Дмитрий Корниенко - Время Рыцаря
Но гроза не прошла стороной, и вечером Альберт закрылся в своей комнате. Он сонно лежал на кровати, которую каждое утро застилала Ивет, на покрывале, бросив рядом белую папку, и слушал дождь. Потом сел, протянул руку к кружке с остывшим кофе, и после нескольких хороших глотков, послуживших катализатором мыслительного процесса, пришли силы для размышлений о дальнейшем пути.
Кроме новости о владельце Курсийона Крушаль больше ничего интересного не рассказал, а выслушав подробный отчет Альберта о предыдущем дне, ни на чем не настаивал. Хотя нет, агент поинтересовался, чем вызван внезапный интерес историка к Фламелю. Получив же исчерпывающий ответ, посоветовал посетить алхимика. Впрочем, посоветовал как-то равнодушно, словно рекомендовал к посещению известный ресторан. Глаза Крушаля заблестели лишь один раз. Нет, о золоте англичан Альберт решил до поры не рассказывать, но часть повествования, посвященная сомюрскому мосту, была выслушана агентом с интересом. Крушаль даже прикрыл глаза, словно стараясь все это себе представить. Когда же Альберт начал задавать уточняющие вопросы о состоянии здоровья владельца замка, Крушаль ушел от ответа и, сославшись на плохое самочувствие, удалился в свое крыло.
Альберт же еще немного поразмышлял, честно ли скрывать от дяди состояние этого Николаса. Но историка никто не ставил в известность о том, как проходит процедура оформления замка в новую собственность, и он не знал, кто на данный момент является официальным владельцем. Ну так и не надо забивать этим голову, и без того есть о чем подумать. Альберт встрепенулся, стряхивая с себя волну меланхолии, и подтянул к себе папку. Уже на первой странице он увидел сделанную зеленым фломастером надпись: 'Париж, угол улицы Писарей и улицы Мариво'.
5
– Так что же вы надумали, сэр Роджер? – не выдержал Гроус, покончив с завтраком. – Отправляетесь ли вы со мной в замок Дерваль?
– Пожалуй, нет, – ответил Альберт, молчавший с самого пробуждения. – Но берите Томаса и отправляйтесь сами. Я все-таки попробую добраться до Брессюира.
– Что ж, раз вы так решили… – Гроус, казалось, был несколько озадачен. – Томас, пойдешь со мной?
Глаза сержанта забегали, он открыл было рот, но Альберт опередил его.
– Ступай. Мне ты будешь только мешать со своей рыжей бородой, – сказал Альберт и устало махнул рукой. – Попытаюсь выдать себя за бретонца. Только прежнюю кольчугу одену.
– Если вы хотите отдать мне черные доспехи, чтобы сдержать слово, то… – начал Гроус.
– Нет, сэр Ричард, забирайте их, они мне действительно не нужны. Как я их одену? А вам пригодятся. Что-то мне подсказывает, что Минстерворт не привезет золото Ноллису. И ты, Томас, особо на деньги не рассчитывай, а лучше береги своих лошадей.
Покончив с амуницией, разделили провизию, которой оставалось еще достаточно, и Альберт привязал тощий мешок к седлу второй лошади. В объемную сумку с другой стороны он убрал овчину.
– Прощайте, сэр Роджер, и да поможет вам Бог выбраться отсюда! – напутствовал на прощание Гроус. Они посмотрели друг другу в глаза, и в этот момент каждый решил, что другому судьба сгинуть. Сержант же пробормотал что-то невнятное, означавшее, видимо, что они еще встретятся, и если не на земле, то на небесах.
Альберт еще подумал, что на небесах он, скорее всего, с сержантом точно не встретится, ибо тому самое место в аду, а удаляясь, размышлял, что демократическое устройство общества все-таки в большей степени способствует попаданию в рай.
Минут тридцать понадобилось, чтобы выбраться из леса, и сквозь деревья показалась крепость перед сомюрским мостом. Но, чтобы не показаться подозрительным страже, наверняка наблюдающей за окрестностями, он выехал на дорогу несколько выше по течению и оттуда неспешно направился к воротам. С того момента как Альберт распрощался с товарищами, он был относительно спокоен и только теперь, перед самыми воротами, опять занервничал. Борясь с желанием развернуть коней, Альберт постучал рукоятью шестопера в деревянную калитку в правой створке. В ней тут же открылось небольшое окошко размером с голову, и на историка уставились внимательные выцветшие глаза под кустистыми бровями.
– Бретонский рыцарь Анри де Крушаль, – назвался Альберт первым подвернувшимся именем. – Отстал от Бертрана дю Геклена из-за смерти своего оруженосца и сейчас догоняю свою армию.
Альберт старался произносить слова мягко, избегая английской гортанности. Глаза стражника подобрели, но открывать он не спешил.
– Так ведь Бертран уже покинул город. Причем через эту самую башню и совсем недавно. Чтобы догнать его, вам нет необходимости переправляться через реку, а достаточно следовать по дороге до Сен-Мора.
