Александр Рудазов - Арифмоман. Червоточина
А это многое меняет. Эйхгорн ведь не собирался вечно коптить небо в башне провинциального королька. Он планировал собрать побольше информации, определиться во времени и пространстве, вызнать подробнее о местных порядках, а потом… изобрести что-нибудь, например. Принести на Парифат технический прогресс. Не все же ему самогонные аппараты строить.
Но теперь оказывается, что многие технические достижения здесь не найдут понимания. То же книгопечатание, например, успешно заменяется волшебством. Конечно, вряд ли волшебники смогут конкурировать с типографиями двадцать первого века, но станок Гутенберга и даже гектограф они явно переплевывают. А поскольку Эйхгорну при всем желании не удастся собрать из подручного материала ксерокс, о карьере книгопечатника лучше забыть.
А что там еще есть из самых простых, но при этом важных изобретений? Книгопечатание – безусловно, самое важное техническое достижение средневековья, но второе по важности… пожалуй, компас. Магнитная стрелка на картушке, на порядок облегчающая путешествия. Именно изобретение компаса дало старт эпохе географических открытий – до него мореплаватели ходили исключительно вдоль берегов.
Правда, компас, принесенный Эйхгорном с Земли, здесь почему-то стал нагло врать. Он по-прежнему работает, только вот указывает не на север, а на юго-восток. Видимо, на Парифате магнитные поля располагаются совсем не так, как на Земле.
Эйхгорн решил навестить эдила. Расспросить обиняками, как в этом мире обстоят дела с путешествиями и средствами навигации. Те же ковролетчики ведь как-то находят дорогу – значит, что-то должно быть.
Правда, с высоты обзор лучше – можно путешествовать и «на глазок». Да и солнце со звездами никто не отменял…
Эдил, как и обычно в это время суток, пребывал в своем кабинете. Подбивал итоги дня. Эйхгорну он не то чтобы обрадовался, но на дверь не указал и даже налил стаканчик. Вина, разумеется. После великолепного новоакрилльского пива хлебать эту розовую водичку Эйхгорну не очень хотелось, но во дворце почему-то пили только вино.
Теперь, правда, король пристрастился еще и к самогонке, но ее он употреблял очень в меру, буквально в гомеопатических дозах. Вот его брат-алкоголик меры не знал, и уже окончательно перестал трезветь, но это никого особо не огорчало.
А разговор с эдилом получился плодотворным. Спрашивать его прямо Эйхгорн не мог, но спустя некоторое время сумел подтолкнуть беседу в нужном направлении. Повел речь о соседних королевствах – мол, он тут человек новый, прибыл недавно, с чем этот ваш Парибул граничит, не подскажете?
– К западу Кинелия, – степенно ответил эдил. – К югу Скильдрун. К востоку Дювания. А к северу Лимоя. Ты к нам как добирался-то, мэтр?
– Не уверен, – честно признался Эйхгорн. – Там сплошные леса были.
– Тогда через Лимою, наверное. Там населения всего тысячи две – королевский замок, да три села вокруг. А остальное все леса.
– Наверное, через Лимою, – согласился Эйхгорн. – В какой она стороне-то?..
Он повернулся к окну, словно надеясь что-нибудь там разглядеть. Эдил хмыкнул:
– Не туда смотришь. Окно на юг, а Лимоя, я ж сказал, на севере. Куда ландыш указывает, не видишь?
– Ландыш?.. – не понял Эйхгорн.
Эдил кивком указал на цветок в горшке. Тот и впрямь указывал в точности на север. Эйхгорн посмотрел на него с огромным интересом, продолжил беседу ни о чем, а когда эдил отвлекся – быстрым движением крутанул горшок градусов на шестьдесят.
Цветок тут же словно ожил! Стебель явственно шевельнулся и повернулся на те же шестьдесят градусов, по-прежнему указывая точно на север!
Эйхгорн не стал задавать уточняющих вопросов. Общий принцип и так понятен, а как действует биологический механизм, эдил вряд ли в курсе.
Цветок, всегда указывающий на север. Да, это не намного хуже компаса. Конечно, не такой компактный, да еще и поливать нужно, но эти недостатки терпимы.
– Я однажды был в Лимое, – задумчиво молвил эдил. – Еще когда у них король правил.
– А сейчас кто, королева?
– Нет, сейчас император, – с каменным лицом ответил эдил. – Он провозгласил им себя десять лет назад.
– Император?.. И у него две тысячи подданных?
– Около того. И армия из пяти солдат… и десяти офицеров.
– Но он император?..
– Он так себя называет. А нашего короля… да и всех остальных королей называет своими вассалами. Требует, чтобы мы присылали ему дань.
– А вы присылаете?
– Нет. Он нам за это войну объявил.
– То есть вы с ним воюете?
