Глеб Дойников - "Пощады никто не желает!" АнтиЦУСИМА

Дальше все было как в тумане. Пришел английский офицер и несколько рабочих, офицер попросил провести его по поврежденным отсекам для составления ведомости ремонтных работ. Я проводил его. Вечером спустили флаг. На следующий день разразился шторм, но в закрытой гавани "Сисой" выдержал его сравнительно безболезненно. Затем выгружали в береговой арсенал остатки боезапаса и оружия, замки с пушек и прочее имущество.

Через два дня по распоряжению, полученному телеграфом из Петербурга, "Ослябя" тоже разоружился. Потекли длинные однообразные дни. Вей Хай Вей - не полноценная английская база, а только угольная станция и не имел дока, поэтому подводные пробоины "Сисоя" сначала заделывали с помощью водолазов, затем пришел нанятый американский спасательный буксир и заделка пробоин пошла быстрее. 8 декабря удалось откачать воду из носовых отсеков и "Сисой" всплыл.

Японские корабли стояли у другого берега бухты. Они были слишком повреждены, чтоб дойти до Чемульпо и по протесту командира "Осляби", должны были или в течении 24 часов разоружиться или выйти в море. Несмотря на всю приязнь английской администрации к японцам, провести ремонт кораблей в 24 часа было немыслимо и японцы, после долгих сношений по телеграфу с Токио, также вынуждены были разоружиться.

Резонно опасаясь столкновений между экипажами кораблей воюющих стран на берегу, английская администрация установила определенные дни схода на берег для русских моряков и другие для японцев. Причем разрешалось отпускать на берег не более 20 человек команды в день. Стычек таким образом удалось избежать.

Через два дня после подписания мира, в Вей Хай пришел буксир "Силач" и в его сопровождении "Сисой" своим ходом перешел в Порт-Артур, где и встал в док. Еще через неделю я был назначен старшим минным офицером на броненосец "Пересвет".

1909 год.

Глава 4.

Сразу по приходу в Артур четырех уцелевших в бою транспортов, не успели еще выгрузить с них первые ящики, крейсера Руднева уже ремонтировались и догружались углем. Через пять дней, кое как залатав самые опасные пробоины "Богатыря" и "Варяга", еще до того как вернулся посланный к Чемульпо на минную поставку "Амур", к ним на корму загрузили кучу каких то непонятных ящичков. С этими коробочками неделю до боя возились все морские минеры Артура. После прохождения тайфуна сразу, как только отоспались измотанные во время боя и ремонта команды, четыре крейсера "шеститысячника" вышли в море. Куда именно они идут в Артуре знали только Макаров, Небогатов, и Йэссен хотя по выражению Руднева - "и это было слишком много". Кроме своей команды и штаба Руднева "Варяг" принял на борт еще двух человек - капитана второго ранга Балка, и Великого князя Михаила Романова.

Сейчас на борту головного "Варяга", на 15 узлах летящего сквозь ночь в сторону Японии, в адмиральском салоне сидели двое. Вернее сначала их было четверо. Но когда Балк выяснил, что Кирилл до сих пор ничего не знает об истинном происхождении его и Руднева, он просто послал контр адмирала "объясняться с его князем, так как со своим я уже все прояснил". Столь вольным стилем общения он весьма шокировал обоих великих князей, и Кирилл послушно и молча проследовал за Рудневым в соседнюю каюту, для объяснения. А Василий с Михаилом продолжали свой нескончаемый спор о судьбах России, об армии, о прошлом и будущем. В общем о жизни. Они уже давно перешли на ты, если рядом не было посторонних, и сегодня "добивали" тему о психологии на войне. Вернее сегодня был бенефис Балка, постепенно, по мере увеличения количества выпитого, переходящий в монолог… Монолог даже не начальника охраны крупного олигарха Колядина, а лейтенанта Кола, которого в Чечне уважали и свои, и чужие. Последние впрочем в оттенком нелегкой боязни. Михаил уже понял, что в определенных моментах у его наставника прорывается "первая" личность, и сейчас жадно, стараясь не перебивать и не спугнуть, слушал голос из будущего. Он далеко не всегда и не со всем был согласен, но считал что обязан сначала выслушать все до конца, и только потом делать выводы. Которые Балку иногда можно было и не озвучивать

- Не скажи Михаил, с "врожденным русским бесстрашием" ты не совсем прав, - Балк задумчиво затянулся сигаретой, ему просты было хорошо в чистой каюте уютно подрагивавшего на полном ходу крейсера, и он расслабился наверное в первый раз после выхода бронепоезда из Владивостока, - абсолютно бесстрашный человек - это кандидат в психушку. Во-первых, страх есть у всех. Это примитивная биология, поэтому бесстрашных не бывает.

