Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 - Артём Март
— Я быстро, — сказал я, сворачивая на обочину.
БМВ не заставила себя ждать и тоже ушла следом. Машина лихача стала прямо перед моим носом. Водительская дверь откинулась, и оттуда вышел молодой парнишка.
Бандитенок старался выглядеть внушительно. Одетый в джинсы, белую рубашку и кожанку, он с наглым видом глянул на меня через лобовое.
Скуластое лицо его показалось мне каким-то смутно знакомым. Сам же парень был худощавым и поджарым, однако вполне широким в плечах. На голове он носил ежик светлых волос.
Подняв с носа узкие солнцезащитные очки, он направился к моему пассату. Растопырив руки, поигрывал четками. На ходу принялся че-то с наездом орать.
— Вот сопля наглая, — засопел Степаныч.
— Будь здесь, — проговорил я, покидая салон.
Глава 15
— Ты че разморгался, фраер? — Набычился пацаненок, как только я показался из своего авто.
Несмотря на то что я был крупнее бандитеныша, он, кажется, даже и не думал отступать.
— Я тебе щас твои моргалкии вырву и в жопу засуну!
Он решительно направился ко мне, спрятав четки в левой, правой он угрожающе указывал на меня. Я же видел только одно: ключи от бэхи, зажатые у него в кулаке правой руки.
Я ничего не ответил парню. Без разговоров просто схватил за вытянутое запястье, сильно сжал, дернул на себя, выломал руку.
— Ай, сука! Ты че творишь⁈
Зафиксировав его предплечье у него же за спиной, я сильно надавил на сухожилье. Пацан замычал от боли, пытаясь вырваться. Я ему не дал. Схватил за одежду. Рука разжалась, и я с силой выдрал ключи из его ослабших пальцев. Оттолкнул зазнавшегося пацана.
— Ты че творишь, гнида⁈ — Обернулся он тут же.
— Хайло закрой, мразота, — холодно сказал я, поигрывая его ключами.
— Верни! Верни, ни то замочу!
Кажется, моя решительность немного напугала паренька. По крайней мере, его смелый настрой куда-то испарился, а на лице возникла смесь удивления и страха, которые он пытался очень неумело скрыть.
— Мочилку сначала отрасти. И водилку тоже. Гля, — я кивнул назад.
Там дедок, вышедший из стареньких жигулей, осматривал, вместе с водителем девятки, вмятины на багажнике и капоте их машин. Оба мужчины растерянно разводили руками, кидали на нас нерешительные взгляды. Еще бы. Я уверен, что они посчитали нас бандосами, и никто из них не решился влезать в разборки с такими фактурными ребятами, как мы.
Пусть бандитенок и был молодым, но всем своим внешним видом и поведением однозначно пытался дать понять окружающим, кто он такой. Правда, мне на это было побоку.
— Че? Че так базаришь⁈ Ключи верни! Ты под кем ходишь⁈ Да я ж тебя на лоскуты…
Договорить он не успел. Я просто размахнулся и запульнул ключи от БМВ подальше, особо не заботясь запомнить место, куда они полетели.
Пацаненок аж рот раззявил.
— Ты че творишь, мужик?.. — Ошарашенно спросил он, пытаясь взглядом найти, куда же упали ключи.
— Домой пешком дойдешь, — сказал я и хотел было уже пойти к пассату.
Правда, парнишка сделал глупость. Я заметил, как он засуетился, вздернул куртку, полез куда-то себе за пояс. В один миг я сообразил, что он потянулся за оружием. Тело среагировало еще быстрее.
Я оказался возле паренька скорее, чем мое напитанное адреналином сердце стукнуло четырежды. Схватив его за плечи, я пнул его в голень, одновременно дернул влево. Парень упал ничком.
Как только рожа его впечаталась в пыльную обочину, я прижал его коленом к земле. Стал складывать обессилившие руки пацана на пояснице. Куртка парня задралась, и как я и ожидал, за поясом у него сидел пистолет. Черная ручка американского Глока ярко контрастировала на фоне белой рубашки.
Удивляться, откуда у этого щегла такой дорогой ствол, я не стал. Просто извлек оружие.
— М-м-м-м… А-гх… — Рвался он подо мной и отплевывался кровью из разбитых губ. — Сука! Ты че делаешь⁈
— Лежать, утырок! Лежать, я сказал, ни то жопу отстрелю! — Напугал я пацана, и тот тут же подчинился.
Пробка, сформировавшаяся на дороге, засуетилась. Часть водителей повыходили из машин, удивленно наблюдая за всем происходящим. Другая, напротив, старалась побыстрее смыться с места потасовки.
Мужики, чьи машины неудачно поцеловались, застыли, удивленно глядя на нас с бандитенком.
— Витя! Витя, ты че творишь? Кончай! — Вылез из пассата Степаныч.
Я ему не ответил. В этот момент я разбирался с глоком мальчишки. Вынув магазин, я отбросил его в сторону. Некоторое время возился с замком затворной рамы, но все же смог докумекать, как разобрать ствол.
— Ты че там делаешь⁈ Че делаешь, а⁈ — Сломавшимся голосом визжал под моим коленом пацан. — Не стреляй! Пожалуйста, не стреляй, не надо!
Видать, парень подумал, что я взвожу курок его пистолета. Это заставило меня недобро улыбнуться.
— Не ссы, — хмыкнул я. — Оставайся мужиком до последнего.
— Нет! Не надо!
Глок щелкнул в моих руках. Затворная рама вместе со стволиком и возвратной пружиной, надетой на направляющую, соскользнула вперед. Не раздумывая, я бабахнул рамой о землю, рядом с головой пацана, чтобы привести оружие в негодность. Бандитенок аж вздрогнул от удара. Тогда я выкинул затворную раму куда-то в кусты. То же самое сделал и с оставшейся в моих руках второй частью пистолета.
— Это тебе не игрушка, — проговорил я при этом.
Затем нащупал в его заднем кармане толстый кошелек. Вынул.
— Э! Ты че! Лопатник верни! Ты…
— Захлопни пасть.
Я просто спокойно встал с парня. Тот тут же подорвался, принялся торопливо подниматься на ноги.
Сначала он, вроде бы, порывался броситься на меня, но под моим свинцовым взглядом струсил и больше не решился на новые глупости.
— Гуляй, — бросил я и пошел к мужикам, стоящим у своих разбитых машин.
Я буквально чувствовал на своей спине изумленный взгляд пацана.
— Здорова, мужики, — сказал я, подойдя к ним.
— П-привет, сынок, — первым мне ответил удивленный дед.
Второй мужичок, худощавый, с большим носом на маленьком лице, кивнул, невнятно проговорил:
— Здрасьте.
— Вот, — продолжил я, потроша портмоне бандита. — Это вам материальная компенсация. За вон того.
Я кивнул назад, на застывшего на обочине бандитенка. Ошарашенный пацан утирал губы от грязи и собственной крови.
И дед, и мужик, замешкались. Видно было, что они опасаются брать деньги, а их в кошельке оказалось ни много ни мало, а шестьсот долларов. По триста на брата.
— Да не бойтесь. Берите. Этот вас не тронет. Уж я позабочусь. А за свои косяки надо отвечать! — проговорил я уже громко, так, чтобы пацан
