Михаил Ланцов - Железом и кровью
В августе 1213 года стало ясно, что продовольственный кризис преодолён – рыболовные хозяйства теперь выдавали в пересчёте на год порядка ста тысяч тонн морепродуктов, поля на Таманском полуострове полностью покрывали запросы княжества в зерне. Мало того, в районе Боспорского полуострова стало организованно развиваться огородное хозяйство, в том числе и тепличное. В результате репка, редька, морковка и прочее стали поступать на внутренний рынок по весьма низким ценам. Так что с голоду теперь народ не помрёт. Но это было только одним положительным следствием. Вторым оказалось то, что высвободились солидные средства в общем торговом балансе, которые можно было направить на реформирование ряда важных социальных структур.
Поэтому уже 15 августа на базе городской милиции и государственной безопасности было развёрнуто три управления. Первое (Управление государственной милиции) занималось поддержанием порядка, охраной важных объектов, исполнением решений суда и следственными делами по розыску и выявлению преступников. Численность после доукомплектования этой структуры составила 2115 человек. Управление делилось на штаб и четыре территориальных ведомства: Боспорское, Таманское, Аркское и Перекопское. Второе управление (Управление государственной контрразведывательной деятельности) было первой спецслужбой. Численность штата составляла всего 83 человека. В эту службу были отобраны лучшие бойцы городской милиции, которые проявили себя на сборе информации и раскрытии преступлений. Третье управление (Управление государственной разведывательной деятельности) занималось не только разведкой, но и диверсиями. Штат составило 47 человек. Больше не нашли достаточно вменяемых и квалифицированных людей. Даже для начального уровня.
Для повышения уровня физической подготовки бойцов этих двух спецслужб начали разбивать специальный тренировочный лагерь рядом с горой, которая много позже стала называться Чатыр-Даг. Деметре и тамплиерам были заказаны рабы китайского или индийского происхождения, владеющие какой-либо техникой рукопашного боя. В феврале 1214 года в Боспор в ордена храма привезли индуса, который неплохо владел техникой каларипаятту. Не совсем то, что нужно, но хоть что-то. Но дело на этом не остановилось, и к концу этого же года в тренировочном лагере «Горный» работало семь инструкторов, в том числе и один монах из Шаолиня. Осенью 1213 года группа числом десять человек из третьего управления отправилась на практику в земли Владимиро-Суздальского княжества – нужно было накалить обстановку в этих владениях. Там, ближе к зиме, недалеко от Белоозера, ребята смогли наладить контакт с небольшой группой славян-язычников, что промышляли скоморохами зимой, а летом – земледелием и охотой. Эта группа представляла собой остатки племенного рода, который отказался креститься и медленно вымирал. Ситуация у них была очень тяжёлая – они впали в немилость у Юрия Всеволодовича, нового князя Владимирского, а потому их не только обобрали, но и запретили промышлять скоморошеством, что поставило их на грань голодной смерти. Молодых стажеров-разведчиков заинтересовали навыки, которыми обладали скоморохи, особенно в области подслушивания, маскировки и тому подобного. В общем, сговорились, и примерно около середины марта 1214 года разведчики привели к Перекопу селян, правда, те еле на ногах держались, ибо средств у группы стажировки едва хватило, чтобы всех прокормить даже впроголодь. Эрик решение оценил, принял присягу у новых жителей своего государства и разрешил верить во что угодно, только храмов и прочих культовых сооружений не строить. Те не прогадали – дело пошло, и пошло на лад. Правда, с нюансами.
