Анатолий Дроздов - Витязи в шкурах
— Как вышли на этих людей?
— У меня есть хорошие друзья в окружении патриарха…
Президент строго посмотрел на генерала, но тот отрицательно закрутил головой:
— Просто знакомые, агентурной работы, как вы велели, в этой среде мы не ведем. Мой друг, он занимает в патриархате высокую должность, рассказал мне о любопытном случае, происшедшем в прошлом году в одной отдаленной епархии. О человеке, который оборотился волком, чтобы победить другого оборотня. Знакомому об этом рассказал епископ. Епископ в свою очередь узнал все от Акима Ноздрина-Галицкого. Не на исповеди! — заторопился генерал, поймав взгляд президента. — Аким епископу просто рассказал, они дальние родственники. Я тогда не придал особого значения информации, но, когда произошло похищение, вспомнил. Пройти по цепочке не составило труда. Дальнейшее вы знаете.
— Час назад, когда вы зашли в этот кабинет, у меня было готово для вас два выхода, — спокойным голосом сказал президент. — Соответственно заготовлено два указа, — президент открыл толстую папку. — Первый: вы отправлены в отставку как не справившийся с работой. Второй: вы отправлены в отставку по собственному желанию. Второй вариант рассматривался мной как нежелательный, но помощники на всякий случай указ подготовили. Я не стану подписывать оба. Вы остаетесь в своей должности. Пока.
Генерал благодарно склонил голову.
— Что случилось с волками? — продолжил президент.
— Они исчезли.
— Как?
— По плану операции Телюк и Ноздрин-Галицкий должны были подвести Анастасию к расщелине, а сами выйти обычным путем. После чего наши бойцы бросили б в пещеру гранаты с газом — мы планировали взять террористов живыми. Хотя б одного. В крайнем случае — уничтожить всех. Первая фаза операции прошла успешно: заложницу спасли, а часовой у входа был снят без шума. Но дальше не заладилось, — генерал помолчал. — Скорее всего, исчезновение заложницы было обнаружено своевременно, в пещере началась стрельба. Офицеры, вместо того, чтобы бросить емкости с газом, пытались огнем поддержать остававшихся в пещере специалистов, — генерал не хотел произносить «волков». — Прикрыть их отход. В результате ответным огнем двое бойцов были тяжело ранены, а у третьего емкостей с газом не было. Он бросил шумовые гранаты. В этом случае у нас тоже был шанс спасти своих и даже захватить террористов. Но по стечению обстоятельств гранаты взорвались рядом со взрывчаткой бандитов. Та сдетонировала, — генерал снова сделал паузу. — Взрыв был такой силы, что от тех, кто был в пещере, остались крохотные фрагменты. Мы буквально соскребали их со стен…
— Что дальше?
— Понадобилось несколько недель, чтобы провести генетический анализ фрагментов, установить их принадлежность. Сами знаете, насколько охотно родственники террористов дают материалы для генетического анализа. Пришлось задействовать руководство республики, местный спецназ…
— Что выяснили? — перебил его президент.
— Фрагментов, принадлежащих Цечоеву, в пещере не было обнаружено.
— А волков?
— Тоже. С идентификацией были проблемы, — развел руками генерал. — Оба специалиста заранее сдали генетический материал — у нас так принято перед рискованным заданием. Но не было ясно, как их идентифицировать — как людей или животных. Методика не отработана. Сначала попробовали, как людей. Результат отрицательный. Взяли кровь для сравнения у нескольких волков. То же самое. Стали спорить, а соответствует ли образцы обычных волков генетическому типу особенных? И где взять образцы особенных? Времени на подготовку операции было мало, взять образцы у специалистов в облике животных не догадались. Долго спорили, — вздохнул генерал. — Но к единому мнению не пришли.
— Куда исчез Цечоев?
— Предполагалось, что он погиб с остальными. После того, как генетический анализ не подтвердил, еще раз внимательно исследовали пещеру, окрестности. В пещере обнаружили заваленный камнями ход. Тот самый, из-за которого ее назвали дьявольской, Телюк тоже докладывал, что пройти этот ход нельзя. Было принято решение: разобрать завал. Это заняло много времени: технику затащить в пещеру оказалось невозможным, а обломки, завалившие ход, были большие. Пришлось взрывать их малыми зарядами, затем растаскивать вручную.
— И?
— Под обломками никого не обнаружили. Я приказал исследовать открывшийся ход на всем его протяжении. Это оказалось сложно.
— Почему?
— Видимо, там собирается какой-то неведомый газ. Он вызывает у человека чувство необъяснимого страха, подавленности. Бойцы, первыми пошедшими внутрь, рассказывали: у них было ощущение, что с них живыми сдирают кожу.
