Смерти вопреки - Алексей Викторович Вязовский

Шумахер недоделанный… Тут рация что-то проквакала, и я переключился на нее, пытаясь разобрать, что и куда. В нынешние времена, когда есть один телефон на весь район, обеспечить оперативную передачу информации сложновато. Пока один добежит, потом дозвонится до кого надо… Вот и сейчас, мы уже минут десять как едем, а из новой информации только то, что на месте есть милиционер, некий Степан Заруба – остальные ответственные лица пока только выдвинулись на место ЧП. И вот толку мне с этой офигенно полезной новости? В ответ попытался отдать распоряжение, чтобы выставили оцепление из наиболее сознательных граждан, пока органы не отреагируют, но услышали меня или нет – хрен знает.

Вдруг работающий на добровольных началах навигатором Пушкин проорал в спину Огоньку, что «метров через двести должен быть поворот направо». Пепелац коротко скрипнул колесами и, качнувшись, свернул на какую-то узенькую дорожку, петлявшую меж деревьев.

– А на хрена? – спросил я зарывшегося в картах Байкалова. – Ведь по асфальту быстрее?

– Тут срезка через какой-то бетонный завод есть. Раза в три выигрываем по расстоянию.

В принципе все правильно. Навыки экстремального вождения надо тоже нарабатывать и поддерживать. Мало ли… вдруг придется устраивать погоню за преступниками?

Действительно, вскоре за окнами замелькали холмики щебенки, между которыми изредка попадалась всякая строительная техника. Теперь главное, чтобы ушлые заводчане не перекопали где-нибудь дальше дорогу в угоду своим хотелкам. Я обернулся. «Пазик» безнадежно отстал и пылил далеко позади.

– Не гони, – попытался я остудить пыл Вени, – иначе вообще не доедем. Кстати, слышали анекдот? Гаишник останавливает автомобиль, оттуда выскакивает девушка и спрашивает: «Что, я так быстро ехала?» Гаишник отвечает: «Нет вы слишком низко летели!»

Бойцы от непритязательной шутки заржали, напряжение в салоне спало. Народ начал обсуждать женщину за рулем, которая, как известно (но только мужикам), хуже обезьяны с гранатой.

– Б… – Огонек топнул по тормозу.

Автобус немного вильнул задом, но выправился и покатился дальше. После сумасшедшей гонки нынешняя скорость казалась черепашьей. Я посмотрел вперед. Прямо перед нами из-за какой-то кучи медленно выруливала черная «Волга».

– Да уйди ты на хрен! – Вениамин вдавил сигнал и мигал фарами.

Однополосное движение не позволяло войти в обгон, мигалка тоже не производила на водителя «Волги» никакого впечатления – машина просто увеличила скорость. Но лишь слегка. И вот как сейчас согнать ползущий прямо перед нами автомобиль какого-то местного начальника? Причем если судить по номерам «01–10 мос», очень пафосного и заботящегося о своем статусе. В воздух, что ли, бабахнуть?

Тем временем пидор на «Волге», по-видимому, решил исполнить гражданский долг или научить уму-разуму и начал притормаживать, пытаясь остановить нас. И ведь хрен обгонишь – попросту нет места.

– Веня, да столкни ты его с дороги, – решил я. Стрельба все-таки показалась мне перебором…

– Как? – не понял он.

– Каком! У тебя бампер от грузовика! Давани его в левый угол багажника, он и уйдет вправо на обочину.

Все и произошло согласно законам физики. Наша тюнингованная и форсированная железка легко вытолкнула на очередную кучу щебня весящую в два раза меньше легковушку. Судя по обалдевшему лицу, промелькнувшему в окошке, такой вариант событий не был предусмотрен «учителем». Ну и хрен с ним, нас стрелок ждет не дождется.

– Совсем охренели. Мы же с мигалкой! – по дороге возмущался Незлобин. – Почему он нам не уступал?

– Мигалка есть, а сирены нет, – Вене за меня ответил Пушкин. – Милицейской раскраски тоже. Вот и путается народ.

Да, моя недоработка. Хотя с какой стороны посмотреть. Не всегда надо сообщать преступникам о своем появлении. А так мигалку с автобуса снял – и вот тебе рабочая машинка. Можно даже съемные знаки какого-нибудь Мосгаза придумать.

– Приехали, – ударивший по тормозам Незлобин прервал мои размышления: – Вон тот дом.

Я услышал громкий выстрел.

Глава 13

Спешащего к нам милиционера я увидел издалека. Молодой парень, видимо только-только из училища. Почему-то мне на «Степан Заруба» сразу представлялся этакий усатый Анискин, который с детства проживает в этом районе и знает все про каждого. Но, как говорится, что имеем, с тем и работаем.

Белобрысый и долговязый Степан, немного задыхаясь, начал нам докладывать обстановку. В принципе, ничего страшного пока не произошло. Кто-то на третьем этаже хрущобы открыл дверь на балконе и стреляет из охотничьего ружья, перемежая какими-то криками. Из всех разрушений только побитые стекла да сбитые выстрелами ветки. Даже раненый оказался не результатом стрельбы, а просто порезавшийся осколками.

– Во-он там он, видите… Видите ярко-желтый балкон на четвертом этаже? – «Анискин» ткнул пальцем вверх. – Так балкон стрелка под ним, выходит, стреляет и снова уходит в комнату, – рассказывал мне Степан.

– Где начальник местного УВД? – спросил Иво.

Степан покраснел слегка, развел руками:

– Не можем дозвониться.

– А конторские?

– Эти выехали, ждем…

– Жителей дома эвакуировали? И вон тот, соседний.

– Не-ет… – Заруба совсем пал духом. – А надо?

Кругом раздолбайство. У кого-то сегодня полетят погоны. Что значит, не можем дозвониться?!

Мы поставили наш пепелац боком, опустили бронешторки. Я взял бинокль, принялся рассматривать указанное место. Обычный балкон обычной хрущевки. Скрытно не подберешься, поэтому надо момент подгадывать и дверь ломать. Того же мнения был и Незлобин.

– Идем в подъезд?

– Идите, – я нашел взглядом Пушкина: – А вы галопом вон в тот дом. – Я указал снайперам на соседнюю хрущобу. – Занимайте позицию на третьем этаже.

– Есть!

– Кто он, известно? – Иво вытащил из пепелаца раскладной стол, поставил стулья. Достал карту Люберец. Мне почему-то на память пришел стишок про люберов из будущего:

Нет у нас ни нацистов, ни панков.

Нам не надо кричать и брить виски.

Здесь под сорок у каждого банка.

Развернемся! Держись, мужики!

Да… в свое время мне любера пытались навешать люлей в тамбуре электрички. Пришлось дергать стоп-кран. Убегая от ментов, любера проорали кричалку. Там еще что-то матерное было в конце…

– Старик какой-то, – смущенно ответил милиционер. – Не успел еще со всеми познакомиться.

Нас прервал неразборчивый на таком расстоянии крик и два выстрела друг за другом. Вскинул бинокль, увидел седую всклокоченную шевелюру, майку-алкоголичку, которая тут же скрылась за осыпающимися остатками с крон стоящих рядом деревьев.

– Командир, могу его работать. Вижу хорошо и отчетливо, – в рации раздался голос Пушкина. Ай, молодец – одно нажатие спускового крючка, и обеспечена спокойная жизнь советских граждан.

– Гражданин начальник… – услышал я и обернулся.

Передо мной стоял невысокий, коротко стриженный, почти «под ноль» мужик в пиджаке, который в уголовной среде именуется