Авраменко Михайлович - Визит – 14
Глава 20.
…– Господин Джугашвили? Иосиф Виссарионов?
– Да.
Молодой семинарист с тронутым оспой лицом в удивлении застыл перед столом в директорском кабинете. На месте грозы школяров сидел затянутый в голубой мундир поручик жандармерии.
– Прошу вас протянуть руки.
Недоумевая, тот вытянул руки перед собой. В то же мгновение тоненько пропели замки, а его запястья охватил холодок. На них красовались новомодные наручники.
– По приказу его Императорского Величества Самодержца Российского вы – арестованы.
– Но я ничего не сделал!
– Ничего не могу знать, господин Джугашвили. Вы арестованы по ЛИЧНОМУ приказу Императора. Мы обязаны вас задержать и препроводить под строжайшим арестом в Москву.
– В Москву?!
– Да. В Шестое управление КГБ.
Иосифу стало плохо. Про 'шестёрку' ходили жуткие слухи. Кто туда попадал – никогда не возвращался…
– Могу я хотя бы известить семью о своём аресте?
– Им сообщат. Но могу сказать вам в утешение – думаю, что вы скоро сможете сообщить им об этом. Как только разберутся – вас отпустят.
– Вашими бы устами, да мёд пить…
…Две недели пути в запертом купе, под неусыпными взглядами охранников. Молчаливых гестаповцев в чёрной форме. Впрочем, как раз это ничуть не удивляло: уже давно гестапо и КГБ представляло единую организацию. И зачастую голубые мундиры Комитета Государственной Безопасности стояли в одном строю с чёрными 'Гехаймстаатполицай'… Здесь же всё объяснялось просто – немцы не знали русского, Иосиф не говорил по немецки. Чтобы исключить малейшую возможность сговора. Даже в туалет его водили прикованным к одному их охранников… Вот наконец Москва. На перроне стоял массивный 'Руссо-Балт' с арестантской кареткой вместо кузова. Иосиф жадно приник в крохотному зарешёченному окошечку. Хоть так взглянуть на златоглавую… Автомобиль въехал во двор огромного здания, когда то принадлежавшему страховому обществу 'Россия', после чистки перешедшему в собственность государства. Там теперь располагалось всесильное и всемогущее КГБ. Полосатые ворота захлопнулись за машиной, наглухо отсекая его от внешнего мира. Часовые с новомодными автоматами наперевес заняли свои посты. Лязгнул замок 'воронка':
– Джугашвили – на выход.
Иосиф молча поднялся и шагнул к ступенькам. Неожиданно сильная рука помогла ему спуститься. Даже странно, для такого места – и вдруг вежливость… Его провели по многочисленным переходам, наконец они оказались в длинном коридоре со множеством обитых кожей дверей. Возле одной из них конвоир остановился:
– Лицом к стене.
Арестованный послушно выполнил команду. Охранник открыл дверь:
– Арестованный Джугашвили доставлен, Ваше Превосходительство!
– Ведите!
… Невысокий полный немец рассматривал Иосифа с любопытством, потом закончил перелистывать папку и протянул:
– Так вот вы какой…
– Я бы хотел знать, в чём меня обвиняют.
– Вы уверены, что хотите?
Гестаповец усмехнулся и потянулся к портсигару, толкнул его к арестованному:
– Угощайтесь.
– А руки?
– Без проблем.
Сделал знак, и стоящий позади стула конвоир расстегнул наручники. Иосиф потёр запястья, потом достал из портсигара папиросу и сделал пару жадных затяжек. Следователь тоже закурил, потом вновь заговорил:
– Вас не обвиняют ни в чём.
Джугашвили даже растерялся – этот… Так спокойно ему об этом сообщает?
– Тогда… Почему я здесь, да ещё по личному приказу Императора?
– Ну, личность вы известная… Даже слишком. И здесь вы не потому, что вас арестовали. Дело несколько в другом. Его Величество Самодержец Российский Николай Второй делает вам, Иосиф Джугашвили предложение. Личное…
– И какое же?
