Малахольный экстрасенс - Анатолий Федорович Дроздов
– Чего ты хочешь от мужчины? – вздохнула Вика. – Они глупые, и шутки у них дурацкие. Ты сама подумай: какой из него муж? Сколько ему лет, знаешь?
– Тридцать пять, – продолжая всхлипывать, ответила Маша.
– А тебе семнадцать. В дочки годишься. А теперь представь: через десять лет ему стукнет сорок пять. Полысеет, брюхо отрастит – мужики все такие. Тебе понравится?
– А вам? – с подозрением спросила Маша.
– Мне некуда деваться: двадцать семь лет.
– Старуха! – фыркнула Маша.
– Вот-вот, – подтвердила Вика. – Потому и согласилась.
– Вы красивая, – вздохнула Маша.
– Это ненадолго, девочка. Через десять лет эти щеки обвиснут, – Вика коснулась своего лица. – На лбу появятся морщины, талия заплывет, и станем с ним два сапога пара, – она обличительно ткнула в меня пальцем. – А вот ты и сейчас хороша, а через два-три года превратишься в настоящую красавицу. Все мальчики будут твои. Кем хочешь стать?
– Артисткой.
– Тогда вся страна ляжет у твоих ног. Мужчины станут засыпать тебя письмами, а ты не станешь их читать. Вот еще! Зачем, когда в поклонниках артисты, самые красивые и талантливые?
– Вы считаете, так будет?
Лицо Маши выражало недоверие и восторг одновременно.
– Помянешь мои слова. Ну что, не сердишься?
– Нет, – вздохнула Маша. – Вы хорошая.
– Молодец! – Вика чмокнула ее в щеку, подхватила стул и отнесла его в комнату. Я устремился следом.
– Ну, ты и психолог, солнышко! – сказал, притворив за собой дверь. – Поражен.
– Поработаешь в клинике – сам таким станешь, – грустно улыбнулась Вика. – Пациенты – они как дети. Капризничают, требуют к себе внимания, обижаются, если уделишь его недостаточно. С детками еще легко, а вот взрослые могут жалобу написать. Хорошо еще главному врачу, а то – и в Минздрав. Там прочтут и назначат проверку. Ладно, дорогой, что у нас дальше?
– К трем привезут пациента. Исцелю его – и свободен. Отвезу тебя к одной женщине.
– Это к кому? – насторожилась она.
– Сюрприз! – покачал я головой.
– Нет, все-таки противный! – вздохнула она…
* * *
В этот раз Николаевич отвез их в центр города, где остановился у дома с лепниной на фасаде. Михаил попросил его подождать, а сам завел Вику в ближний подъезд. Дверь в квартиру им открыла женщина лет сорока, кряжистая и некрасивая.
– Здравствуй, Клара! – улыбнулся ей Михаил. – Знакомься! Это Виктория, моя будущая жена.
– А?.. – попыталась что-то спросить Клара, но поспешно умолкла.
– Вику нужно одеть и обуть, – как ни в чем не бывало, продолжил Михаил, – начиная от белья и колготок. Платья, юбки, кофточки – что понравится, подойдет по размеру и сезону. Добавь спортивный костюм и кроссовки… Что еще? – задумался он. – Вокмен есть?
– Найду, – пообещала Клара.
– К нему пару кассет с записями.
– Что такое «вокмен»? – спросила Вика.
– Портативный аудиоплеер фирмы «Сони», – пояснил Миша. – Выход звука на наушники. Вешаешь на пояс и бежишь, слушая музыку. Так легче переносить нагрузки. Я могу обойтись, а тебе в самый раз. Да! – посмотрел он на Клару. – Цен ей не называть, возражений не слушать. Бюджет не ограничен. Я сейчас отскочу на Комаровку[21], кое-что прикуплю, по приезде рассчитаюсь. Вопросы?
– Нет, – ответила Клара, взяла Вику за руку и повела в комнату.