– Это он с нами воюет. С нами, и еще с шестнадцатью странами. Но в его армии всего пять солдат, так что ему трудно.
– Надо думать.
Эдил отхлебнул еще вина, посмотрел на свет сквозь бокал и задумчиво спросил:
– А что, мэтр, когда же ты начнешь отрабатывать содержание?
– Я ежедневно творю великие чудеса в своей башне, – невозмутимо ответил Эйхгорн.
– Это хорошо. Только хотелось бы, чтобы от этих чудес и обществу какая-нибудь польза была. Я не давлю, но ты же должен приносить пользу. Вон, даже коровы и куры ее приносят, а ты что же?
– Вскоре я представлю его величеству проект, который перевернет все ваше королевство, – пообещал Эйхгорн.
– Вот это особенно хорошо. Буду ждать с нетерпением.
От эдила Эйхгорн вышел в глубокой задумчивости. Надо и в самом деле что-нибудь такое… наколдовать. Быть не может, чтобы в этом средневековом убожестве не нашлось места, где опытный инженер может употребить свои навыки.
Эйхгорн решил для начала просто обойти дворец и прикинуть, что в нем можно улучшить.
Прямо вот навскидку – провести канализацию и водопровод. Но это долго, муторно и не очень интересно. Волшебник-сантехник… Эйхгорн не помнил такого в сказках.
Центральное отопление тоже отпадает. Да и не нужно оно здесь даже даром. Тут полезнее был бы кондиционер, но его на коленке не построишь. Эйхгорн теоретически знал, как его сделать, однако на ум сразу же приходит столько трудных моментов, что лучше и не браться.
Лучше всего попытать счастья на поварне. Еда – это беспроигрышный вариант. Везде и всюду люди ценят пищу. Если дать им ее больше или сделать ее вкуснее – тебя тоже будут ценить.
Про электрические приборы, конечно, и думать нечего. Строить здесь электростанцию Эйхгорн еще не готов. Но вот холодильник… или, точнее, устройство для производства льда… тут электричество уже необязательно. Нужен только компрессор и аммиак – они тоже с неба не свалятся, но это все-таки сравнительно реально.
Можно только вообразить, как обрадуются здешние повара, заполучив такую штуку…
Через двадцать минут Эйхгорн стоял на поварне. Огромном, пышущем жаром зале с двумя печами из огнеупорного кирпича и бескрайним кухонным столом, вокруг которого хлопотали кухарки и поварята. На полках горами громоздились горшки, котелки, сковороды, бочки, кадки, терки, ступки, ножи, крюки, сита, дуршлаги и прочая утварь. Здесь были сухие и влажные кладовые, чулан для специй, угольная камора, буфет с травами и лестница в погреб.
И спустившись по этой лестнице, Эйхгорн оказался в еще более огромном зале. Здесь горами лежали картошка и овощи, на полках блестели свежие фрукты, с потолка свисали мясные туши, а вдоль стен сияли желтыми боками громадные сыры.
Но самое главное – здесь было холодно. Не так холодно, как в обычных погребах, а реально холодно. Зубы сразу застучали, а пальцы ног заиндевели.
Эйхгорн пораженно уставился на то, что производило этот холод – лежащий в центре погреба камень. Самый обыкновенный на вид булыжник, килограммов так на шесть, но источающий сильнейший мороз.
– Что это? – растерянно спросил Эйхгорн.
– Хладкамень же, – удивленно ответил сопровождающий его повар. – Вы неужто в своей Мистерии таких не видали?
– Волшебство, да? – упавшим голосом уточнил Эйхгорн.
– Наверное, – пожал плечами повар. – Говорят, их хримтурсы делают. Как уж там они их варганят, из чего – одни боги знают. Главное, что работает.
– И что, они вечные? Вот так положил – и всегда будет морозить?
– Нет, конечно, они же тают постепенно. Но этот крупный, его еще лет на пять хватит.
Оказалось, что хладкамни здесь есть почти в каждом доме – их кладут в какой-нибудь сундук или шкаф, создавая самый натуральный «холодильник». Но простые горожане используют мелкие экземпляры – те истаивают всего за несколько лун и морозят лишь небольшой объем. Такие громадные, способные годами охлаждать целый погреб – большая редкость.
С разрешения повара Эйхгорн прикоснулся к хладкамню. На ощупь тот оказался леденящим, но не чрезмерно – вполне можно держать голыми руками. Эйхгорн приподнял его, осмотрел со всех сторон – нет, ничего особенного.
Возможно, химический анализ сможет что-нибудь выявить…
Но отколоть хотя бы крошку повар не позволил. Помялся, опустил взгляд в пол и промямлил:
– Не можно, мэтр. Такие крупные трудно сыскать, за большие деньги куплено. У нас королевство захудалое, такие штучки на базаре не продаются… Только купцы временами завозят, кто потароватей.
