Максим Шаттам - Обещания тьмы
– Нет, я узнаю это место. Будь осторожен: когда переводят стрелку, третий рельс резко отходит в сторону и может зажать ногу. Если это случится, будешь стоять тут, пока поезд не отрежет тебе голову. Много народу гибнет так каждый год.
Через полсотни метров Кермит свернул в технический коридор и вышел в соседний туннель. Брэди шел за ним по пятам, внимательно глядя себе под ноги. Миновав еще один коридор, они вышли на большую освещенную площадку.
Брэди вошел в Страну Оз.
Оранжевый свет исходил от нескольких металлических бочек, в которых пылал огонь. Вокруг них стояли какие-то фигуры в лохмотьях. Когда Кермит и Брэди вышли из туннеля, они заметались, как летучие мыши.
Они были похожи на вампиров с горящими во тьме глазами. Брэди показалось, что их не меньше тридцати. В углах валялись матрасы, кучи старой одежды, картонные коробки и груды хлама: ржавые кастрюли, старые холодильники, разломанные радиоприемники… Брэди услышал какой-то шум над головой и увидел металлические мостки, к которым были подвешены жалкие гамаки, а на самих мостках были устроены какие-то подобия постелей и тоже мелькали тени.
Кермит направился к ближайшей кучке людей. Тени отступили.
– Это Кермит, – раздался вдруг хриплый голос. – Это Кермит.
– Привет, Хьюго.
– Ты что-то принес на продажу?
– Нет, не сегодня. Мне нужна информация. Где Ноуз, Игла и Трубка?
– У смотровой вышки. Кажется, они готовят удар. Они хотят завладеть всем.
– Эти три наркомана? Лучше мне перебраться в другое место, пока их не укокошили. Спасибо, Хьюго.
Брэди заметил, что Хьюго не проявил к нему никакого интереса, даже ни разу не посмотрел на него, как будто его там вообще не было.
Кермит пересек рельсы и пошел вдоль них, обходя кучи хлама. Брэди прибавил шагу, чтобы не отстать.
– Сколько тут людей? – спросил он.
– Не знаю. Несколько сотен, наверное, если считать на всех этажах.
– Здесь несколько этажей?
– В Нью-Йорке только в метро почти тысяча четыреста километров туннелей! Страна Оз, как большая часть городских подземелий города, занимает несколько уровней. Вход и технические помещения, водостоки, газопровод и кабель-каналы, а также система водоснабжения. А еще глубже есть древние галереи, индейские кладбища и пещеры.
– Манхэттен стоит на кладбище?
– На кладбище? – засмеялся Кермит. – На горе трупов! Они здесь повсюду! Строительные компании больше всего боятся наткнуться на кости – это затормозит стройку, ведь археологические раскопки могут длиться годами! Иногда случается такое, что и представить себе невозможно! Когда начали разбивать парк Вашингтон-сквер, рабочие нашли древнее болото, куда сбрасывали жертв желтой лихорадки. Оттуда вытащили останки более десяти тысяч человек! В тысяча девятьсот девяносто пятом году на углу Бродвея и Дуан-стрит откопали старое кладбище, где хоронили чернокожих рабов. Двадцать тысяч трупов.
– Двадцать тысяч? – ошеломленно повторил Брэди.
– И знаешь, что удивительнее всего? Шум старались не поднимать, но с этими останками нужно было что-то делать, и, пока искали подходящее место, трупы сложили в подвалы Всемирного торгового центра. Клянусь тебе! Это было почти десять лет назад. Прикинь, все эти воротилы сидят на трупах! Они и сейчас там, потому что, по последним сведениям, их перевезут не ранее две тысячи второго года. Вряд ли ты что-нибудь об этом слышал!
Они уходили все дальше, вокруг уже никого не было. За стеной справа мелькнул красный огонек, и Брэди направил туда свой фонарь. Какой-то мужчина закрыл лицо от слепящего свет. Он только что закурил. За спиной у него была дверь, на пороге кто-то валялся.
Кермит отвел руку Брэди в сторону:
– Оставь их в покое.
– Что это?
– Свалка. Так они называют это место.
– Там внутри какие-то люди и… и кажется, им нехорошо.
– Сюда сползаются те, кому нужны героин, крэк и прочая дрянь, разрушающая человека изнутри и снаружи. Тут происходят вещи, о которых лучше не знать. Идем.
– В Стране Оз много наркоманов?
– К сожалению, да.
– Как они сюда попадают?
– Сценарий всегда одинаковый. Насилие в семье, ребенок убегает и оказывается на улице. Или ты теряешь работу, жену или мужа, опускаешься, и в конце концов тебя прибивает к этому берегу. Здесь хоть отбавляй трагических историй! У меня была подруга, ее звали Бонни. Она жила здесь с двумя детьми, была совершенно нищая. Потом явилась социальная служба и отобрала у нее детей.