– Вам предлагают начать учёбу в особом корпусе его Величества.
– Что?!
– Да. Именно вам, Иосиф Виссарионов Джугашвили, его Величество ЛИЧНО предлагает начать обучение в Специальном Особом Корпусе по специальности – 'Управление'. По окончании данного факультета вы сможете занять любую должность в Министерстве Внутренних, Внешних, и прочих дел.
– Что значит, любую? Даже министра?
– Ну, не сразу, конечно. А вот лет через десять после окончания – без сомнения.
– Но…
– Вы помните, что год назад в семинарии писали контрольную работу на тему 'Россия и Самодержавие'?
– Да…
– Ваша работа заинтересовала очень многих, включая его Величество. Поэтому он решил ПРИГЛАСИТЬ вас для обучения. Что вы скажете?
– Я?..
Джугашвили был растерян. И потрясён. Он, безвестный семинарист, и о нём знает ЦАРЬ? Да что такого Иосиф мог написать в том сочинении? Так, несколько вольных, якобы взглядов на пару проблем по национальному вопросу. Об ущемлении прав коренных горских народов. Кто же знал, что вскоре Николай Второй женится на черкесской княжне?! Гестаповец ухмыльнулся. Уж слишком явственно чувства были написаны на лице бывшего арестанта.
– Я… Я согласен.
– Хорошо. Отлично, можно сказать. Могу от себя добавить, что вы сделали ПРАВИЛЬНЫЙ выбор. Но отныне ваша фамилия будет СТАЛИН. Привыкайте к ней. Договорились?
– Д-да…
…– Взвод! На кра-УЛ!
Щёлкнули каблуки надраенных до синего блеска хромовых сапог, застыли карабины в руках, вытянувшись строго по одной линии, задрались подбородки, ещё не знающие бритвы. Командир роты печатая шаг подошёл к его Императорскому Величеству и воткнув себе под обрез фуражки, отдал рапорт:
– Господин гвардии полковник! Особая рота Лицея Управления для встречи почётного гостя построена! Командир роты – подполковник Баранов-второй!
Шаг в сторону, фигура офицера застывает в стороне, почтительно вытянувшись во фрунт. Государь Николай, облачённый в скромный мундир полковника русской армии без всяких наград, командует:
– Кадеты, вольно!
Наконец то тяжеленный карабин можно опустить вниз и приставить к ноге. Хорошо, что это не боевое оружие, а парадное…Для боя то у них автоматы системы Вильгельма. Лёгкие, удобные, надёжные.
– Итак, господа кадеты, прошло уже три года с тех пор, как вы начали учёбу в этом закрытом заведении. Более того, абсолютно секретном. И меня радуют ваши успехи в учёбе. Спасибо, молодцы!
Строй рявкает:
– Рады стара… Ваше…ство!
