Без Царя… - Василий Сергеевич Панфилов
Но это я готов был перетерпеть, если бы так думала только Нина. Вот только проблема заключается в том, что всё это, похоже, звенья одной цепи.
«— Адвокат этот чёртов…»
Ах, как его выкидывали из больницы… Какой был красивый скандал!
Потом уже понял, что он того и добивался! Нехитрая, но действенная стратегия — ещё до суда сформировать «мнение общественности», а оно порой ой как много значит…
Особенно когда у бедной девушки Галь Лурье есть богатые родственники.
Трегубову, по сути, даже придумывать ничего не надо было, за него всё сделал тот санитар с его «сомлел», что слышало не один десяток людей. А с учётом того, что я сразу «не глянулся» будущим сокурсникам, общественное мнение де-факто уже было отчасти сформировано.
Додумают то, чего и не было… и «вспомнят», да… Многие притом — искренне.
Беспроигрышный ход! Немного понимая человеческую психологию, прекрасно понимаю, что меня многие осуждают. Вот просто…
… ну бедная девочка же! А вы на его физиономию гляньте?! Нет… ну право слово, нет дыма без огня!
А разбираться в сути обыватель не будет, обыватель — тля. Инфузория, которая хочет только жрать и размножаться, пребывая в относительной безопасности. Немного простейших манипуляций, давящих на эмоции, и пожалуйста, общественное мнение сформировано.
В итоге, история наверное будет звучать так, что Василий Иосифович пришёл ко мне поговорить, попросить за бедную девушку. Ну а я…
— … офицер как есть! — перебила мысли Глафира, помогая надеть тужурку, — Раненый, томный и интересный!
… увы, но зеркало было с ней несогласно, показав всё того же упыря, только несколько побледневшего и ещё более похудевшего, с синяками под глазами.
— Х-ха… — выдохнул я, ухмыльнувшись половинкой рта, — действительно — интересный! Глафира, будь добра, подай трость…
— … да, тот самый! — слышу краем уха, стараясь держаться не то чтобы невозмутимо, а хотя бы — держаться. Кажется, нужно было послушаться доктора и ещё несколько дней провести дома…
Ранения у меня не опасные, но сломанные рёбра и сами по себе удовольствие невеликое, а вместе с простреленным боком ни вздохнуть, ни повернуться толком не получается, и чуть что не так, сразу отзывается глухой, ноющей болью. Не то что потянуться или развернуться корпусом, но и вздохнуть поглубже — проблема!
Даже обычные полуботинки с жёсткой подошвой вместо мягких домашних туфель доставляют дискомфорт, отдаваясь болезненными ощущениями в рёбрах и груди. Казалось бы, мелочь!
А тут ещё и шепотки… — Да чёрт его знает, — не особо понижая голос, говорит товарищу какой-то крепыш с жидкими юношескими усиками, — может и ошибка. Говорят, он хороший переводчик и…
Толпа на некоторое время разделяет нас, и часть разговора я естественным образом прослушал.
— … с другой стороны, столько молодой человек сделал успешную карьеру в качестве букиниста? Хм… может, талант… Не хочу злословить, но чтобы одновременно иметь выдающиеся способности в гуманитарных науках и быть при этом хватким дельцом, да ещё и в таком возрасте?
Понятное дело, что говорят не только обо мне, да и не все голоса звучат осуждающе. К примеру, социал-демократов, которые по крайней мере на словах не поддерживают терроризм, в студенческой среде большинство. Но эта социал-демократическая масса очень рыхлая, размежеванная и совершенно недружная.
Десятки течений и лидеров мнений, расколы на фракции по всякому поводу, а основная политическая борьба у них ведётся не с идеологическими противниками, а с собственными товарищами, которые смеют думать несколько иначе. Такие бумажные войны разгораются, такие скандалы и свары!
А эсеры, к примеру, организация вполне сплочённая и боевитая… Да, там тоже есть фракции и лидеры мнений, но в среде эсеров или допустим — кадетов, допускается иметь собственное мнение, отличное от мнение большинства… и даже от мнения лидера фракции!
Лекцию профессора Протасенко высидел с трудом, и решил уже было пойти домой, когда был остановлен на выходе из аудитории.
— Алексей! — окликнул меня низкорослый, несколько излишне упитанный молодой мужчина с жиденькой бородой, долженствующей, по видимому, придавать солидности его ассиметричному лицу с почти отсутствующим подбородком, — Задержитесь, пожалуйста!
Вздёргиваю бровь… не то чтобы в студенческой среде принято обращаться меж собой по имени-отчеству, но для начала не мешало бы представиться!
— Я Арустамов, — спохватывается бородач, не подавая, впрочем, руки, — Вадим Арустамов! Мы, как представители студенческого товарищества, хотим задать тебе несколько вопросов.
Машинально отмечаю этих самых представителей, пятерых… а нет, шестерых парней, стоящих с тем многозначительным видом, что очевидно, должен возвышать их над толпой. Остальные члены «студенческого товарищества» обтекают нас, идя к выходу и обжигая любопытными взглядами.
«— Думаю, они даже не подозревают, что эти пафосные молодые парни — представители их интересов! — мелькает непрошенная, злая и весёлая мысль, — И кстати… как-то этот представитель ловко обтёк, считают ли они меня членом студенческого товарищества!»
Настроение стало злым и боевитым, так что даже проблемы со здоровьем отступили куда-то на заранее подготовленные позиции. Впрочем, с моей физиономией, по степени выразительности способной конкурировать с кирпичём, ну или в настоящее время — горгульей, это не слишком сложно.
— Алексей, ты должен объяснить нам… — весьма решительно начинает Вадим, — эту историю с несчастной девушкой!
«— Ага… слова «должен» и «несчастная девушка» в одном предложении? Как мило!»
— Н-да? — я сознательно иду на обострение ситуации, и собственно, у меня и выхода другого нет! Начни я оправдываться и хоть в чём-то дам слабину… — Должен?
Улыбаюсь неприятно и делаю шажок вперёд.
— Расписка где, Вадим?
— Какая расписка? — удивляется Арустамов и инстинктивно делает крохотный шажок назад.
— Долговая, — снова улыбаясь я, в этот раз уголком рта.
— Нет, ты нас не так понял, — сдаёт назад «представитель студенческого товарищества», а я, зная таких, не сбавляю давления. Сейчас я веду общение на грани хорошего тона, местами чуть за гранью, но я уже просчитал Арустамова.
Сталкивался с такими… Не знаю, как уж он там окончил гимназию, но в Университет он поступил не учиться, а обзаводиться связями и делать политическую карьеру! Нет ни большого ума, ни порядочности, а только их имитация.
Нахальство, нахрап и амбиции… Да, фундамент зыбкий, но что с того?! Люди порядочные и умные могут найти себя во многих профессиях, да и не все хотят строить карьеру.
А если начать выстраивать её сейчас, когда твои одногодки думают только об учёбе, девушках, гулянках и прочих радостях молодости, которая даётся одни раз, то можно получить неслабую фору! Пусть потом найдутся и более умные, и талантливые… но такому, примелькавшемуся и выделившемуся, жить будет намного проще.
