Наследник 2 - Дмитрий Шимохин
— Андрей Володимирович, — раздался сзади знакомый голос, обернувшись, я увидел Яна на крыльце. — Царь тебя видеть желает.
Глава 14
Глава 14
Мне оставалось только кивнуть и следовать за Яном, но я успел шепнуть Василию, чтобы ждал меня. Все-таки было у меня в планах посетить поместный приказ. Со своими землями надо разбираться.
Двигаясь вслед за Яном, мы прошли пару коридоров, а там и в комнатку зашли, где царя облачали в другие одежды.
— Ну что, Андрей, готов с простым людям-то пообщаться? Горести и беды их прознать? — весело спросил Дмитрий Иоаннович.
— Всегда готов, — на одном дыхании произнес я и поклонился.
— А у тебя-то у самого никаких горестей нет? — подмигнул мне Дмитрий.
— Благодарю за заботу, все хорошо, — нейтрально ответил я, и царь кивнул, обращаясь к Яну. — Дьяков зови, пусть у крыльца ждут, в челобитный приказ поедем, — повелел Дмитрий Иоаннович, и Ян тут же унесся.
— Тебя в комнате подарок ждет, от меня, — вновь глянул на меня Дмитрий. — Сходи пока до него, да к крыльцу подходи.
— Благодарствую, царь-батюшка, — тут же отвесил я вновь поясной поклон.
— После благодарить будешь, иди, — улыбнулся царь и махнул рукой.
Поплутав по здешним коридорам, я добрался до своих покоев, где на столе заметил две шкатулки: одну поменьше, другую побольше.
— Что же это за царские подарки-то? — пробормотал я себе под нос, подходя к столу, и аккуратно раскрыл малую.
— Ох ты ж, — вырвалось из меня, ведь на парче лежали четыре драгоценных перстня. Два из которых я когда-то нашел в отцовом сундучке, и один из них мною был продан англичанин.
— Выкупил, значит, — произнес я и слегка дрогнувшей рукой провел по родовым перстням. Два других были явно царскими подарками, в одном сверкал синий камень, в другом фиолетовый, прекрасно ограненные. Перстни были золотыми, с рисунками каких-то животных по бокам, видно, что это не новоделы.
На правую руку я тут же надел перстень, который выкупил обратно царь, а на левую с фиолетовым камнем.
— Красота, — пробормотал, когда, подняв руки, полюбовался обновками. Убрав обратно в шкатулку другие перстни, я закрыл ее и подвинул себе следующую. — А здесь у нас что? — И откинул крышку. В ней лежали грамоты, в том числе уже мне знакомые, духовная Василия Старицкого и моего отца. Но была там и новая грамота, большая, с царской печатью.
Раскрыв ее, я внимательно вчитался, в ней говорилось о признании царем Дмитрием Иоанновичем меня князем Старицким и о том, что мне возвращены все земли, ранее принадлежавшие роду и указанные в духовной грамоте князя.
— Действительно подарки, — хмыкнул я, свернув грамоту, убрал в шкатулку и завертел головой в поисках сумки, в которую можно было все спрятать. Желания оставлять их здесь не было, пусть у деда лучше полежат.
К сожалению, ничего подходящего не было, тогда я, открыв один из сундуков, нашел там рубашку и, завязав ее в узлы, сделал подобие сумки, куда убрал шкатулки, и направился на выход из царских палат.
Возле дворца уже собралась небольшая толпа людей, среди которых и ошивался Василий, кликнул его, он ко мне тут же подбежал.
— Вот, отнесешь к моему деду и отвечаешь за это головой, он пусть посмотрит и среди грамот захватит царскую, а после пару человек возьмет, подъезжает к Челобитному приказу или к Фроловским воротам и ждет меня. Понял? — испытующе глянул я на своего слугу.
— Все в точности исполню, — кивнул Василий.
— Молодец, будешь достойно и верно служить, будет тебе награда под стать, — медленно произнес я.
Василий прижал к себе рубаху со шкатулками, тут же направился к кремлевским воротам, ведущим в Китай-город, изредка на меня оглядываясь.
Я вернулся к крыльцу и, опершись на него плечом, стал ожидать царя, разглядывая толпу. Было там народу не особо много, может, человек десять или около того. В основном все достаточно богато одеты, но была пара тех, кто и победнее, ткань кафтанов и шапки прекрасно об этом говорили.
Чуть в стороне на конях стояли иностранные охранники, вот только, как я понял, в этот раз капитан у них иной, да и одежда немного отличалась в цветах. Рядом также оттирались слуги с запряженными лошадьми.
На меня многие смотрели и шептались, но подойти так никто и не осмелился, а минут через десять появился царь, он шел в сопровождении Яна и еще двух секретарей.
Остановившись на последней ступеньке лестницы, он оглядел толпу и подал знак слугам, которые тут же начали подводить коней.
Первым, конечно, залез в седло Дмитрий Иоаннович, после подвели мне. Видать, я уже занял подобающее место при царском дворе, и напоминать об этом не надо было.
Двинулись мы не спеша, на подъезде к воротам к нам присоединилась сотня стрельцов во главе с Петром Басмановым.
Проехав ворота, мы двинулись к лобному месту, рядом расположилась огромная царь-пушка на деревянном лафете.
Она поражала своими размерами в двадцать первом веке, а сейчас и подавно.
Мы направлялись в Челобитный приказ, это была эдакая царская канцелярия, куда челобитную мог подать абсолютно любой, жалуясь на соседа или чиновника. Челобитный приказ редко сам рассматривал жалобы, он, скорее, их распределял по другим приказам, а самые сложные или интересные мог и царю направить.
Приказ представлял из себя три двухэтажных дома, стоящих буквой п, с небольшой оградой. Возле приказа уже собралась большая толпа разномастного народа, были там и служилые люди, и купцы, и прочие горожан.
— Царь едет, царь, — доносился шепот отовсюду, и народ начинал креститься, вот кто-то упал на колени, и все начали вставать следом.
— Здравы будьте, православные, — весело поприветствовал их Дмитрий.
Народ же начал кричать в честь царя здравницы.
Заехав на подворье приказа, мы спешились, стрельцы же встали возле ограды, а иностранные охранники разошлись по двору.
К нам тут же подскочил мужчина лет сорока, одетый в нарядный кафтан, он поклонился Дмитрию Иоанновичу.
— Вот народишко собрался, все желают свои беды тебе царь-батюшка поведать, чтобы ты рассудит.
— Рассудим, услышим, какие горести у народа православного, ты давай, Климка, распорядись,
