HOMO FABER - Михаил Владимирович Баковец
— И нам нужно такое устройство найти? — спросил Паршин, когда я взял паузу в речи. — Оно где-то здесь?
— Со вторым ты угадал, — кивнул я. — Оно здесь, — и дважды несильно ударил кулаком себе в грудь. — Во мне.
Две пары выпученных глаз были мне ответом.
— Я боюсь врагов, шпионов, агентов немцев. Они могут меня захватить в плен или убить, доставить тело своим хозяевам или попытаться вырезать устройство самостоятельно. И вы должны не допустить этого.
— Да никогда в жизни, товарищ лейтенант государственной безопасности! — горячо воскликнул Седов. — Мы за вас жизнь не пожалеем, сами умрём, но врага не допустим!
— Так точно! Сделаем всё-всё! Честное комсомольское! — поддержал его Паршин и потом с интересом спросил. — А что за способности у вас, товарищ лейтенант государственной безопасности?
— Просто лейтенант, Паршин. Пусть здесь тихо, но будем считать, что после такой новости мы теперь всегда на боевом посту. А способность у меня очень полезная… дай-ка свой штык, — попросил я.
Винтовку боец сдал в арсенал, но кинжальный штык оставил на поясном ремне, и сейчас протянул его мне рукояткой вперёд.
— Смотрите, — я достал из сумки чистый лист бумаги, карандаши и начал рисовать точную копию клинка. Через десять минут рисунок был завершён. — А моя способность такова…
Я активировал Дар, и миг спустя рисованный предмет сошёл с бумаги в реальный мир. От этой картины оба зрителя уронили челюсти.
— Сравни, — я протянул оба штыка бойцу. — Угадаешь, который твой?
Тот вертел так и эдак клинки несколько минут, потом сдался.
— Оба одинаковые, даже вот этот заусенец… я его о банку с тушёнкой поставил… на обоих имеется, не опознать мне. Как же так, товарищ лейтенант гос… товарищ лейтенант? И что угодно так можно сделать?
— Почти, — ответил я. Полностью раскрывать свои возможности я не стал, посчитал, что рано для этого, пусть сначала переварят эту новость.
— Вам в Москву нужно, танки и самолёты делать, — горячо произнёс Седов. — Здесь же опасно, убить могут, устройство повредить.
— Пока нельзя, боец, нельзя. Там предателей много, пока товарищ Сталин не вычистил их, мне будет безопаснее в этом месте.
— Предатели в Москве⁈
— А ты как думаешь сам? Посмотри, как немцы прут вперёд, наши части отступают, в плен попадают красноармейцы. Ломается техника или останавливается без топлива и снарядов. Ты думаешь, что такое без предательства могло произойти?
— Я… я не знаю, товарищ лейтенант государственной безопасности, — растерялся тот и даже позабыл о моих словах по поводу обращения. — Не знаю.
— А я знаю и потому здесь нахожусь. Помогаю, чем получается. Да и приказ у меня имеется не показываться в Москве и вообще в армейских частях до особого указания.
— А что же делать нам?
— Охранять и помогать. Иногда у меня все силы исчезают, теряю сознание, если пытаюсь включить устройство на самую высокую мощность. Вот в такие моменты вы должны меня охранять.
— Не сомневайтесь, товарищ лейтенант. Мы и мёртвыми вас врагу не отдадим, — заверил меня Паршин.
— Вот и хорошо, а сейчас нам нужно вернуться поближе к отряду и заняться продовольствием, а то народу прибавилось, а еды мало.
Глава 10
Вот и наступил момент, когда наш увеличившийся отряд из партизан и окруженцев выдвинулся в сторону фронта. Первые просто меняли место дислокации, так как на старом оставаться было опасно из-за участившихся немецких разведывательных дозоров, полетов самолётов над лесным массивом. Вторые должны были перейти линию фронта со всеми секретными данными и техникой.
Отряд должен был пройти между Молодечно и Минском в сторону Витебска. При этом партизаны отделялись от основной колонны в лесном массиве, окружённом большими болотами на северо-востоке от Минска (в моё время там у белорусов находится очень крупный то ли заповедник, то ли, природоохранная зона, уже и не вспомню сейчас) и должны были основать там несколько баз. Я, правда, советовал ничего постоянного не делать и всегда двигаться, маневрировать, не останавливаться на месте, но не уверен, что Шпиталин с Мареичевым моим советам последуют.
Окруженцы во главе с Морозовым и майором-артиллеристом Кузьминым должны были обойти Витебск с севера, так как смоленское направление сейчас должно просто кишеть от немецкий войск. Кое-что я ещё помнил из истории и Смоленское сражение, затянувшееся на пару месяцев, и было этим «кое-чем». К сожалению, в памяти осталось совсем немного, сильно помочь я никому не мог, только подсказать какой стороны держаться, где сейчас идут ожесточённые бои и две массы войск перемалывали себя, а где имелись огромные бреши, неинтересные никому из-за отсутствия значимых городов, станций, железных рокадных дорог. В одну из этих брешей и должны были проскочить бойцы вместе с боевой техникой.
У Морозова имелся железный ящик с документами реальными и… нереальными. Про карты и планы немецких войск и про «энигму» я уже говорил, и повторяться не стоит. Но теперь они были укомплектованы пачками пакетов — прошнурованных и запечатанных лично особистом в присутствии двух командиров из освобождённых в лагере и Шпиталина, как командира отряда партизан.
В каждом пакете лежали чертежи, рисунки и записи ТТХ боевой техники. В основном это были танки и самоходки.
Я нарисовал и вписал данные по танкам, которые помнил, и которые точно пригодятся Красной Армии. Так на бумаге оказался знаменитый ИС-3 в двух модификациях, стандартной и с механизмом заряжания. В соседнем пакете лежали листки с чертежами, которые больше на эскизы рисунков походили, не менее знаменитого Т-10, в младенчестве ИС-8. Были данные на Т-44, который сменил известный всем Т-34–85 (и этот танк так же имелся в документации), и Т-54.
Не обделил я и противотанковые самоходные орудия, которых сейчас в Красной армии практически нет. По каким-то непонятным причинам командование их игнорировало, делая упор на танки. Да ещё и не простые, а многобашенные монстры вроде пресловутого Т-35, стоившего туеву хучу рублей, и в итоге бездарно исчезнувшие, так и не сумев показать себя толком в
