Спасти СССР. Часть 2 (СИ) - Афанасьев Александр

Чебриков — не может не иметь на меня зуба за возрождение ослабленного чистками МВД. А МВД нормально заработает лишь года через два, когда в полную силу заработают восстановленные штабы, ОРЧ и внутренняя разведка.

С Долгих наверное получится договориться — он сейчас зампредсовмина, курирует промышленность.

И?

И всё, по сути.

То есть, восстанавливая против себя первых секретарей, я подвергаю себя риску переворота в любой момент. Остальные поддержат пострадавшего коллегу по принципу "когда бьют по рогам одну корову, ноют рога у всех коров"…

Вот и получается, что как бы я ни был прав, я — не прав. С Шеварднадзе перегибать палку нельзя, наоборот — надо переманивать его на свою сторону.

Хороший ли он первый секретарь в Грузии? Хороший, почему не хороший. По крайней мере это не Гамсахурдиа и таким как Гамсахурдиа он стать сможет. Даже национализм Шеварднадзе — циничный и приспособленческий. Он заигрывает с ним, с национализмом — но он наш. До мозга костей наш. Националистом они может только притворяться с большей или меньшей степенью достоверности.

Посмотрел на стол, на руки, на бумаги. Мелькнула мысль — а может, ну его нахрен? Понимаете, есть примеры успешных реформ, есть примеры великих реформ — но нет ни одного примера успешных реформ в стране, раздираемой на части национализмом. Тут просто надо выбирать — либо мы все вместе идет по пути реформ, или мы сремся и грыземся друг с другом насчет того как правильно — в Украине или "на Украине". И если реформы будут успешными — это может не замедлить или остановить — а наоборот, подтолкнуть националистические настроения. Пока людям голодно и холодно, им не до самоопределения. А как только жизнь становится нормальной — так и вечные вопросы соблазн возникает поставить. Может Михаил Сергеевич был не так уж и неправ — при всей катастрофичности процесса — что попытался сначала на берегу договориться — а если не договорились, то лучше выплывать поодиночке?

Нет!

Последствия распада СССР, под любым соусом — они куда тяжелее, чем это принято представлять, о некоторых простой народ даже не догадывается.

Вот представьте себе — вложили вы деньги в какую-то страну, много денег, в том числе заемных, банковских — а страны вдруг раз — и не стало. И что? Что делать, куда бежать? Новая страна, новые законы, новое руководство. Как думаете, другие инвесторы поспешат вкладывать в такую страну деньги, если в ее истории было ВОТ ЭТО. А у нас это за двадцатый век было дважды, причем в 1917 году мы всех смачно так кинули, отказавшись от царских долгов. И в 1991 — опять. И пусть в этот раз мы от долгов не отказались (хотя валюту обесценили в сотни тысяч раз) — но от этого ситуация не слаще.

Нет доверия инвесторов — нет и инвестиций. Нет инвестиций — нет развития, нет рабочих мест. Ускоренное развитие с опорой только на внутренние источники финансирования — это бред, ни Япония, ни Южная Корея, ни Сингапур, ни ФРГ, никто так не развивался. Нужны не только ведь инвестиции — деньги, станки. Нужны рынки сбыта. Американский инвестор, вложившийся в предприятие в Южной Корее, заинтересован в том, чтобы продукция его предприятия нашла сбыт в США, и потому он будет лоббировать свои интересы и южнокорейские заодно. Если ты поставишь предприятие за свой счет — в США тебя со своей продукцией не пустят, потому что и своих умных хватает. Если товар хороший — попытаются украсть, скопировать, даже если запатентовал. По сути, патентуя продукцию в США — ты раскрываешь все технологические секреты американскому патентному агентству и приглашаешь их украсть…

Те же люди, которые спустя всего пару лет выйдут на улицы, устроят Балтийскую цепь, будут голодать на Крещатике — они понятия обо всем, об этом не имеют, для них это как рассказы о марсианских пустынях. Они и понятия не имеют, и не будут иметь, почему в стране инфляция, почему закрываются предприятия, почему бедность, нищета, неустроенность, типично африканская неудачливость. А все оттуда. Из девяносто первого, из Беловежской пущи. Так что Союз надо сохранить: любая страна, бедная, несправедливая, нереформированная — лучше, чем ее развал. Никакие соображения типа "разбирайтесь сами со своим Карабахом" или "отделимся и заживем как в Германии" не перевесят репутацию, подтвержденную, пусть и пошатнувшуюся за последнее время кредитную историю и общее состояние стабильности и предсказуемости, которое так высоко ценят инвесторы.

