Юрий Корчевский - Пропавший
Иван Грозный, сев на престол, знал, что у него есть старший брат, который мог претендовать на трон, и беспокоился, периодически посылая стрельцов или опричников изловить разбойника. Впрочем, безуспешно.
– Только вот что: давай договоримся – без нужды никого не убивать.
– Я не убивал ни разу, – смутился Глеб.
– А дубина?
– Попугать.
Первый обоз показался через час.
– Грабим? – встрепенулся Глеб.
– Пропустим. Крестьяне едут, что с них взять?
Они сидели между деревьями, пока мимо громыхал тележными колесами небольшой обоз.
Через некоторое время вновь послышался перестук колес, конский топот.
Глеб подбежал к дороге:
– Колымага едет.
Когда колымага подъехала, Андрей скомандовал:
– Выходи, хватай лошадь под уздцы.
– А ты?
– Я сзади.
– Ага, понял.
Когда до колымаги оставалось с десяток метров, Глеб выскочил на дорогу и кинулся к лошади. Та с перепугу встала на дыбы, едва не перевернув колымагу.
– Стой! – заорал Глеб.
Сидевший на передке кучер огрел его кнутом. От неожиданности и боли Глеб вскрикнул, однако Андрей уже подбежал к задку и вскочил на подножку.
На сиденье расположился купец, в ногах у него стоял дорожный сундучок. Торговец, судя по одежде, был из богатых, но едет не издалека – на одежде пыли нет.
Купец попытался встать, но Андрей спокойно сказал:
– Ты отдаешь деньги и уезжаешь здоровым и невредимым. Если же будешь сопротивляться, побью, а деньги все равно заберу. Что выбираешь?
– Все отдам!
– Ну вот и славно. Открой сундучок.
Купец запыхтел, однако достал из-под рубахи висевший на веревочке на шее ключ и отпер сундучок. Там были восковые таблички и два заостренных писала. Видимо, купец ехал рассчитываться с кем-то. А главное – там лежал небольшой кожаный мешочек. Андрей взял его, взвесил на руке. Изрядно!
– Что же ты, любезный, с деньгами едешь и без охраны? Нехорошо!
– Так ведь до города недалече, – пролепетал купец, провожая тоскливым взглядом кожаный мешочек.
– Счастливого пути! – пожелал Андрей купцу и спрыгнул с подножки.
Глеб, державший лошадь под уздцы, отошел в сторону. Кучер тряхнул вожжами, и колымага тронулась с места. Когда она отъехала на полсотни метров, купец обернулся назад и крикнул Андрею:
– Я князю пожалуюсь! Он вас, татей, вздернет!
Андрей только сплюнул. Назвали его татем, посадили в поруб – будет вам тать!
К нему подошел Глеб:
– Ну, что там? Каков улов?
Андрей открыл мешочек. Там лежали в основном медяки, но было и несколько серебряных монет.
– Ого! Давай делить! – загорелся Глеб.
– На тебе две деньги. На остальные – есть будем, помоешься и приоденешься. От тебя смердит, как от зверя, ажно лошадь испугалась, на дыбы встала.
Глеб смутился:
– Я разве против?
– Село поблизости есть?
– А как же? Вон там! – он показал рукой.
– Идем. Веди.
Через полчаса они подошли к селу.
– Будь здесь, жди. Я в село пойду, обновки тебе куплю.
– Сбежишь с деньгами! – расстроился Глеб.
– Мы же с тобой теперь одна шайка! – урезонил его Андрей.
– Верно, только боюсь я.
– Жди! – жестко сказал Андрей и пошел в село.
Торг был скромный, но ему удалось купить новое исподнее, рубаху и порты для Глеба. Еще Андрей, помня, что Глеб голоден, купил в харчевне на перекрестке жареную курицу и два рыбных расстегая. Со всем этим он вернулся на опушку леса, где его уже заждался Глеб.
– Ешь! – он положил на пенек курицу и расстегай, сам же вцепился зубами во второй пирог.
Глеб накинулся на еду, как голодный волк зимой на добычу. Он рвал курицу зубами и заедал пирогом.
– М-м-м! Вкуснотища! Давно такого не ел!
Он доел остатки курицы и вытер рот рукавом.
– Глеб, будешь рукавом вытираться – новую одежду испортишь.
– Ты мне одежу купил? – удивился Глеб.
– Ну не ходить же мне с чучелом!
– Я переоденусь!
– Э, нет! Сначала в баню! Надо заимку или починок найти. Заплатим хозяину, он нам баньку истопит. Я и сам не прочь помыться. Только узел с одеждой сам неси, я не амбал за тобой таскать.
Глеб после трапезы повеселел, подхватил узел и направился в сторону от села.
– Ты куда?
– Бортник недалеко проживает, как раз на заимке. Заодним медку попробуем.
– Только не наглей. Никакого грабежа! Не то люди нас без князя пришибут, без суда.
– Как скажешь, Кудеяр.
