Шаг в палеолит - Сергей Николаевич Быков
На Осенней охоте, где собираются многие, есть одно небольшое племя, которое все называют Мягкие Шкуры. И по праву. Лучших искусников по выделке кожи и меха не было. В племени Правильных Людей самые лучшие меха были от Мягких Шкур. Но делали они ещё и особую, очень мягкую, прочную и красивую шкуру. И очень дорогую. Три Осенних охоты он менял шкурки пойманных лично им бобров на эти шкуры. По две руки бобров за одну. И вот теперь в Пустом Дереве, которое и само по себе являлось немалой ценностью, лежали три такие шкуры.
Когда молодой охотник в первый раз увидел Горького Камня, сразу понял: он не такой, как другие шаманы. И не потому, что странно одет или странно выгладит, не из-за удивительного оружия и непонятных предметов, нет. Он просто другой внутри. Отчего так и почему, Трусливый Суслик и сам не смог бы объяснить, другой, и всё! Потом был Большой костёр, где Горький Камень показал, что он действительно Большой шаман. А Пёстрый Полоз – ничтожество. И чтобы потом ни говорил, какие бы страшилки ни распускал Полоз о Горьком Камне, Трусливый Суслик почувствовал – вот его шанс! Когда к шаману пошли Кулик и другие охотники, он, честно, даже не догадывался, для чего, но увязался за компанию в надежде уличить момент и поговорить с Горьким Камнем. А потом случилось то, что случилось. И увиденное поразило его до самой глубины души. «Колдовство…» – сказал Горький Камень. «Колдовство, колдовство», – бубнили эти дурни на каждом шагу, чтобы оправдать своё поражение, а вот он, Трусливый Суслик, колдовства не увидел. Это было… умение. Да, умение! И самое удивительное, что как раз это умение теперь занимало мысли молодого охотника чуть ли не больше, чем проблемы с его именем.
Пока Хатак рассказывал историю с именем, я смотрел в глаза парню, а он смотрел в мои. Без испуга, без вызова, без заискивания.
«А малый неплох, неплох. Чувствуется стержень».
– Что ж, слушаю тебя, Трусливый Суслик.
– Большой шаман, – начал парень, – я правда и не человек вождя, и пришёл не вместе с глупым Куликом. Но ты мудро заметил, что нужно внимательно выбирать компанию, с которой куда-то идёшь. И вот, – он вытащил пробку из бамбукового тубуса, достал и развернул то, что там лежало, – плата за урок.
Передо мной легли три листа замши. Достаточно большие, вполне можно сшить куртку на мой размер, и очень приличного качества. Тёмно-коричневого цвета, толстые, мягкие.
– Откуда такая красота? – гладя ладонью мягкую поверхность, поинтересовался я.
– Это делают люди племени Мягких Шкур.
– Да, сразу видно, это большие мастера, – продолжая мять замшу, покачал я головой. – Однако я просил с тебя только одну шкуру. И как бы мне ни нравилась эта замша, нужно быть честным: два куска здесь лишние.
– Постой, Большой шаман, – остановил меня молодой охотник, когда я хотел вернуть два листа замши. – Если ты взял бы и эти шкуры, и Пустое Дерево, в котором они лежали, то, может, не отказался бы выполнить мою просьбу?
– И какую же?
– Все называют меня Трусливый Суслик. Мне не нравится это имя. Я никогда не был труслив, это не моё имя. Вождь и шаман моего племени не захотели дать мне другое. И потому я прошу тебя, Большой шаман Горький Камень, дай мне новое имя!
«Экий ты хваткий малый, – усмехаясь, подумал я. – Свои продинамили, и ты решил их на повороте обойти. Что ж, этим говнюкам лишнюю шпильку сунуть мне в радость».
– А что, – подмигнул я парню, напряжённо ожидающему моего ответа, – почему бы и нет? И назову я тебя… м-м-м… А пожалуй, так и назову – Хват.
– Хват?
– Хват.
– Прости меня, Большой шаман, я уверен, ты не дашь плохого имени, но… Что оно означает?
– О-о, это непростое имя. Оно значит, что человек, называющийся им, хитрый, но не подлый, смелый, но не безрассудный. Он успевает там, где другие не успели, замечает то, что другие не увидели. И своего не упустит, и другим поможет. Короче, Хват, – я резко сжал растопыренные пальцы в кулак, – шустрый, ловкий, быстрый.
– Спасибо, спасибо! – Вновь наречённый Хват прямо с колен грохнулся мне в ноги. – Большой шаман, спасибо!!!
– Э-э-э, парень, ну-ка, перестань валяться, – поднял я его за плечи. – Вставай давай.
– Спасибо, Большой шаман! – Он с трудом сдерживал подступившие слёзы. – Я даже мечтать не мог, что у меня будет такое имя. Нет больше Трусливого Суслика. Я – Хват! Спасибо тебе, Горький Камень, спасибо.
– Так. Хорош тут фонтанировать благодарностями. У меня ещё много дел. А ты иди и уже давай похвались своим новым именем.
Ещё несколько раз приложив руку к груди, окрылённый Хват помчался в сторону стойбища.
– Кгм… – кашлянул Хатак в наступившей тишине.
– Ты что-то сказал, старый?
– Ты представляешь, что ты сейчас сделал?
– Очень даже представляю.
– А вот мне кажется – не совсем… – задумчиво теребя бороду, произнёс Хатак.
Глава 5
Путь к дому
Я и Хатак стояли и смотрели, как в проход среди холмов втягивается цепочка охотников, уходящих за солью.
Только что, перейдя брод, мы отделились от основной группы. У них свой путь, у нас свой. Было раннее утро, и я надеялся, если всё сложится удачно, то ещё до вечера мы вернёмся с вещами к пещере, в которой ночевали после памятной битвы с гиенами. Господи, только бы всё было цело.
Расстояние до переката прошли, как я и предполагал, гораздо быстрее. Полтора дня и две ночёвки. И шли более короткой дорогой. Путь оказался достаточно спокойным, без драйва и приключений. Было видно, что такие переходы – отлаженная процедура. Всё чётко, без суеты. Несмотря на мои опасения, я хоть и уставал к вечеру, но вполне прилично держал темп. Даже удивительно, прям будто сил прибавило, чувствую себя прекрасно. Ночевали мы с Хатаком у своего небольшого костерка, никто к нам не подсаживался, не лез с разговорами. Острый Рог со товарищи держался отстранённо, может, кто и не против был бы посидеть с нами, но, глядя на
