Сын Тишайшего - Александр Яманов
— Сможете объяснить сёстрам правила или помочь? — спрашиваю братьев перед уходом.
— Мы сами! — воскликнул Петя. — Заодно проверим знания некоторых задавак и насмешниц!
Интересно, куда всё пропало так быстро? Ведь сейчас мальчик хочет отыграться и немного поиздеваться над сестрёнками. Но в его словах нет даже намёка на злобу. Как я уже говорил, меня поразили тёплые отношения в семействе Романовых. Однако уже через несколько лет добрый и ласковый мальчик Петя превратился в самодура с прогрессирующей паранойей. Ведь первый император заточил в монастырь не только Софью и жену, что теоретически можно оправдать. Но опале с последующим заключением подвергались и другие сёстры[2]. Про казнённого сына лучше не вспоминать.
Значит, продолжим курс на воспитание непоседливого братца и будем подбирать ему грамотное окружение. Иначе испортят ребёнка, чью энергию сейчас можно направить в здоровое русло.
— Поторопился ты, государь, — голос Аксиньи прервал мои размышления.
Братья уже ушли, а я пытался сосредоточиться и начать записывать известные мне вещи, которые могут облегчить жизнь людей. Только мысли скакали, не давая сосредоточиться. Вот и сейчас вдруг вспомнились безумства первого русского императора. Поворачиваюсь к няньке, ожидая пояснений.
— Длинногривые внимательно следят за всеми твоими шагами. Им и начинания Агафьи были костью в горле, царство ей небесное, — женщина истово перекрестилась, а я её поддержал. — Теперь вот игры эти, которые людей взбаламутят. Этим же надобно, чтобы все молились да ходили со скорбным видом. Скоморохи им мешают, песни чуть ли не грех, а театры ваши — вообще дьявольское действо. Дай волю Иоакиму, он всех в монастырь загонит, будто у него одного горе в жизни случилось. Получается, мы из-за этого должны даже малые радости отвергнуть? Причём многие попы себе ни в чём не отказывают. Вон некоторые ходят еле-еле, пузо мешает. И вдруг ты со своими игрищами. А ведь это только начало. Уж я-то тебя сызмальства знаю.
Ух, не любит нянька попов. И права она — останавливаться никто не собирается. Я не хочу рушить устои, но надо немного расшевелить общество, как это сделала покойная Агафья. Почему-то сразу стало грустно и сердце кольнуло. Вроде не моя жена, но такая резкая реакция. Конфликт же с попами неизбежен. Провоцировать никого не собираюсь, однако и не собираюсь отказывать от мелких радостей, упомянутых Агафьей.
Но хорошо, что я не научил братьев играть в крестики-нолики. Неизвестно, как бы на это отреагировал патриарх. А так получились весьма полезные задачки для тренировки памяти и смекалки. Попробуй придерись и пришей ересь. Я и дальше буду внедрять похожие штуки. Скоро начну играть с братьями в шашки или шахматы, которые здесь известны и, конечно, нещадно критикуются церковью. Иначе с ума можно сойти от скуки.
Увольте меня молиться по несколько часов. Чуть позже я начну знакомиться с местной культурой. Театр на территории Кремля уже действовал, но после смерти Алексея Михайловича его прикрыли. Вот и займёмся реанимацией. Надо только выжить в предстоящих баталиях и выждать немного времени. Есть ощущение, что сделать это будет крайне сложно.
[1] «Двенадцать статей» царевны Софьи — закон Московского государства, изданный 17 апреля 1685 года царевной Софьей, состоящий из 12 статей, в которых определены различные степени наказания для старообрядцев и их пособников. Начиная от смертной казни в виде сожжения живых людей в срубе (для тех, кто не отказывался от своих убеждений) до пыток, заточения в монастыри, битья палками (батогами) и лишения имущества. На основании статей были казнены тысячи старообрядцев.
[2] Марфа Алексеевна (1652–1707) — русская царевна, дочь царя Алексея Михайловича и его первой супруги Марии Ильиничны, старшая родная сестра царей Фёдора III и Ивана V Алексеевичей и единокровная старшая сестра царя Петра I. В 1698 году за сочувствие и помощь своей сестре царевне Софье была пострижена в Успенском монастыре в Александровой слободе под именем Маргариты.
Мария Алексеевна (1660–1723) — дочь царя Алексея Михайловича и Марии Милославской, родная сестра царевны Софьи и единокровная Петра I. Первая заключённая в крепости Орешек (1718–1721).
Глава 11
— Начинай потихоньку готовиться к переезду в «Коломенское», — приказываю Савве за завтраком. — В этот раз продумай, как в усадьбе разместиться всей семье. На лето заберу туда не только братьев, но и сестёр с мачехой. Если тётки Анна и Татьяна захотят присоединиться, то им комнаты тоже потребуются.
— Да как там все поместятся, государь? — воскликнул Савва. — Тебе одному сколько палат потребуется! Ещё и Марфа Матвеевна скоро с богомолья вернётся! А бояр где селить? Им ведь клетушку не предложишь, обидятся. Приказные главы опять-таки будут к тебя приезжать, послы наведываться, и пиры надо будет давать.
Похоже, мы по-разному понимаем понятия отдых и дача. Усадьба к югу от Москвы представляет собой огромное поместье, где можно разместить кавалерийский полк. Ага, там ещё огромные конюшни, лошадям тоже место найдётся. Только в этот раз я решил изменить обычный график Феди. Тот отправлялся в имение, дабы поохотится, что очень любил. Естественно, за царём следовала огромная свита. Фактически правительство тоже перебиралось в Коломенское. Ключевые персоны уж точно. Я же хочу демонстративно отстраниться от государственных дел. Пусть сами руководят, а в конце года проведём вдумчивый аудит. Заодно укреплю внутрисемейные отношения, займусь воспитанием братьев и озадачу медиков с мастерами новинками. Если страна не рухнула за три месяца болезни царя, то и дальше будет нормально работать. Алексей Михайлович создал хорошую систему управления страной, с бюрократией только переборщил.
— Значит, приготовишь палаты для Марфы и её челяди. Но продумай, кто и где будет жить. Для нас с Иваном выдели скромные палаты. Ещё не забудь про комнаты для писцов, которых я загружу работой, и учителей моих братьев, — продолжаю говорить, не обращая внимания на нахмурившегося дядьку. — Также нужно приготовить два помещения, где разместятся и будут работать аптекари с мастеровыми. Узнай у них, что для этого нужно. Для бояр и глав приказов есть гостевые палаты. Однако в этот раз они постоянно в усадьбе жить не будут. Приехали, дела сделали — и путь идут с богом. Я набросал список, кто поедет и чего взять надо. Вдруг забудешь!
После моих слов Аксинья прыснула, но быстро сделала невинное лицо, а я с трудом сдержал улыбку. Савва недобро посмотрел на