И потому…

Я снял трубку вертушки, набрал номер…

— Алло. Михаил Сергеевич…

На месте. Голос тревожный.

— Эдуард, это я…

— Ты извини меня, если что не так за последние дни было, сорвался. Реформы затеваем, а тут нам такую свинью республика подкладывает…

— Да все в порядке, Михаил Сергеевич — зачастил Шеварднадзе — мы понимаем, виноваты.

— Прилетай в Москву, поговорим. Прилетай сейчас…

Мне Патриарх сказал во время разговора: главная беда России — огромное пространство. Хорошо, сказал я, а главная беда Грузии? Он ответил: гордыня.

Гордыня — это как бы дурной извод чести, ее мрачная изнанка. И этой гордыни было много, и именно она была причиной порчи всего в последние годы советской власти, когда Грузию буквально разъедало самодовольство и воровство.

Проблема Грузии — она не ограничивается одной Грузией, проблемы распространяются на все Закавказье. И во время Российской Империи и во время первых лет СССР никакой Грузии не было, а была Закавказская федерация. И не факт, что это было неправильно — так взаимно сдерживались националистические поползновения и в целом регион удерживался в составе страны без позывов к сепаратизму. В Тбилиси например — в начале 20 века армян было больше чем грузин. А Баку был интернациональным городом, он был создан на месте крупнейшего на тот момент месторождения нефти и в нем жили нефтяники и те кто вкладывался в нефть. А понятия "азербайджанцы" не было, было "татары" и так называли всех мусульман без исключения.

Потом — советская власть, во главе с генацвале Сталиным — разделила Закавказскую федерацию на три республики. При этом — в состав Азербайджана попал Карабах, на севере Грузии есть один или два национальных армянских района, в самой Грузии есть осетины и абхазы. В Советском союзе не было борьбы за права рабочего класса так как считалось что эта борьба выиграна раз и навсегда и не было борьбы за права человека, потому что за это полагалась психушка или тюрьма — а вот борьба за права наций была и официально признавалась. Так — зародились национализмы: азербайджанский, армянский и грузинский. Если первые два пока никак себя не проявляют — они проявят себя если допустить Карабах, то грузинский есть. Питается он сложной смесью обид, зависти, необоснованного превосходства. Обиды на то что развенчан Сталин, зависти на то что у кого-то большая страна, а у них такая маленькая, необоснованное превосходство… тут тебе и спесь и работа грузинской интеллигенции, называющей Грузию "землей Богородицы", придумывающей всякий бред, например, что Страшный суд будет вестись на грузинском языке. И власть — она в любом случае вынуждена иметь дело с тем что есть, с теми настроениями что есть. Потому что контроль над думами и мечтами простых людей — она уже потеряла.

Шеварднадзе так спешил, что прилетел обычным рейсовым самолетом. В Тбилиси были похороны — хоронили убитых. И убитых наркоманов и убитых наркоманами, и сотрудников милиции, и просто случайных людей, которым не повезло оказаться не в том месте и не в то время. И не было в этом никакой правды и никакого героизма. А была одна грязь.

В Москве его встречали. В то время в Москве уже были представительства союзных республик. Как в свое время в Британской империи были "высокие комиссии" (король или королева не могли посылать посла к самому себе, потому и придумали такое), так и тут — некий прообраз посольств, занимающийся всем, от бытового устройства командированных из республиканского ЦК и совмина и до системного лоббирования интересов республики. Из Грузии передают коньяк, фрукты, путевки, тут они расходятся по нужным людям. Только у России посольства в своей стране — нет.