Ревизор: возвращение в СССР 3 - Серж Винтеркей

Глава 11

08.03.1971 г. Дома у Домрацких-Ивлевых.

Утром пробежку пришлось совершать одному — Славка проспал, а когда я зашел к нему, его мать сказала, что не будет его будить — пусть отдохнет. После пробежки и умывания зашел снова, и его все же разрешили поднять, а затем мы понеслись к Мишке и затем втроём к деду Аристу. Забрав поделки, разошлись по домам поздравлять своих дам.

Мама с бабушкой как будто не ожидали от меня поздравления. Они были искренне удивлены. Я вручил им по веточке мимозы, торт и набор для специй. Аришке подарил пирамидку. Когда объявил, что это от Аристарха, бабушка поразилась. Такого растерянного лица у неё я ещё не видел.

Кстати, торт оказался Киевский наисвежайший, ореховое безе просто таяло во рту. Надо будет передать спасибо Мишкиной матери.

Женщины мои были очень тронуты. Особо ничего не говорили, но по тому, как они хлопотали вокруг и сияли, было понятно, что впечатление я произвел неизгладимое. Осталось ещё осчастливить остальных.

К Никифоровне пошёл один, с удовольствием вручил ей подарки. Ее реакция поразила меня еще больше, чем мамина и бабушкина. Никифоровна, похоже, совершенно не ожидала ничего подобного от меня. Бедная женщина, не избалованная вниманием, даже прослезилась. Пригласила меня на чай. Вместе с ней ели принесенный мною торт. Моя мимоза стояла в вазе тут же на столе. Никифоровна совершенно преобразилась. Настроение у нее, видимо, скакнуло до небес.

— Спасибо тебе, Пашка, — сказала она под конец застолья, — давно уже я так хорошо себя не чувствовала в этот праздник. Обычно все время одна. Еще и на работу частенько ходила в этот день специально, чтобы не скучать. А тут такой сюрприз, так приятно!

— Да что вы, Анна Никифоровна, мне только в радость, — ответил ей, — спасибо за чай. Побегу дальше поздравлять всех.

После Никифоровны направился к Полянским. К ним тоже пошёл сам. Приглашать маму или бабушку с собой благоразумно не стал. Равно как и говорить им, что сам туда пойду. Инстинкт самосохранения подсказывал, что это была бы очень плохая идея.

Диана и её мать Оксана были очень удивлены моему появлению. Тимур сориентировался быстрее всех и приглашая меня в дом, забрал торт, и, сев за стол, начал разрезать шпагат. Я сказал женщинам несколько положенных случаю приятных слов и присоединился к Тимуру. Не то, чтобы мне торта очень хотелось, но и стоять перед Дианой с матерью было неудобно. Мы, говоря мягко, все ещё не очень привыкли к проявлению нормальных родственных отношений. Судя по выражению лица матери Полянских, она бы с большим удовольствием выставила меня вон, но сдерживалась, видимо, из-за детей.

Диана, опомнившись, начала выставлять чашки на стол. Тимур был в хорошем настроении, оказалось, что с утра он уже сходил поздравил женщин семейства Беловых, приняли его там очень благосклонно.

Судя по охапке мимозы на столе, своих он тоже догадался поздравить. Оксана молча посидела с нами за столом символически и поблагодарив меня, сухо, но вежливо, удалилась в другую комнату.

Мы ещё немного посидели. Я расспрашивал Диану о её планах на дальнейшую учёбу. Ей и учиться хочется, и мать одну оставлять не хочет. Если и она, и Тимур уедут в Москву, мать же одна здесь останется.

— Надо её замуж выдать, — предложил я выход из положения.

Тимур заржал над моими словами как над хорошей шуткой. Диана поперхнулась чаем и уставилась на меня ошарашенно, стараясь продышаться.

— Ребят, вы чего?! — удивился я их реакции. — Она у вас ещё молодая и очень красивая женщина. Вас вырастила, можно и для себя пожить.

Лица у брата и сестры стали очень озадаченными. Такое впечатление, что они никогда не думали о том, что у мамы может появиться новый мужчина.

Уходя, я ещё раз поздравил Диану и даже чмокнул её по-братски в щёчку. Вот только очень удивился, когда, отойдя от дома Полянских буквально на пятнадцать метров, увидел на своем пути Оксану. Она что, из окна выбралась, что ли, чтобы меня вот так поймать, без детей?

Мать Полянских тут же перешла в наступление:

— Паша, я бы не хотела, чтобы ты снова к нам приходил. Вообще никогда!

Я, честно говоря, расстроился. Хожу тут с вкусными тортами, понимаешь, поздравляю, и такое вот отношение. Внутри поднялось раздражение. Ну что же, если некоторые, как в танке, и не понимают хорошего отношения, то я вовсе не обязан быть милым и любезным.

— А я собственно, не к вам хожу, дамочка, — сказал я ей резко, — вы для меня никто. По вашему адресу мои родственники проживают, Диана и Тимур. И они имеют полное право гостей принимать, тем более, что кровь не водица. Для меня так точно.

— Да как ты смеешь! — привычно вскинулась Оксана. Да, похоже, примерно вот так она с сыном и общается. Неудивительно, что он совсем от рук отбился и чуть не пошел по кривой дорожке.

— Да, смею, когда кое-кто лезет не в свое дело! — твердо сказал я, — я в ваши дела не лезу, они мне параллельно. Попрошу вас не лезть в мои!

Подбородок Оксаны задрожал. Она вовсе не была готова столкнуться с таким отпором со стороны того, кого считала ребенком. И сдаваться вовсе не собиралась.

— Из-за таких как ты, Тимур и влипает во всякие неприятности! — взвизгнула она.

Ну ладно, если она понимает только язык скандалов, то я был женат, и кое-что в этом деле соображаю. Может, и не профессионал высшей лиги, из московского Динамо, но на уровне одесского Динамо точно сыграть сумею.

— Здрасьте! — сказал я насмешливо, — значит, вы чужого мужа отобрали, да удержать не сумели, вырастили сына одного, без твёрдой мужской руки, а именно я виноват в том, что он на неприятности нарывается!

Коварный, подлый удар — от подростка такого точно не ожидаешь. Тем он эффективнее. Оксана аж задохнулась от изумления. И пока она в шоке молча разевала рот, я нанес добивающий удар:

— Пока вы тут придирчиво друзей Тимуру и Диане подбираете, чтобы вам нравились, а не пользу им приносили,