– Вы сказали «жила». Что с ней случилось?
– Попала под поезд. Такое часто случается с теми, кто попал в Страну Оз. Что стало с ее детьми, я не знаю. А еще есть те, кого погубили наркотики. Со временем им надоедает бегать от копов и агрессивных подростков. В поисках спасения эти люди забиваются в дыры и щели, прячутся в туннелях метро. Почувствовав себя в безопасности, они заходят все дальше, пока не оказываются здесь. Зимой тут тепло, всегда есть вода, и никому нет до тебя никакого дела. Сначала ты боишься темноты, звуков, а потом привыкаешь, и однажды наступает день, когда тебе уже страшно выйти наверх.
– Они живут здесь постоянно?
– Большинство из них – да. Чтобы выжить на улице, ты должен выработать определенные рефлексы, и ты уже не можешь вернуться к нормальной жизни. Я видел бродяг, которые так долго спали на улице, что у них начиналась клаустрофобия, стоило им оказаться в четырех стенах, даже если это была уютная комната с кроватью! Когда живешь вне системы, приходится постоянно быть настороже. Ты меняешься и уже не можешь вписаться в нормальную жизнь. Обратный путь очень долгий и трудный. Многие из тех, кто перебрался сюда, наверху были уже ничем, у них ничего не осталось, им было плевать, жить или умереть. Внизу они открыли для себя другой мир, со своими законами и границами, где их никто не осуждает, – и они снова стали людьми. Все, кроме кротов.
– Кроме… кого?
– Обычно так называют всех подземных жителей, но это неправильно. Настоящие кроты живут тут с самого начала, некоторые уже лет по двадцать. Они навсегда оставили надземный мир, и чем больше тут появляется новых людей, тем дальше вглубь они уходят, чтобы их не тревожили. Они – сама память этих подземелий. Они создали свой язык, особые звуковые сигналы. Но они чудовища, и…
– Что?
– Забудь.
– Но я хочу знать!
– Мы пришли сюда из-за Руби, так давай займемся тем, что имеет к ней отношение.
Брэди с досадой покачал головой. Его странный спутник опять что-то недоговаривал. Он вдруг заметил, что, когда Кермит говорил о Руби, в его голосе звучала… нежность.
– Почему вы согласились мне помочь? – спросил он.
– Ты сам знаешь.
– Чтобы сделать доброе дело? Найти тех, кто приносит в этот мир грязь? А еще почему?
– Потому что без меня ты не справишься.
Кермит остановился, посмотрел на свои грязные ботинки, потом поднял глаза на Брэди.
– Я ее знал, – наконец признался он. – Встречался с ней два раза: на кастинге, а потом на одной вечеринке. Чудесная девушка. Растерянная, выпавшая из общества, как из гнезда, но умная, добрая, очень человечная… Она обладала именно теми качествами, которые противопоказаны в этой профессии. Руби попала в порно так же, как и многие другие: из-за денег, из-за своего парня. Но она была не приспособлена к такой жизни. Я видел ее всего два раза, но очень хорошо запомнил. Когда ты рассказал мне о том, что она покончила с собой у тебя на глазах, я подумал, что вряд ли это было случайно. Я должен тебе помочь. Ради того, какой она была. И потому, что всем остальным наплевать.
Они вышли в огромный зал с бетонными колоннами. Гулкое эхо металось под потолком, газовые лампы тускло освещали столы, старые шкафы, вещи, сваленные на полу, стены, покрытые облупившимися граффити. Перед ними был лабиринт; за его деревянными, сколоченными как попало стенами мелькали лица, освещенные колеблющимся пламенем свечей, и лачуги, крытые газетами, дырявыми покрывалами и отсыревшими картонными коробками. Пахло разогретой фасолью в томатном соусе. Ряды убогих жилищ тянулись вдоль двух широких проходов.
– Не вздумай пялиться по сторонам, – предупредил Кермит. – Веди себя тихо. Тут все психи и параноики. Любое неосторожное слово, и все может кончиться очень плохо.
Брэди шел по пятам за Кермитом, ему казалось, что он среди декораций к фильму о конце света. Впереди была видна стальная лестница, поднимавшаяся к нависавшей над путями бывшей диспетчерской.
– Это и есть та самая вышка? – спросил он.
– Совершенно верно. Дом, милый дом. Там есть настоящая кровать и даже душ! Она принадлежит Хеккеру. Он тут главный, его все слушаются. За крохи комфорта толпятся у дверей и готовы исполнить любое его желание. Те парни, которых мы видели, собираются устроить тут государственный переворот, и это очень плохая идея.
