Мент. Одесса-мама - Дмитрий Николаевич Дашко
— Я знаю!
Я видел как Насте тяжело, и как она пытается не падать духом и держаться. Всё-таки повезло мне с женой!
Поцеловав Настю и обняв Степановну, я вышел из дома и, надо сказать, вовремя — через минуту зацокали копыта и возле подъезда остановились две повозки с вооружёнными милиционерами. Ещё немного, и они запрудили весь двор.
Я не удивился, когда увидел среди них Полякова. Вот же гад, подсуетился!
А мои коллеги лучше б с таким энтузиазмом ловили настоящих бандитов, а не меня.
В таких ситуациях нет времени на раскачку, решения необходимо принимать молниеносно. И я уже знал, что буду делать.
Но сначала предстояло спрятать деньги, и я пошагал к арке соседнего дома, где убедился, что никто меня не видит и стал ковырять кладку, чтобы спрятать пакет с червонцами.
По моим прикидкам минут через пять в окрестностях начнётся беготня, когда Поляков решит, что может поймать меня по горячим следам.
Ну-ну, флаг ему в одно место!
Подняв воротник шинели я вышел из арки на улицы и затерялся среди домов. Пускай побегают, поищут…
Было часов семь вечера, когда я бесцеремонно вошёл в кабинет Френкеля. Нафталий Аронович в этот момент закрывал дверцы высокого массивного шкафа.
— Вы? — его бровь взлетела вверх, демонстрируя крайнюю степень изумления.
— Я, — не стал отрицать очевидное я и опустился на его место за огромным письменным столом, на котором стояло сразу два телефонных аппарата. — Хорошо устроились, Нафталий Аранович, с размахом…
— А как же?.. — беспомощно завертел головой Френкель.
— Ваш охранник? — догадался, что он имеет в виду, я. — Не переживайте, с ним всё будет хорошо. Я слегка пережал его сонную артерию и только…
Френкель быстро взял себя в руки.
— Что вы здесь делаете?
— Сижу, как видите.
— Да, но ведь вы… — начал он и замолчал.
— В бегах? — помог я ему.
— Да. Вас ищут, причём ваши же…
— Вот поэтому я у вас. Здесь искать меня они точно не будут. Нафталий Аронович, мне нужно надёжное укрытие дней на десять.
— И вы набрались наглости просить меня об этом? — судорожно хватаясь за враз ставший тесным воротник сорочки, выпалил он.
— Кто, если не вы мне поможет?
— Вы с ума сошли⁈ — заволновался Френкель.
Я развёл руками.
— Может и сошёл, но в данном случае это был единственный логически выверенный ход. Мы ведь играем с вами в одной команде, Нафталий Аранович. Или, если смысл этой идиомы вам не понятен — плывём в одной лодке.
— Разве? Я думал — вы служите в уголовном розыске, а я… Я скромный негоциант, бизнесмен. Не вижу между нами ничего общего.
— Мы оба — авантюристы в хорошем смысле этого слова. И да, я не прошу вас об одолжении…
— Неужели? А как тогда прикажете всё это называть?
— Командной игрой. Вы помогаете мне, я помогаю вам и… Папе. Неужели Папе уже не интересно узнать, кто ограбил Акопяна и, тем самым, подорвал его авторитет?
— Папа хочет примерно наказать этого мерзавца, — кивнул Френкель.
— Ну вот видите! Я найду того, кто грабанул Акопяна, и авторитет Папы снова поднимется на недосягаемую высоту.
Губы Френкеля задрожали.
— Вы? И как вы его найдёте, Бодров? Вас ведь самого ищут!
— Те, кто меня подставил, а меня подставили — вы ведь в этом не сомневаетесь? — скоро об этом пожалеют. Всё что мне нужно, Нафталий Аронович, — скромное, а главное — надёжное убежище. Если вы мне его обеспечите, я восстановлю своё честное имя…
— Честное? — перебил меня он.
— Честное, — подтвердил я. — Ведь я не делал того, что на меня вешают, а значит — честен, хотя бы в данном вопросе. Так вот, я закрою этот вопрос, восстановлю статус-кво и найду того, кто нанёс урон Папе. Мир, Нафталий Аронович?
Френкель посмотрел на меня с восхищением.
— Вы действительно очень удивительный человек, Григорий Олегович! Не зря на вас обратил внимание Лосев, а у него нюх на особенных людей. Далеко пойдёте, если…
— Если что? Договаривайте, Нафталий Аронович. Если меня не убьют?
Он кивнул.
Я улыбнулся, глядя ему в лицо.