— Противогазы применяли?
— И кислородные маски тоже. Газ проникал и сквозь маски. Я приказал выдать бойцам спецпрепарат, полностью лишающий человека чувства страха. Только тогда они прошли этот ход до конца.
— Что обнаружили?
— Внутри — ничего. Даже фрагментов одежды не было.
— Куда ведет ход?
— Никуда. Заканчивается глухим тупиком без всякого выхода.
— Куда исчезли Музыкант и волки?
— У меня нет ответа на этот вопрос, — сокрушенно сказал генерал. — Хотя, считаю, мы сделали все, чтобы обнаружить пропавших. Первое время думали, что нашим удалось выскочить. Люди дежурили у пещеры, на базе, где происходило изменение их облика. Думали: оглушены взрывом, возможно, потеряли память, но придут в себя, воротятся. На всякий случай с собаками прочесали окружающую местность — безрезультатно. Исчезли бесследно.
— Родственникам, — президент на мгновение замялся, — гражданских специалистов сообщили?
— Тянули до последнего. Была надежда их обнаружить. Если не живыми, то хотя бы тела. В любом виде, — генерал помолчал. — Хоронить можно и в закрытых гробах. А еще лучше — кремировать. Урну с прахом вскрывать бессмысленно…
— Деньги родным выплатили?
— Люди не признаны официально умершими…
— Из-за вашей бюрократии и случается такое! — президент сердито хлопнул ладонью по листкам. — Выплатить немедленно! В первую очередь этой Голуб!
— Не возьмет.
— Она так богата?
— Кое-какие деньги в банке есть. На несколько лет хватит.
— Даже богатые не отказываются от денег.
— Эта откажется — я говорил с ней. После того, как получила письмо Телюка, она прорвалась ко мне на прием, — генерал поежился. — Сами знаете, в наших стенах люди не очень-то позволяют себе. А эта вела себя как в обувной мастерской, где ей каблук плохо прибили. Думал, глаза мне выцарапает! Фурия! Какие дурни женятся на таких?!.
— Объяснить ей спокойно, как мне, не могли?
— Операция секретная…
— Нужные слова всегда можно найти! — президент встал из-за стола и прошелся по кабинету. Генерал тоже встал. — Как ведут себя другие родственники пропавших?
— Родителям Телюка пока ничего не сообщали, мать и отец Ноздрина-Галицкого плачут. Евдокия объяснений не требует.
— Какая Евдокия?
— Гражданская жена Ноздрина.
— Не волнуется за мужа?
— Говорит, что он жив. Что Телюк тоже жив. Что оба сейчас далеко и обоим угрожает опасность. Серьезная опасность. Евдокия тоже приходила ко мне, вместе с Голуб. Но не скандалила.
— Она на картах гадает или ясновидящая?
— Что-то вроде того.
Президент намерился сказать, но покосился на экран монитора, где совсем недавно демонстрировался секретный фильм и смолчал.
— Говорить с Голуб все равно придется, — сказал задумчиво после долгой паузы. — Силой мы ничего не добьемся. Самый лучший вариант — она должна лично опубликовать опровержение на свою статью в Интернете.
— Не согласится, — уныло сказал генерал. — Вы же читали! Чтобы изменить такую позицию…
Президент посмотрел на генерала, затем — на часы.
— Сейчас шестнадцать двадцать две. В двадцать два ноль-ноль я приму Голуб и эту Евдокию. Ясно?
— У Голуб годовалый ребенок.
— Подождет в приемной! Поспит на диване, — поправился президент.
— Если откажутся идти добровольно, можно применить силу?
Президент внимательно посмотрел на своего генерала. Улыбнулся.
— Возьмете у главы администрации официальное приглашение, на гербовой бумаге. Думаю, этого достаточно.
— Разрешите идти! — обрадовано спросил генерал.
— Разрешаю! — сказал президент. — Вот что, Сергей Иванович! — остановил он генерала уже у самой двери. — Цечоева вы мне все-таки достаньте! Хоть из-под земли! Тогда я окончательно закрою эту тему.
Не дожидаясь ответа, президент пошел к столу.
Глава двенадцатая
Сторожа предупредила о приближении врага еще с вечера, поэтому первые разъезды половцев, с рассветом появившиеся на лугу перед городом, не застали защитников врасплох. Дружинники и вои на стенах Путивля (простой люд Ярославна, помня о Римове, запретила пускать на забрала) с во все глаза смотрели, как всадники в остроконечных колпаках и таких же шлемах по-хозяйски разъезжают по дальним концам покинутого жителями посада, заглядывают во дворы и избы.