Они кричат изо всех сил ещё слабыми мальчишескими голосами, тянут тонкие шейки из воротников мундиров. Но я уже чувствую в них тот стержень, который спасёт мою Родину… Я, Император Всероссийский Николай Второй Железнодорожник… Вот они, в одном строю, плечом друг к другу: Будённый и Врангель, Корнилов и Фрунзе, Кутепов и Ворошилов… И многие, многие другие. Они спят на соседних койках в одной казарме. Едят одну и ту же пищу. Читают одни и те же книги, смотрят синематограф, танцуют(да-да!) с одними и теми же барышнями на праздничных балах. Только вот форма у них другая, отличная от простых кадетских и юнкерских военных заведений. Пусть они недополучат родительской ласки и отцовской строгости в детстве и юности. Им с лихвой это заменит Родина. В служении ей смысл их жизни, вся её цель. Они будут её опорой, её надеждой и защитой. Не дрогнет рука, если потребуется покарать изменника или врага. Они не знают пощады к противнику, их девиз: если враг не сдаётся – его уничтожают! Но одновременно они не тронут ребёнка или женщину, помогут тому, с кем только что дрались не на жизнь, а на смерть, забинтовать рану… Лучшие педагоги России и Германии преподают им предметы. Сам Жуковский читает лекции по аэродинамике. Менделеев – по химии, Зелинский – преподаёт математику. Военные науки преподаёт тоже настоящий интернационал, немцы, русские, японцы… Да-да! Японцы! Им читают кодекс бусидо, обучают приёмам рукопашного боя и на мечах. Преподают уроки сложения танка и искусство составления букетов… Зачем, спрашивается? Пригодится. У меня ОЧЕНЬ обширные планы. Очень. У Вилли, кстати, тоже…
…В столовой накрыт стол. Везде белые скатерти. Снуют официанты, разнося блюда. Нет, на кухне ничего специально не готовили к приезду высокого гостя. Это обычное меню. Первое, второе, третье. Густой наваристый борщ, в котором, как говорится, стоит ложка. Огромная порция плова, приготовленного настоящим хивинцем, на третье – чай или кофе. По желанию. И обязательно – стакан свежевыжатого сока. Либо яблочного, либо грушевого. Зимой – апельсинового или ананасового. Салат из свежих овощей круглый год, мандарины, апельсины, киви, манго… На кадетов не жалеют средств. Для доставки им свежих фруктов расходуются огромные суммы, сам господин Менделеев отложив работы по созданию пластиковой взрывчатки, конструировал азотный контейнер, в котором ничего ни гниёт. Чуть отвлекусь – работа профессора оказалась настолько удачной, что теперь у нас практически нет потерь в урожае. И яблоки и прочие прелести бессарабских и малороссийских садов и грузинских виноградников и плантаций цитрусовых может себе позволить любой гражданин Империй… Но я отвлёкся… Но и кадетам приходится сполна отдавать то, что на них тратит казна. Подъём в шесть утра. Зарядка, утренний осмотр, умывание. Завтрак, теория. Академические предметы до полудня. Потом – перерыв на час. Личное время. Обед. Опять же час. Тридцать минут на отдых. Потом – военная теория до восемнадцати часов. После этого – полигон до двадцати одного часа. Это либо стрельбы, либо изучение техники, либо вождение таковой по директрисе. С двадцати одного до двадцати двух часов – опять личное время. В двадцать два часа – отбой. В выходной или на праздник – весь день свободный. Каникулы – два раза в год. На Новый Год – тридцать дней, с пятнадцатого декабря по пятнадцатое января. Летом – сорок пять дней. С первого июля по пятнадцатое августа. И всё. Только в это время можно поехать домой. Остальное время – казарма, полигон, Зал Собрания, где показывают кино или проводятся балы. Каждый курсант обеспечивается казённым билетом высшего класса на весь путь. Более того – все представители власти, гражданской, военной, управления наказаний, комитета госбезопасности обязаны оказывать кадету ОЛУ всяческое содействие, вплоть до предоставления казённого транспорта. Более того, КАЖДОМУ семейству, откуда происходит кадет, в дом проведён ТЕЛЕФОН. И родители всегда могут позвонить своему отпрыску или воспитателю и поинтересоваться здоровьем сына и его успехами, или дать накачку. Я сам, конечно, не видел, но могу представить лицо Михаила Будённого, когда тому в его мазанку поставили волшебный агрегат… Это где затянутые бычьим пузырём слепые окна, да крыша, крытая соломой… Каждый кадет получает от казны пять рублей денег еженедельно. Это ОЧЕНЬ много по нынешним временам. Пуд белого хлеба высшего качества стоит всего двадцать четыре копейки. Фунт осетровой икры – пятнадцать копеек. Цены в Империях упали, но народ не обижается – сейчас все зарабатывают. Не зря же я всю Россию гильдейской сделал. У себя разбираются. А я, Самодержец Российский – просто высший судья и последняя инстанция…