Главный заключался в том, что среди прибывших скоморохов Эрику приглянулась одна девица. Ничего особенного, внешне – ни рыба ни мясо, но что-то зацепило – и всё тут. Её звали Радмила, была она дочерью патриарха рода. Собственно, скользкая ситуация в духе «и хочется, и колется, и мама не велит», так как если Морриган узнает, то князю она слова поперёк не скажет, а девушку тихо придушит в уголке и скажет, что её такой привезли. Или отравит. Но желание было зашкаливающим, а потому Эрик решил рискнуть и завести роман с Радмилой. Всё завертелось и поначалу шло гладко, а потом, жена, как и следовало ожидать, стала догадываться о чём-то, но виду не подавала. Да князь бы и не узнал об этом, если бы не контрразведка, которой было поручено учиться слежке, в том числе и за княгиней, которая, в свою очередь, попробовала приставить парочку служанок следить за девушкой. Создалась очень милая ситуация. Никакой любви у Радмилы с Эриком не было, но они нравились друг другу как любовники, тем более что она ни на что не претендовала, но оказалась чистоплотной. О том, что князь завёл себе любовницу, знали единицы, да и те помалкивали, поэтому положение спасла совершенно случайная ситуация: его старый боевой товарищ Валентино был тронут девушкой. Произошло внушение со стороны князя, и она ответила взаимностью мастеру-металлургу, а через месяц они уже были мужем и женой при активном содействии небезызвестной персоны. Брак не сильно останавливал любовников, но теперь нужно было ещё тщательнее шифроваться, поэтому стали искать для дамы серьёзное занятие, дабы прикрываться рабочими встречами. Увы, дело оказалось непростое, так как она оказалась совершенно оторванной от реальности особой. Решение пришло случайно: Эрик как-то раз заметил, с каким интересом она рассматривала небо, поэтому было решено строить обсерваторию с большим зеркальным телескопом. Тем более что этот шаг действительно пора было делать. Так что мало-помалу подозрительность Морриган улеглась, ибо она увидела отдачу, ради которой Эрик бегал вокруг этой девушки. А весной у Валентино и Радмилы родилась дочка, правда, чья именно это дочь – металлурга или князя, сказать было нельзя. По крайней мере, точно. Благо этого и не требовалось, ибо в итальянца это событие вдохнуло новую жизнь, и он с новой силой и энергией занялся своим делом.
Вернувшиеся летом 1212 года корабли эскадры, после прохождения пятнадцатимесячных учений в Средиземном море, принесли с собой не только бесценный опыт, но и много проблем. Одной из задач, которая ставилась перед Антонио, являлось противодействие пиратам на коммуникациях торгово-транспортной компании Деметры. У неё, конечно, были и свои силы для борьбы с ними, но до серьёзных крейсерских операций дело не доходило в связи с отсутствием этих самых крейсеров – быстроходных боевых кораблей. В ходе двадцати семи боевых столкновений с кораблями пиратов был выявлен серьёзный минус корабельной механической артиллерии – её слабость и маломощность. Потопить корабль она могла, а серьёзно содействовать абордажу – нет. Да и по дальности возникали определённые проблемы. Короче, она оказалась совершенно непригодна для флота и могла выступать только как временное средство.
Другой проблемой стала навигация. Примитивный компас и довольно убогая астролябия, что имели в распоряжении капитаны кораблей, давали весьма неточные показатели. Особенно при наличии песочных часов. Навигационная технология в принципе была отработана, однако остро требовала более качественного инструментального оснащения. После некоторых раздумий Эрик решил задержать экспедицию на пару лет, так как неизвестно, какие задачи экспедиционному корпусу придётся решать при столкновении с цивилизациями американских индейцев. А чтобы ребята не расслаблялись, задействовал их для обучения экипажей других нависов Боспорского военного флота, число кораблей которого возросло с пяти до десяти и в скором времени достигнет пятнадцати. Проблему с артиллерией Эрик решил посредством освоения литья бронзовых дульнозарядных гладкоствольных пушек. Эта задача особых проблем не создавала. Дело в том, что развитие огнестрельной артиллерии Эрик специально не ускорял, так как подобную пушку очень легко скопировать. Да, уже в 1118 году при осаде Сарагосы Европа узнала огнестрельное оружие. Однако прошло практически сто лет, а артиллерия так и осталась для большинства в разряде малополезных диковинок. Введение подобной, столь легко копируемой артиллерии – очень опасная игра, но делать было нечего, так как старые средства оказались совершенно неудобны и недостаточно эффективны.
За основу корабельного артиллерийского орудия была взята пушка калибра порядка восьми сантиметров и с длиной ствола двенадцати калибров. В общем, дело оказалось весьма не сложным, так как к 1212 году на феорумской фабрике вполне освоили технологический процесс литья. Проблемой стал станок и способ расположения орудий на корабле. Для этих целей пришлось отказаться от барбетной конструкции механической артиллерии, так как те станки, что приходили в голову, получались либо очень тяжёлыми для подобного корабля, либо очень ненадёжными. Поэтому пришлось размещать пушки вдоль бортов – каждый борт шхуны получил по пять таких орудий, на баке и корме располагалось два «посадочных» места для размещения ещё двух орудий, что должны были использоваться либо как погонные, либо как ретирадные. Всего же получилось двенадцать пушек, которые после испытаний показали дальность стрельбы двухкилограммовыми чугунными ядрами порядка 1500 шагов. Это был отменный результат. Неприятным сюрпризом стала сильная отдача при выстреле, о которой Эрик совершенно забыл. Поэтому пришлось разрабатывать схему откатного крепления для примитивного лафета, который, однако, оснастили клиновой системой вертикального наведения, а также заниматься укреплением набора корабля.
