Ревизор: возвращение в СССР 30 - Серж Винтеркей
Так продолжалось часа полтора. За это время из колонии выехал только служебный УАЗик с начальником колонии Каплиным и его водителем Быковым. За ними поехали напарники, а Иван с Олейниковым остались в ожидании воронка, если с УАЗиком не повезет. С тех пор прошло минут тридцать, а от оперов ни слуху, ни духу.
Олейников сел в машине сзади, как будто смирился с ситуацией и махнул на всё рукой, раз уже опоздал, а на самом деле, чтобы слушать рацию. Иван переглядывался с ним время от времени, но тот отрицательно качал головой.
Наконец, Олейников вышел из машины и, поймав взгляд Ивана, чуть улыбнулся. Иван тут же «обнаружил» поломку, и они покинули свой пост.
Водолаза взяли. Тихо, как и было предписано. Начальник колонии Каплин отвёз его за семь километров, почему так долго и получилось. Опера ещё выжидали, пока машина Каплина отъедет на достаточное расстояние, прежде чем взять Водолаза.
Не веря в собственную удачу, Олейников велел оперативникам выдвигаться на двух машинах с Водолазовым в сторону Святославля, а сам с Иваном остался в Клинцах в переговорном пункте.
Минут через пятнадцать его соединили с Рыковым.
— Всеволод Сергеевич, с переговорного пункта звоню в Клинцах. Хорошие новости. Визит подтвержден. Ждите сегодня гостей, они уже едут к вам, — восторженно сообщил он, хоть и пользуясь эзоповым языком, но не в силах скрыть свою радость.
— Да ты что! Вот, порадовал! — воскликнул Рыков. — Николаев с тобой?
— Да.
— Ну, давайте и сами подтягивайтесь.
* * *
Посидев пару часов в спецхране, отправился в Кремль. Наши парни слиняли с занятий в университете ради рейда и уже все были готовы к бою.
— Как бы поварихи себя не вели, как бы не рыдали, — взял слово Марк, обращаясь к нам с парнями, — помните, они обкрадывают детей. Они будут пытаться вас разжалобить, а вы не поддавайтесь.
— Не волнуйтесь, Марк Анатольевич, не поддадимся, — насупившись, ответил Брагин. — Те, кто детей обворовывает, жалость у нас вызвать не способен по определению.
— Ну, сядем на дорожку, чтобы у нас всё получилось, — сказал Ильдар и мы все послушно примостили свои пятые точки кто куда.
По дороге обсуждали детали предстоящей операции.
— Тётки выйдут из садика, и пойдут в разные стороны, — предположил я. — А сразу там их останавливать нельзя. Кто-нибудь в окно увидит и суточные пробы в унитаз сольют. Уж лучше за отсутствие суточных проб нагоняй получить, чем обвинение в хищении, правильно?
— Правильно, — согласился Ильдар. — И что ты предлагаешь?
— Делимся не на две группы, а, как минимум, на три. Две группы с разных сторон поварих караулят, дают им отойти подальше, пока третья группа конфискует пробы. А потом останавливают их и провожают обратно в садик, где будут подробно взвешено и описано содержимое их сумок.
— Сколько надо времени на конфискацию проб? — поинтересовался Женя Булатов.
— Да там главное никого к ним не подпускать, — ответил я. — Но если пищеблок закрыт на ключ, то мы попали. Там второй вход с улицы стопудово должен быть.
— Ничего не попали, — задумчиво ответил Ильдар, — мы и с улицы встанем.
— Значит, как только видим выходящих тёток с сумками наперевес, — подвёл я итог, — шесть человек сопровождают поварих, и трое перекрывают пищеблок. Один встаёт с улицы, один у дверей в самом детском саду. А Ильдар Ринатович объясняет заведующей, что происходит и требует предоставить суточные пробы за текущий день.
— Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, — задумчиво проговорил Марк Анатольевич.
— Риск есть все завалить, мы же не профессионалы, — кивнул я. — Но авось все же повезет и пройдет все гладко.
* * *
Детский сад встретил нас тишиной.
— У них сейчас тихий час, похоже, — заметил Ильдар. — Ну что, расходимся?
— Расходимся, — кивнул Марк. — За мной, парни!
Он увёл за собой Женю Булатова, Костяна Брагина, Витю Макарова, Лёху Сандалова и Ираклия.
А мы остались с Ильдаром и Мишей Кузнецовым.
Ждать пришлось целый час. Ровно в три часа из детского сада вышли две дородных тётки и у каждой в руках было по большой сумке из грубого холста. Они были раза в три больше обычных тряпичных сумок.
Они еле тащили их, но при этом довольно улыбались, что-то обсуждали и иногда хохотали.
— И правда, мешки, — усмехнулся я.
Несмотря на наши опасения, пошли они в одном направлении. Они прошли мимо нас, не обращая на нас никакого внимания, и мы с Ильдаром стремительным шагом направились к двери, из которой они только что вышли. А Миша бегом побежал на противоположную сторону детского сада, ему ещё надо было найти второй вход в пищеблок, если он был.
Дверь в сад оказалась не заперта. Присмотра за входом никакого. Покачал головой. Нам-то хорошо сейчас, удобно, но… Тут не только кто угодно зайти может, похоже, но и дети сбежать на улицу могут без проблем. А улица оживленная, по ней много машин ездит.
Мы быстро прошлись по первому этажу и нашли дверь с нужной нам надписью «Пищеблок». Она оказалась открыта. Распахнули её, и я остался у двери как охранник, а Ильдар отправился искать заведующую.
Пока он ходил, в окно заглянул Миша. Не заметив в помещении пищеблока второго выхода, помахал ему рукой, мол, иди сюда.
* * *
— Здравствуйте, женщины, — встал на пути двух поварих Марк Анатольевич и показал им своё красное кремлёвское удостоверение, а позади него синхронно достали свои удостоверения Алексей и Ираклий.
Две приятельницы сразу поняли, что запахло жаренным и попытались развернуться и убежать в обратную сторону, но к ним уже подбегала вторая группа, которая контролировала пути отхода с противоположной стороны садика.
Оказавшись в ловушке, одна из них швырнула сумку на землю и зло прошипела:
— А это не моё!
— Да что вы, гражданочка? А чьё же?
— А не докажете! — бросила на землю сумку вторая.
— А мы не милиция, — ответил Марк. — Мы не будем ничего доказывать.
Он поднял одну из сумок, что бросила одна из поварих первой и кивнул Ираклию на вторую.
— Берите их, парни, и ведём обратно в детский сад, — скомандовал он.
Услышав, что это не милиция, женщины