Дальше началось безумие. Клара охапками притаскивала в комнату пакеты с одеждой и бельем, коробки с обувью, бросала их на диван, после чего заставляла Вику примерять. Она опомниться не успела, как хозяйка отложила для нее джинсовый сарафан и такое же платье с длинным рукавом. Еще юбку и невероятно нарядную белую блузку с кружевами. Бросила поверх стопки вязаную кофту-кардиган черного цвета с крупными желтыми цветами.
– Вечерами уже холодно, – заметила при этом.
Затем наступил черед обуви. Вика стала обладательницей невероятно красивых босоножек коричневого цвета, кремовых туфель-лодочек и белых кроссовок с тремя красными полосками по бокам. «Адидас», – пояснила Клара. К кроссовкам прилагался белый же спортивный костюм с красными полосами на брюках и рукавах курточки, а еще футболка с надписью «Adidas» на груди. Плюс небольшая картонная коробка – тот самый «вокмен».
Затем наступил черед белья. Колготки, трусики, бюстгальтеры. Последние Вика примерила. Сели замечательно. Тут уж сама попросила три штуки: белого, телесного и черного цвета – на все случаи жизни. Завершив примерку, Клара сгрузила отобранные вещи в красивые пластиковые пакеты, вынесла их в прихожую и отвела Вику на кухню. Там включила портативный цветной телевизор и, пока Вика наблюдала за трансляцией заседания Верховного Совета, села за подсчеты, заглядывая при этом в тетрадку и набивая цифры на электронном калькуляторе.
– М-да! – сказала, завершив.
– Сколько там? – спросила Вика.
– Михаил велел не говорить, – улыбнулась Клара. – Но немало. Как тебе удалось?..
Она не договорила, но Вика догадалась.
– Пришла к нему на прием. Он меня исцелил.
– Меня тоже, – кивнула Клара. – Гипертония замучила, давление скакало. А он положил руку сюда, – она коснулась головы, – после сюда, – рука переместилась ниже груди, – подержал немного, все прошло. С тех пор чувствую себя молодой. Кудесник! Повезло тебе, девочка, даже не представляешь как! Молодой, красивый, с уникальным даром. И не жадный. Не то видела я…
Она поджала губы. В этот миг в дверь позвонили, Клара побежала открывать. Воспользовавшись моментом, Вика встала и глянула на экран калькулятора. Цифра, горевшая на экране, ошеломила ее. Три с половиной тысячи рублей! Ее зарплата за полтора года! Он с ума сошел!
Михаил же, войдя вместе с Кларой, спокойно отсчитал деньги и заметил телевизор.
– Сколько стоит бубнилка? – спросил, указав на него пальцем.
– Тысячу двести, – не замедлила с ответом Клара.
– Так не новый! – возразил Михаил. – Клара, обижусь!
– Забирай за тысячу, – вздохнула хозяйка квартиры. – Хотя телевизору год всего, и это «Сони».
– Держи! – Михаил вручил ей деньги и посмотрел на Вику. – Ну, что, милая, домой? Есть хочу!
В квартире они оставили пакеты в прихожей. Миша взял только телевизор, отнес его в кухню, где немедленно включил и пощелкал рукояткой переключения каналов.
– Неплохой прием, – заключил, садясь на табуретку. – Экран маленький, конечно – ну, и бог с ним. Привык, чтоб в кухне что-то бубнило.
– Миша! – не сдержалась Вика. – Сегодня ты потратил кучу денег!
– И что? – удивился он.
– Понимаю, что ты много зарабатываешь, но швыряться направо и налево… Вдруг что пойдет не так? На что жить будем?
– Вон оно что, – кивнул он. – Не волнуйся, Викуся! Во-первых, все у нас будет путем. Заработаю еще. Во-вторых, советские рубли копить нет смысла. Через пару лет превратятся в пыль.
– Ты почем знаешь? – удивилась Вика.
– Я провидец, – улыбнулся он. – Но поверь: так и будет. А сейчас давай поедим. Разогрей борщ, а я настрогаю салат.