Андрей уже забыл, что назвался другим именем. Но, похоже, Глеб признал его за главаря шайки. И в самом деле, без кровопролития деньги заимели.
Они вышли к заимке. Андрей покосился на Глеба:
– Ты дубину-то оставь, нечего людей пугать.
Глеб прислонил дубину к дереву:
– На обратном пути заберу.
– Ты язык за зубами держи на заимке.
– Нешто мы не понимаем? Само собой.
Подошли к избе. Вокруг стояли ульи, выдолбленные из стволов деревьев. В воздухе деловито сновали пчелы. Андрей их побаивался еще с детства и помахивал рукой, отгоняя наиболее назойливых.
– Ты руками не маши, укусят, – посоветовал Глеб.
– Ага, к тебе они не подлетают, от запаха дохнут.
– Ща отмоюсь, – ощерился Глеб.
Навстречу им вышел бортник – седой дед. Он поднес руку к глазам, пригляделся:
– Что-то не узнаю. За медком?
– Здравствуй, дедушка! Про медок попозже. Помыться бы нам, товарищ мой грязью уже зарос. Заплатим за труды-то.
– Чего ж не помыться? Дров полно, а воду сами из колодца таскайте.
Воду деревянной бадьей таскал Глеб, Андрей же растопил печь. За пару часов печь согрела и воду в котле, и воздух.
– Иди, ополоснись для начала, а то грязь коркой отваливаться скоро будет.
Глеб разделся в предбаннике. Андрей палкой поддел его рубище и вынес из бани. Поглядев на стоптанные и дырявые сапоги, отнес их туда же. Потом поддел на совок углей и поджег тряпье. Постучался в дверь к бортнику:
– Дедушка, полотенце бы нам. И еще: пара поршней не найдется?
И сразу отдал три медяхи, получив взамен льняные полотенца и поршни – нечто вроде тапочек из заячьей шкурки мехом внутрь. Тепло, удобно, шаг бесшумный. Одно плохо – воды боятся.
Он занес все в предбанник, разделся сам – и в мыльню. Там уже блаженствовал Глеб. Жесткой мочалкой натер себя докрасна, облился теплой водой, смыл грязь и снова облился жидким щелоком.
– Эх, хорошо!
Андрей тоже вымылся, но в парную не полез. Они вышли в предбанник, обтерлись и уселись на лавку.
– Чем это так воняет? – потянул носом Глеб.
– Твоими обносками. Я их сжег, а запах остался.
– Надо же! – покачал головой Глеб. – Я как-то не замечал.
– Я же тебе говорил.
– А сапоги где?
– Тоже в костер бросил. Поршни новые наденешь, сапоги потом купим.
– Едрит твою! Вот житуха пошла! Сейчас бы пива или медовухи!
– Обойдешься. Лучше свежего меда с хлебом поесть.
Они оделись. Вымытый, в новой одежде Глеб стал выглядеть вполне нормально и помолодел лет на десять.
– Тебе сколько лет, Глеб?
– Должно, двадцать три.
– Я думал, ты старше.
Первоначально, когда Андрей увидел Глеба, тот показался ему сорокалетним. Надо же, как он ошибся! Но мужик он крепкий, жилистый, и если его подкормить немного – подковы руками гнуть будет.
Постучавшись, они вошли к бортнику.
– Дедушка, нам бы медку свежего с хлебом.
– Меда полно, а хлеба нет, лепешки только.
– Сгодится.
Они уселись на лавку, и дед поставил на стол большую миску с медом. Сразу запахло травами.
– Душистый, – повел носом Андрей.
– Разнотравье, – поддакнул дед, – только вчера качал.
Мед был свежим, жидким, стекал с лепешек. Зато сладкого наелись вволю, и Андрей отдал еще одну медяху.
– Спасибо, дедушка, за баню, за угощение, – поклонился старику Андрей.
– А вы заходите, коли нужда будет. Я хорошим людям завсегда рад.
У деревьев Глеб остановился и взял в руки дубину.
– Оставь! – остановил его Андрей.
Глеб послушно бросил дубину.
– Сейчас идем в какое-нибудь село, выспимся на постоялом дворе, покушаем. А утром пойдем на торг.
– Зачем?
– Сапоги тебе покупать, ножи обоим. У тебя же оружия нет никакого.
– Так и у тебя не видно.
– Обо мне не беспокойся.
До села пришлось идти кружным путем. Но переночевали, как люди – на постелях. Утром плотно позавтракали и отправились на торг.
Сапоги – короткие, из свиной кожи – подобрали быстро, сложнее оказалось с ножами. Местный кузнец ножи делал, но большей частью кухонные да сапожные. Железо на них шло мягкое, из болотных криц. Такое заточку держать не будет. Не стал брать их Андрей, только деньги зря переводить.
Они уже отошли от прилавка, на котором сельский купец разложил свой товар – подковы, гвозди, скобы, однако кузнец не хотел упускать редких покупателей.