- Ну это тривиально, - не удержался при высказывании такой банальности Михаил, он ожидал от пришельца из будущего чего то более оригинального.

- Тривиально, но необходимо для последовательности. Во-вторых, для его преодоления существует, - усмехнулся Балк, загибая пальцы, - а) аппарат - это вся иерархия начальства сверху до низу, которая осуществляет пункт б) систему подавления страха. Тут и примеры истории, и страх наказания, помнишь у Фридриха "солдат должен бояться палки фельдфебеля больше чем пули врага", и раздача железок в виде орденов и медалей, и конечно экономическое стимулирование.

- Какое экономическое стимулирование может быть на войне? - немного не понял полет мысли собеседника Михаил.

- Ну тут куча вариантов, от старого доброго "три дня на разграбление города", до современных мне "боевых", "командировочных" и прочих добавок. Хотя русский солдат, по сравнению с зарубежными коллегами, этим весьма не избалован. Немаловажную роль играет степень обученности индивида, ну и прочие факторы - вера в командира, вера в свое оружие, в товарищей…

В паузах в монологе Балк успевал подливать себе красное вино, до которого в окопах на перешейке руки не доходили уже с месяц.

- В-третьих, организм сам борется со страхом - ибо полное подчинение ему, как правило, приводит к печальным последствием, и наша тушка это прекрасно понимает. Адреналин выделяется в лошадиных дозах, и вот тут, с моей точки зрения, самое интересное. А те индивиды у которых этой реакции на страх не было, вымерли еще когда наши предки бегали по деревьям. Итак - страх, как люди его пережевывают и во что это выливается. Попробую, для наглядности, объяснить графически.

Откуда в руке бывшего спецназовца появился карандаш Михаил опять не заметил. Эта особенность моторики слегка пьяного Балка делать простые вещи мгновенно и незаметно всегда напоминала Михаилу о том с кем он имеет дело. Вот и сейчас рука непроизвольно потянулась почесать шрам на правом бедре. Балк тем временем уже увлеченно что - то черкал на подвернувшейся салфетка.

- Возьмем горизонтальную ось, определяющую поведение человека в бою. Левая оконечность пусть будет полный страх и ужас, до полного паралича. Лучше всего в литературе это состояние описано у одного американца, я его еще пацаном читал*, когда молодой парнишка усрался под первым минометным обстрелом. Это его, впрочем, не спасло от осколка в череп. Правая оконечность - полное бесстрашие, в реале такого не бывает, или это психическая патология, но допустим. Лучше всего иллюстрируется другим американским полковником в неком фильме, тот, опять же под минометным обстрелом, устроил серфинг**, это катание на досках по волнам, потом будет время покажу. Строго посредине будет точка "идеального солдата" - страх полностью уравновешен системой воздействия на него и собственным адреналином. Все остальные состояния - производные по оси в обе стороны. Еще раз повторюсь - это мое собственное доморощенное суждение. А теперь мои же личные наблюдения. По этой моей версии и по многочисленным наблюдением до, во время, и после боя, среди русских солдат доля усравшихся крайне мала - не более 1 - 2%. И это не сильно, как я заметил, зависит какой это солдат и из какого времени - срочник это, контрабас или офицер на моей войны в Чечне, ну или поручик, казак и рядовой запаса сибирского полка нынешнего времени. Скажем так, относящихся к левой четверти оси, от полных штанов говна - к просто трусливому - таких обычно не более 10%. Основная часть русских солдат во все времена находится в диапазоне "осторожный - отчаянно храбрый". После того, как я это увидел и прочувствовал сам, и там и тут - у меня появилось твердое убеждение в непобедимости России. Это не патриотический треп, поверь мне, это твердая уверенность. Нас можно отбуцкать, и сильно. Победить - нет. Или очень ненадолго, если быстро успеть. Ну, это, по-моему, еще Суворов говорил или Фридрих?

- Василий, а монголов ты за скобки своей философии выносишь? Они вообще то с Руси дань триста лет собирали, - ехидно заметил Михаил.

- Тогда Русь еще не совсем Россией была. Но даже в том, клиническом случае, чем все кончилось? Сначала эти монголы не только Русь, всю Европу и Азию как нож сквозь масло прошли, да раком поставили и что? Следующие триста лет Русь медленно но верно откусывала от бывшего татаро - монгольского мира по кусочку. Только и осталось от них что сама Монголия в составе кстати Китая пока что, и татары в Крыму да Казани, под властью Белого царя… Россия вообще у меня в тройке стран куда с вооруженной силой лучше не лезть никогда ни при каких обстоятельствах.