Проверка боем - Виктор Викторович Зайцев
Несмотря на неповрежденную печать донесения, гонца на всякий случай пытали, чтобы проверить; бедняга умер в пытках, так и не признавшись, что его подослали русы. Следующему гонцу, подтвердившему захват Сирджая русской армией, тоже не удалось дожить до вечера второго дня осады Исфахана. Собственно, в гибели несчастных не было смысла, ибо никто не сомневался – Персия лежит у ног русов беззащитная. И предложение Макса фон Шмелинга, более чем милостивое и щедрое, четко говорило персидскому шаху Аббасу, с кем следует дружить, – с русами. Именно они предлагают оружие, чтобы шах смог смыть горечь поражения на западе, отыгравшись на турецких воинах. Потому к вечеру второго дня из отведенного русами срока шах дал согласие на мирный договор по русским условиям. Новороссия получила доступный и богатый персидский рынок беспошлинно, а также свою нефть в Индийском океане, весь Дальний Восток стал таким близким, как привычные берега Северной Америки. В течение года после подписания мирного договора Персия обязалась закупить в Новороссии сорок тысяч ружей с патронами, за пластиковые деньги, естественно.
Сергей Николаевич Корнеев зашел в свое купе, снял верхнюю одежду и улегся на кровать поверх покрывала, подремать. Все-таки годы дают себя знать. В шестьдесят лет тяжело провести весь рабочий день без отдыха. Выручал личный поезд со спальным вагоном, это не в машине, где каждый буерак чувствуется. В поезде на получасовых перегонах можно вполне вздремнуть, а между Петербургом и закрытым городком Зеленоградом восемьдесят верст, почти час добираться, вполне достаточно для нормального отдыха. Министр промышленности Новороссии дремал под привычный перестук колес по рельсам и вспоминал сегодняшний день, выработалась к старости такая привычка. Особенно, когда не можешь уснуть от усталости в натруженных ногах.
Еще бы им не болеть, когда за три часа ни разу не удалось присесть, все на ногах да быстрым шагом. Первая половина дня прошла у Корнеева в посещении Петербургского моторостроительного завода, крупнейшего из двух моторостроительных заводов Новороссии. Ибо второй моторостроительный завод располагался в двухстах верстах севернее, в закрытом городке Березове, и представлял собой опытно-конструкторское производство, занятое разработкой новых двигателей внутреннего сгорания – на дизельном топливе и на бензине. Именно этот второй завод, как часто его называли, работал на будущее русского моторостроения. Там испытывали новые конструкторские разработки, отлаживали технологию производства, готовили оснастку. Только после этого передавали полный технологический комплекс на Петербургский моторостроительный, в серийное производство.
В столице изготовление двигателей ставилось на поток, именно отсюда поступали разнообразные моторы на корабельные верфи, на автозаводы, на летное производство. Именно здесь, в Петербурге, на таком сложном и большом производстве проходили практику молодые учащиеся технических училищ. Сюда приезжали на учебу инженеры и мастера с американской части страны, где планировали вскоре выстроить свой аналогичный завод. Именно на моторостроительном заводе получали свой первый рабочий опыт лучшие технические кадры страны. Не на оружейном производстве учить молодежь, в самом деле, и не на кораблестроительном. Именно на Петербургском моторном, как кратко называли первый моторостроительный завод, получали путевку в рабочую жизнь почти все инженеры и рабочие, проходившие учебу в столице. Потому что самые передовые методы обработки деталей и самая лучшая организация технологического процесса была именно в Петербурге.
На новейших станках и прессах, приводимых в действие электричеством, изготавливались две трети деталей для будущих двигателей, самые сложные и точные. Литейное производство было вынесено за пределы столицы, за полсотни верст от Петербурга. Там из слитков, доставляемых с материковой части Новороссии, отливали будущие карбюраторы, корпуса двигателей, заготовки для поршней и цилиндров и многие остальные полуфабрикаты. Все это доставляли по чугунке в столицу, на Петербургский моторный, где обрабатывали на «чистовую» и передавали в сборочные цеха. Именно сборочные цеха любили показывать гостям столицы наместник и министр промышленности. Там не было возможности гостям покалечиться, сунув руку в станок, как в токарных и прессовых цехах. А быстрые и точные движения рабочих, на глазах изумленных гостей собиравших двигатели, производили впечатление.
Особенно впечатляло количество женщин на производстве, которые составляли большинство среди контролеров и сборщиков мелких узлов. Рассказ руководства, что женщины за равную работу получают равную с мужчинами плату, шокировал многих иностранных и своих гостей. Все-таки в средневековой Европе положение женщин не слишком отличалось от уровня лошади или коровы, некоторые церковники даже отказывали женщине в отдельной душе, считая ее придатком мужской души. Женщины и мужчины работали в аккуратных синих комбинезонах, с волосами, убранными под косынку или береты, в защитных очках, словно сошли с плакатов по технике безопасности восьмидесятых годов двадцатого века. Девятичасовой рабочий день, чистые заводские столовые, где обед стоил дешевле, чем в городских столовых, яркое электрическое освещение и прочие мелочи из будущего доводили многих иностранных посетителей до шокового состояния. Тем более что цеха огромного производства находились под общей крышей, хорошо отапливались в зимнее время и доходили своей протяженностью до трех верст.
Помимо изготовления и сборки двигателей завод производил две трети метизов для своих нужд и на продажу. Линейка шпилек, винтов, гаек, болтов, шурупов и всего прочего была выстроена в привычной метрической системе, от миниатюрных М4 до огромных М40. Именно на Первом моторном Корнеев сконцентрировал массовое производство основных метизов всей Новороссии, добившись их фантастической для Средневековья дешевизны. Мало того что никто из мастеров Европы не мог повторить уникальные по качеству и точности резьбовые соединения русов, предпочитая использовать покупные гвозди, клинья, клепку и другие аналогичные крепления, еще и цена русских метизов выходила меньше, чем у кузнечных грубых самоделок, позволяя продавать их во всех странах. При этом доходность от продажи метизов соперничала с торговлей оружием; популярность винтов, гаек и шурупов росла в Европе с каждым годом. Более мелкие винты и гайки, используемые в часовом производстве, а также крупные метизы для кораблестроения и станкостроения, производили на других заводах, в малой серии.
Сегодня Сергею Николаевичу Корнееву пришлось пройти половину цехов моторостроительного завода от начала до конца, с многочисленными остановками на отдельных участках. Завод запустил в серию производство нового двигателя для самолетов, главный конструктор приехал эту линию проверять, с ним и Корнеев отправился. Он полгода не был на производстве, хотел взглянуть на новшества, недавно подписывал документы на монтаж новой технологической линии и трех штампов высокой мощности. Привычка старого инженера-производственника никуда не делась, министр прошел весь технологический цикл, сделал пару