— Один раз я уже умер и знаю, что это такое. Я не боюсь смерти и поэтому пойду до конца.
Френкель нервно сглотнул, глядя на меня как кролик на удава.
— Не знаю почему, но я почему-то верю каждому вашему слову, Григорий Олегович. И мне очень не по себе в вашем присутствии… Вы будто читаете меня как открытую книгу. Я помогу вам… И да, в нашу первую встречу — как вы поняли, что я не тот, за кого себя выдаю?
Я откинулся на спинку удобного кожаного кресла, в котором проводил рабочие часы Френкель, провёл рукой по объёмным подлокотникам.
— Нафталий Арнович, вы — талантливый организатор, мозг, человек, способный просчитывать миллионы многоходовых комбинаций… Но вы — не лидер, у вас нет ауры власти. И ещё — вы не убийца… А на должности Папы не быть убийцей — нельзя.
Вместо ответа он потянулся к телефону.
— Если позволите — я сделаю один звонок. Сюда приедет человек, он будет делать всё, что вы ему прикажете. Но у вас будет только десять дней и ни днём больше…
Против такой постановки вопроса я не возражал.
Меня привезли в какой-то клоповник на окраине города, я убедился, что в любую секунду могу покинуть его, что за мной никто не следит. Похоже, Фрнкель честно соблюдал свою часть договорённости. Что ж, я тоже не собирался обманывать. Главарь шайки, которая ограбила Акопяна, будет найден и показан папе, а дальше… Дальше будет то, на что наш договор с Френкелем не распространялся.
Вот только перед этим предстояло проделать кучу всякой работы, и в первую очередь аналитической.
Я прикинул расклад.
Итак, что мы имеем. Не сомневаюсь в существовании цепочки Поляков и шайка Борьки Анархиста. Между ними — прямая связь.
Ещё здесь замешан дежурный, фамилия его Шешеня — редкая и запоминающаяся. Именно он выпускает бандитов из камеры.
Следующее звено в цепочке — Малинкин и Чупахин. Они обеспечивают безопасность грабителей в парке.
Есть ли кто-то ещё из отделения милиции? Вряд ли, и без того широкий круг выходит, а ведь со всеми нужно делиться. Когда замешано много людей, рентабельность падает, игра не стоит свеч.
Ну, а Зубцов — уже прикрытие самого Полякова. В детали не посвящён, да ему это и не нужно, лишь бы регулярно отстёгивали процент.
Вряд ли этот преступный бизнес как-то связан с делишками Папы. Не его это уровень — грабёж случайных прохожих в ночном парке, скорее ментовская самодеятельность.
А дальше всё совсем просто.
Логично предположить, что банду выпускают из кутузки в момент, когда накладываются дежурства Шешени по угро и Чупахина с Малинкиным в парке.
После истории со мной на какое-то время всё застопорится, но вряд ли надолго. Во-первых, это невыгодно. Во-вторых, Поляков считает, что вывел меня из игры, ведь для всех я беглец от правосудия, то есть преступник.
Исходя из этого и будем планировать мой ход, причём, у меня будет только одна попытка. Вторую мне никто не даст.
Но для осуществления задумки нужна помощь и уже не от людей Нафталия Ароновича. Поскорей бы приехал мой «троюродный братец» — Осип Шор.
Глава 26
— Ты чего такой квелый, мент? Только спишь да спишь… Может, тебе бабу привести? Враз настроение поднимает, — спросил Рувим.
Ему было уже за тридцать, но он откликался на кличку Мальчик — должно быть из-за субтильного телосложения и невысокого роста.
Рувима приставил ко мне Френкель, не то приглядывать за мной, не то ликвидировать, в случае необходимости. Мальчик был одинаково способен и на то и на другое. Как он умеет ювелирно обращаться со своей финкой, я уже насмотрелся. Метал нож без промаха на полтора десятка шагов, а таких «перьев» при себе у него было с полудюжины на специальном поясе.
Мы вместе находились в тесной прокуренной комнатке, пропахшей табаком, сыростью и клопами, только в отличие от него я не сидел, а валялся на высокой металлической кровати с раздолбанной панцирной сеткой. При каждом моём движении она жутко скрипела.
Впрочем, постель Мальчика была не лучше. Такая же жёсткая и скрипучая.
— Хочешь, чтобы я себе на «винт» что-нибудь намотал? — хмыкнул я. — Знаю я твоих «баб»!
Мы то и дело перебрасывались друг с другом едкими колкими фразами. Время действовать ещё не пришло, и я всё больше дремал, экономя
