Сергей Калашников - Вожак младшей стаи
В результате под Питером прошла маленькая и далеко не победоносная война, пропал неведомо куда детский дом с воспитанниками. По старой русской традиции за всё это обязательно кто-то ответит. Будет расследование, на котором Евгений Иванович, несомненно, с доказательствами в руках подведёт под монастырь начальника управления. То есть, тот ни за что не выкрутится, если Русаков останется жив. А вот, если он скончается — некоторые шансы отмыться у начальника, отдавшего приказ, сохранятся. Например, оправдавшись неполнотой информации, предоставленной покойным. То есть накажут, конечно, и строго накажут, но совсем под зад не пнут.
Застывший у двери директор. Замершие Нинка и Федька.
— Тук-тук, к вам можно? — В дверь заглянула рослая, но совсем юная девушка. — Я ищу директора.
— Вы тоже будете у нас учиться? — развернулся к ней Егор Олегович.
— Нет, — девушка окинула его быстрым оценивающим взглядом и широко улыбнулась, — преподавать «Оружие и боеприпасы».
— А я бы принял вас в девятый класс, — хмыкнул директор, поглядев в смуглое лицо гостьи с резкими скулами, широко расставленными серыми глазами и большим ртом. — Проходите, поговорим, пока тут идут переглядки.
Дело в том, что Нах-Нах и Мелкая в среднем молчали, обмениваясь взглядами и, изредка, перебрасываясь словечком-другим. Остального мира для них в этот момент не существовало. Серджио тоже примолк, явно сосредоточившись на фиксации происходящего. Кроме визоров на лбу, пишущих и звук и изображение, ещё и на груди у него висели сразу две камеры, про которые невозможно было сказать, работают они или нет.
Вошедшая девушка тоже замерла:
— Тсс! — прошептала она стоящему рядом директору. — Всегда хотела посмотреть, что эти голубки делают наедине.
— Так они же не одни.
— Это вам только кажется. Они разговаривают… обычно-то только один говорит, а второй кивает. Или друг за другом, но одну речь ведут, словно читают по очереди заранее заготовленный текст. А сейчас… сговариваются.
— В это время он обычно дома, — сказала Мелкая. — Там двадцать два ноль семь.
— Да. Нужно брать вместе с женой — они очень дружны, — согласился Нах-Нах.
Ребята кивнули друг другу, встали, отошли на шаг от стола, взялись за руки и… пропали.
— Бряк! — вошедшая девушка так и села, где стояла. Звук издал приклад её винтовки, соприкоснувшись с полом.
— Не, ну где справедливость? — воззвала она к мужчинам. Они что? Одной головой на двоих думают? Опять я ничего не поняла.
— Успокойся, Стебелёк, — кисло улыбнулся Моретти. — Наши аналитики разгадали секрет столь чудесного симбиоза этой парочки. Нина верит, что Федя никогда её не подведёт. А Федя считает, будто Нина значительно умнее его. Поскольку оба они правы — между ними гармония.
— То есть мне нужно найти себе тупого, но очень надёжного спутника жизни. Узнать бы ещё, где такие водятся! Кстати, — взор её обратился в сторону директора. — Фёклой Максимовной меня зовут. Жалко, что вы, Егор Олегович, не тупой. А то бы вас не поставили тут директором. Кстати! Вы женаты?
Моретти добродушно фыркнул, вставая и отходя к карте единственного материка Прерии, уже занявшей место на боковой стене кабинета. А директор решительно сел на свое кресло за столом, приглашающе кивнув Стебельку на место напротив.
— Милая барышня. Беда в том, что вашу дисциплину в этой школе преподаю я. И, поверьте, совсем не плохо. Более того, мне не хотелось бы бросать любимый предмет даже ради счастья видеться с вами регулярно.
— Это вы просто не знаете, — стремительно шагнула к столу девушка, — что я училась у самой Дары Бероевой. А это, поверьте мне, признанный авторитет. Так что берите меня в учителя — не пожалеете.
— Хм! Ну… учитывая, что саму Дару тоже я обучал, должен признаться, ваша рекомендация делает мне честь. — Он с неподдельным интересом следил за метаморфозами на живом и подвижном лице девушки.
— Так вы же уже старенький! — принялась объяснять та. — Хвори всякие, вызовы на совещания — и где взять подмену? А я вот она — тут как тут. Опять же, кто ваших деток обучит ходьбе?
— Какой ходьбе? Среди моих учеников нет ни калек, ни младенцев, — Егор Олегович едва заметно поморщился — надо же «старенький и хворый». Настойчивость этой бесцеремонной особы перестала казаться забавной.
— Товарищ директор! — вмешался Моретти. — По этой планете достаточно опасно ходить, потому что фауна тут весьма гастрономически относится к представителям нашего вида. В обычных учебных заведениях передвижению по местности учат специально. А горожане, вроде меня, за периметром города без компании не расхаживают.
