. Вы так говорите, как будто бывали тут, только очень давно.
– Почему вам так показалось?
– Уж очень образно, вроде как видели.
– Мы с вами в некотором роде коллеги. Я историк, историк-любитель. Работаю совсем по другой специальности, но Средние века – моя любимая тема.
– Вы хотели проконсультироваться? По этому вопросу? Если Средние века, то у нас в этой области специалист есть.
Директриса позвонила, и через минуту вошла пожилая сотрудница интеллигентного вида. Одета она была чисто, скромно и консервативно.
Андрей решил, что двое сотрудников – это хорошо, меньше соблазнов будет, и водрузил на стол пакет.
– Я нашёл кое-что в окрестностях Шуи. Хочу сдать в музей, если вы не против.
Женщины переглянулись, пожали плечами.
– Покажите. Если ваша находка будет представлять интерес, то…
– Будет. И не только исторический. Это как Шлиман и Троя.
Андрей достал из пакета мешок, перевернул его, вывалил содержимое на стол, и взгляду изумлённых сотрудниц предстала груда драгоценностей.
Первой пришла в себя пожилая сотрудница. Она взяла в руки женский браслет, осмотрела его, положила на место и вытащила из груды драгоценностей тиару. Директриса изучала ожерелье.
– Нужна экспертиза, но, похоже, все украшения подлинные, старинной работы. Вещи уникальные – не побоюсь этого слова. Где вы их взяли?
– Сам зарыл четыреста лет назад.
Женщины приняли его слова за неудачную шутку.
– Молодой человек, надо сделать опись и хотя бы приблизительно оценить вашу находку. Давайте документы. Только учтите, денег у музея нет. Даже в области столько не найдётся.
– Это дар, и всё подлинное, ручаюсь. Ценности самого Василия Ивановича Шуйского, он из этих мест. И дочь его здесь похоронена, в Мельничном. А документов у меня нет.
– Как нет? А вдруг это всё украдено?
– Да за кого вы меня принимаете? – возмутился Андрей. – Если бы я был вором, разве я принёс бы всё это сюда? За такие ценности всю Шую купить можно, и ещё останется.
– Простите, – спохватилась директриса, – я не хотела вас обидеть. Но ведь у нас спросят: где взяли?
– Скажете – сами нашли на раскопках. А прапрадеда вашего, Надежда Павловна, я на самом деле знал, лавку ему подарил. Прощайте!
Он говорил, как сумасшедший, но выглядел совершенно нормальным. Кроме того, все наполеоны из психбольницы никогда таких ценностей не имели.
Переступив порог музея, Андрей вышел на улицу, подставил лицо солнцу и счастливо засмеялся. Один подарок музею он сделал, пока хватит сенсаций. А остальное золото в омуте пусть ещё полежит, подождёт лучших времён, ведь жизнь ещё не кончилась.
Сноски
1
Вероятно подразумевается «Русская правда» Ярослава Мудрого.
