Княжич Соколов - Роман Саваровский
Мое «Око» тоже оказалось заперто здесь, и я разом потерял контроль над происходящим в здании. На место четкой картинки пришли уже знакомые «помехи».
Вот значит кто навещал Звереву ночью в тюрьме после Одоевского.
Стоило догадаться.
— Итак, Артемий Сергеевич, — повел рукой Стародубский, — я вас слушаю.
И, придвинувшись чуть ближе, я максимально подробно поведал директору царского лицея обо всем, что произошло прошлой ночью с моей точки зрения.
О четырех Рюриковичах, присутствие которых я ощутил в гостевом доме, как только попал на территорию царского лицея.
О том, что слышал их разговоры и как они упоминали тюрьму.
О том, что среди них был Глеб Одоевский и Юрий Ноготков, непосредственно участвующие в покушении на Елизавету Михайловну Елецкую. Личность третьего я установить не смог и подробно описал Стародубскому его голос, внешность и привычку чесать ладонь.
Не забыл упомянуть о том, что каждый из указанных выше отказался открыто помогать Алексею Алексеевичу Кропоткину разбираться с последствиями шумного дела, так как никто из них не хотел попадать в объективы окруживших тогда царский лицей репортеров.
— Хотите сказать, за покушением стоит кто-то из высокопоставленных членов клана Рюриковичей? — внимательно выслушав мой рассказ спросил Стародубский, — весьма дерзкие обвинения, молодой человек.
— Я уверен, — кивнул я, — и этот кто-то, надавил на Алексея Кропоткина, чтобы мне, чужаку, выдали ключ-карту и отпустили на территорию приемной комиссии ночью с пустяковым сопровождением, а потом тут же убил его как свидетеля.
— И все ради того, чтобы вы, Артемий Сергеевич, попались на камеры тренировочного центра... — задумчиво и вслух проговорил Стародубский.
— Именно. А как только я вошел туда, они попытались убить так кстати оказавшуюся там Елизавету Елецкую. По их плану я должен был ничего не заметить и благополучно вернуться спать в гостевой дом, где меня уже поймали бы с поличным на горе трупов Алексея Кропоткина и его людей. А позже нашли бы труп цесаревны с уликами, ведущими ко мне. Чужаку, который решил отомстить императору за то, что его род изгнали восемь лет назад. Мотив, возможность, отсутствие алиби. Полный набор. Но все пошло немножко по их плану, и когда я спас цесаревну, им пришлось отправить отряд зачистки. Что было дальше, вы и сами знаете.
— Аннушка? — выслушав меня, Стародубский перевел свой серьезный взгляд на Звереву.
Демьян Афанасьевич разумно ждал подтверждения от моей телохранительницы.
После того как ночью Анну Звереву аккуратно увели конвоем на допрос, а меня силком уволокли и швырнули в тюрьму до выяснения обстоятельств, у меня не осталось никаких сомнений в том, что старик знает о ее статусе гвардейца его величества.
А будучи связанной клятвой с самим императором всероссийским, соврать во вред правящей семьи Анна Зверева бы не смогла при всем желании.
Вот и сейчас Стародубский внимательнее чем следовало отслеживал поведение и мимику Зверевой, вслушиваясь в каждое ее слово и интонацию.
— Пусть поначалу все выглядело непонятно и в высшей степени незаконно, но, в итоге, все оказалось именно так как говорит княжич Соколов, — неохотно подтвердила Анна Зверева, — Глеб Одоевский в сопровождении четырех неопознанных бойцов имел связь с группами нападения и попытался сбежать, как только все пошло не так. В ходе попытки задержания, он скончался, но это вы и так знаете Демьян Афанасьевич, подробный отчет я передала еще ночью.
— Знаю, Аннушка, знаю, — вздохнул Стародубский, устало потирая щеки, — но все немного сложнее, чем кажется на первый взгляд.
— Вы про проклятие Рюрика, наказывающее любого Рюриковича ослаблением дара за попытку навредить другому? — уточнила Зверева.
— Не только это, Аннушка, — повел рукой старик, — проклятье можно обойти через третьих лиц. Как мы установили, тот же Глеб Одоевский не знал, что прикрывает покушение именно на дочь императора и потому сохранил свой дар. Вот Ноготков знал на что шел и если бы выжил, то не смог бы пользоваться даром до конца своих дней, но его род проклятие Рюрика не задело, мы проверили. Значит, он действовал один. Скорее всего, Одоевский и Лыков тоже действовали в тайне от старших своих родов.
— Лыков? — услышал я новую фамилию.
— Архип Степанович Лыков, четвертый Рюрикович о котором вы говорили, Артемий Сергеевич. Сегодня утром найден мертвым в центре столицы при покушении на внучку великого князя Харитона Олеговича Долгорукого. Успешного покушения, — тихо добавил Стародубский и масштаб происходящего резко расширился со стен лицея до территории всей столицы, а то и еще дальше.
Дав нам несколько секунд на осмысление услышанной явно конфиденциальной информации, Стародубский продолжил:
— Если эти дела связаны, то, боюсь это только начало. Великий князь Долгоруков уже подключает ресурсы, чтобы участвовать в расследовании произошедшего в царском лицее, но одобрения на это он не получит, так как все трое замешанных Рюриковичей являются его вассалами.
— Кроме Кропоткина, — усмехнулся я.
— Кроме Кропоткина, — повторил за мной Стародубский, — в общем, Артемий Сергеевич, спасибо за сотрудничество, к вам с Аннушкой у меня вопросов нет. Далее этим делом займутся компетентные службы. Вас же попрошу постараться не влипать в подобные истории, с учетом того, что среди клана Рюриковичей назревает раскол, под удар может попасть любой род, находящийся в столице. Особенно тот, что появился в городе аккурат в день нападения на Елецких и Долгоруких.
— Сделаю все что в моих силах, Демьян Афанасьевич, — кивнул я, но старика это не убедило.
Еще меньше это убедило Анну Звереву, окинувшую меня скептическим взглядом.
Возмутительное отсутствие доверия.
— Я серьезно, Артемий Сергеевич, — тяжело вздохнул Стародубский, — вам удалось пробудить резонанс в восемнадцать лет. Это в высшей степени похвально. Но обуздать его тяжелее, чем вам кажется. Вы же не будете каждый раз обрушать на себя здание, чтобы призывать стихию?
— Было бы весьма проблематично, — заметил я, но на самом деле не видел в этом особой сложности.
Главное я смог показать этому телу что от него требуется, дальше дело техники и трехсотлетнего опыта Ловца, но эти аргументы Стародубскому знать не обязательно.
Сложно так сложно. Пусть так считает.
— Касаемо вашей заявки на поступление в царский лицей, — перевел тему Демьян Афанасьевич, — как директор я ее принимаю, а события прошедшей ночи засчитываю как ваш вступительный экзамен. О чем и будет объявлено на сегодняшней церемонии