Такого поворота событий Альберт не ожидал. Все-таки исторические сведения бывают крайне неточны.
– В любом случае мне надо в город, чтобы немного отдохнуть, – сказал он, подумав. – Я ранен, и мне тяжело сегодня двигаться дальше.
Окошко захлопнулось, и за воротами послышалась возня. Вскоре правая створка медленно приоткрылась, но лишь настолько, чтобы всаднику можно было проехать.
Двигаясь мимо привратника, Альберт разглядел поодаль еще одного солдата, выглядывающего из караулки, кивнул и проехал под убранной наверх деревянной решеткой, обитой для прочности металлом. И вот уже копыта его лошадей гулко забарабанили по деревянному настилу, достаточно широкому, чтобы могла проехать телега. Радуясь, что все прошло так хорошо, и заставляя себя не спешить, он добрался до проходной башни-барбакана на отмели – ее ворота были распахнуты, охраны не было – и вступил на следующий пролет. Несколько бредущих навстречу ремесленников, одетых в грязные опаленные одежды, почтительно посторонились, с любопытством разглядывая рыцаря. Судя по посохам с крестами, они были паломниками или изображали из себя таковых. Все-таки паломники обладали неким иммунитетом на этих опасных дорогах, хоть и не прочным. Сейчас же, прознав, что англичан с той стороны реки изгнали, кто-то отправился поклониться святым мощам в какой-нибудь далекий монастырь, а кто-то направился по своим делам, примкнув к группе паломников.
С моста хорошо различались многочисленные хижины справа и слева от городских стен, деревянные лодочки, привязанные между нависающими над рекой скворечниками нужников, темные по зимнему времени огороды. Мост через ров, в стоячей желтоватой воде которого отражались городские стены, был опущен, и Альберт беспрепятственно въехал в надвратную башню. Остановившись под вертикальными бойницами в своде, перемежавшимися со 'смоляными носами', Альберт отделался от стражников все той же нехитрой выдумкой, принятой без возражений, и оказался в городе. Он решил найти гостиницу и отдохнуть до следующего дня в тепле, спокойно размышляя о дальнейшем пути. Весть о том, что Дю Геклен остался на том берегу Луары, была хорошей, но таила в себе какой-то подвох: уж слишком много источников указывало на факт преследования англичан до Брессюира, и много где упоминался факт бойни под закрытыми гарнизоном воротами.
Городок за стенами был небольшим, тесным, застроенным двухэтажными домиками, с ратушей на маленькой площади – единственном месте, выложенном брусчаткой. Поплутав по узким раскисшим улицам, довольно оживленным, Альберт наконец увидел напротив пекарни намалеванную на деревяшке вывеску постоялого двора с изображением жареной курицы. Однако оставлять у коновязи лошадей с вещами было бы неосмотрительно: уж слишком много вокруг шныряло оборванцев. Оглядевшись, историк окликнул мальчишку, сидящего на деревянных ступеньках гостиницы.
– Позови хозяина!
Мальчишка тотчас скрылся внутри, а спустя минуту, на пороге появился дородный черноволосый мужик в рубахе с закатанными рукавами.
– Мне нужна комната на ночь! – сурово сказал Альберт.
– Есть комната, благородный рыцарь, – почтительно склонил голову хозяин. – Еще вчера не было, а сегодня есть.
– И коней моих заведи в стойло, – добавил историк, спешиваясь.
– Конечно, не здесь же их оставлять на радость ворам и разбойникам, – согласился хозяин. – Я сам их отведу, а жена пока проводит вас в комнату.
Он подал какие-то знаки в открытую дверь и принял удила, а историк вошел в прокопченное тепло. Помещение было большим, но если бы не деревянный пол, скорее напоминало бы конюшню. Посетителей Альберт не заметил, лишь хлопотала у камина женщина, видимо, жена хозяина, в длинном грязном фартуке и с кочергой в руке. Оправдывая вывеску, помимо всего прочего присутствовал запах жареной курицы.
– Не желаете с дороги выпить пива? – повернулась к нему женщина.
Альберту очень хотелось пить, и при упоминании пива он даже сглотнул. Сделав знак принести, он уселся на табурет у камина, склонившись к огню, а через минуту уже принял из рук хозяйки большую кружку. Вопреки ожиданию, пиво даже близко не напоминало привычный историку современный напиток. Слишком плотное, даже густое, непрозрачное, оно скорее напоминало квас или брагу. Крепости в нем не чувствовалось и, выцедив наконец эту кружку, особенного опьянения Альберт не почувствовал. Не удивительно, что в некоторых монастырях разрешалось пить пиво даже в пост в неограниченном количестве, подумал он, поднимаясь вслед за хозяйкой на второй этаж. Однако же напала икота, и ободряло лишь то, что средневековое пиво считалось полезным и защищающим от болезней.