— Почему же руководитель отдела народного образования меня об этом не предупредила? В перечне изучаемых дисциплин подобного предмета нет, — не понял Егор Олегович.
— Так вы спросите, — тут же вклинилась Стебелек. — Вот увидите, как она схватится за голову. А вообще-то основной курс аборигены проходят ещё в детском саду — потом только тренировки бывают. Как правило — самостоятельные. То есть без взрослых. Но регулярно, чтобы сохранялась форма.
— Сумасшедший дом какой-то, — пробормотал директор школы.
Фекла Максимовна вдруг резко дёрнулась вправо, а на её месте тут же образовался человек. Да не один.
— Сумасшедший дом какой-то, — повторил за Егором Олеговичем генерал Русаков. — Где мы, черт возьми, и как здесь оказались? Что это за нора? Землянка? Пещера? Фёдор?
Было заметно, что генералу неловко оказаться среди незнакомых людей в пижаме и домашних шлёпанцах.
Его супруга, одетая в мягкий халат, молча держалась рядом и только с удивлением смотрела по сторонам, а с боков стояли Нах-Нах и Мелкая.
— Серджио! Вы же отвезёте родителей Елены Евгеньевны в их с Кириллом Сергеевичем дом? — лучезарно улыбнулся Федька. — И, Евгений Иванович! Серджио объяснит вам всё.
— Привет Феклуша! — Вышедшая из сосредоточенности Нинка повисла на шее у своей долговязой подруги.
— Привет, привет, Мелкая! Заметила-таки боевого товарища. Вот спасибо. А я-то гадала…
— Матвеев, Уткова! Отбой несколько минут как был! А ну, марш в спальни! — Егор Олегович уже понял, что начавшееся сборище необходимо срочно разгонять.
— Спальни тут весьма оригинальные, — шепнула Нинка Стебельку. — Тебе понравится.
Они было вместе с Федькой направились к дверям вслед за Моретти, втолковывающим что-то чете Русаковых, но голос директора остановил их на пороге:
— А вас, Фекла Максимовна, я попрошу остаться.
Стебелек показала Нинке язык, картинно закатив глаза, и повернулась к хозяину кабинета с самым невинным выражением лица.
— Берёте? — спросила нетерпеливо, как только закрылась дверь.
— Присядьте, барышня.
— Ну хорошо, — Стебелёк вздохнула и, быстро придвинув к столу покинутое ею кресло, плюхнулась в него, одновременно прислоняя к столу ловко скинутое с плеча ружье. — Не нравлюсь я вам?
В её глазах читался задорный интерес. Никакого беспокойства или неуверенности.
— Насчет оплаты пока ничего гарантировать не могу, — проигнорировал её вопрос директор.
— Забейте. Ой! — Фёкла пожала плечом, — в смысле, оплата меня не интересует. Договоримся. Значит, берёте, хоть и не нравлюсь?
— Да. — Непроницаемый взгляд Егора Олеговича углубился в какую-то распечатку. — Занятия по «ходьбе», как понимаю, нам нужны. Пока не найдем никого… посолиднее, это место ваше. Расписание обговорим завтра. Комнату…
В его голосе послышалось сомнение.
— Что значит посолиднее? — возмутилась было Стебелёк, но тут же взяла себя в руки. — Найду я комнату, присмотрелась уже, пока ползала в поисках вашего кабинета. На самой голубятне как раз каморка по мне, вроде не занятая. Я там на всякий случай свои вещи оставила.
— Кровать там есть? — оживился директор.
— Ну есть, только узковатая для маневров, если вы об этом, — дерзко ответила девица.
— Так, Фёкла Максимовна, ребячество убрать, учитель вы, или… И вообще, марш спать, поздно уже. Комната ваша, если понравилась. Первое занятие у вас завтра с семиклассниками в девять утра. Вопросы есть? А коль нет, идите.
— Есть, товарищ командир, — отсалютовала Стебелёк, вскакивая с кресла. Подхватила ружье и попятилась к двери. — А если…?
— Завтра! — отрезал директор, тоже поднимаясь. — Барышня… я вас больше не задерживаю.
Выскочив за дверь, Фёкла поправила лямку ружья и достала бумажку, где были записаны ориентиры.
— Не задерживает, — пробормотала она, — хоть раз бы кто задержал!
Путь до выбранной каморки много времени не занял. Удобное у неё расположение на самом верху. Хотя в паре переходов чуть ли не ползти пришлось, но оно того стоило. Вместо двери плотная занавеска из куска брезента. Внутри пещерки, как ласково назвала свою комнату Стебелек, узкая койка, застеленная шерстяным одеялом. Рядом с изголовьем тумбочка, наполовину вросшая в стену. Над тумбочкой то ли окно, то ли бойница. Вот и вся обстановка жилища нового преподавателя новой школы на Прерии.
