Андрей Круз - На пороге Тьмы

Я промолчал. Просто потому, что сам пока не во все местные реалии въехал и не всегда понимал, к чему и как надо относиться. Может Федя прав, а может приличней будет про склад сообщить, черт его знает. Но всякое бывает, иное бескорыстие горше глупости, если, например, те будут сами лампочки продавать. Тогда ты лох, однозначно.

— С другой стороны, Федь, там ведь человека сожгли, — чуть урезонил я его. — Так хоть сообщил, поищут, кто такой или такая Скляр, глядишь и выяснят, кто это? Может по ботинку что-то узнают.

— И кому этим помогут? — задумчиво спросил Федя. — Вот представь, что у тебя девушка пропала, тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить. И ты ничего не знаешь, а тут тебе сообщают, что ее какие-то уроды украли, вывезли за город, связали и медленно сожгли. Тебе будет легче?

— А это разве про легче? — удивился я вопросу. — Это не про легче, это про что надо делать. Если бы так случилось, то у меня появилась бы цель.

— Это какая?

— Как это «какая»? Правильная цель — найти того, кто сделал. И потом адекватно покарать. Можно сжечь, тоже медленно. Можно что-то еще придумать. А если не узнаешь, то он будет и дальше жить, хотя и не заслуживает.

— Ну… да, — кивнул он, продумав. — Я как-то с этой стороны не посмотрел. Может и прав ты. Ладно, что сделали, то и сделали, зато к нам никаких претензий, случись чего. Предлагаю с генератором на оценку, а там дальше думать будем.

— Вроде так и собирались.

— Я уточнил просто.

Оценивали генератор в небольшой мастерской на краю базара. Невысокий дядька в военном техническом комбинезоне все ощупал, все обтрогал, потом сказал:

— Три тысячи просите за него смело. Если с торгом, то три с половиной. С вас тридцатка за осмотр и заключение.

Федя посмотрел на меня и я полез за стремительно тощающей расчетной книжкой. Три вырванных странички по червонцу каждая перешли в мозолистую трудовую ладонь эксперта, быстро упрятавшего бумажки в нагрудный карман.

— Спасибо, Тем, — сказал ему Федя. — Теперь вали нафиг из кузова, мы торговать генрика поехали.

— А кому думаете? — заинтересовался мастер. — Может я сторгую?

— Если за максимум, то торгуй, — засмеялся Федя. — А если "поставь у меня, может кто купит" — тогда не надо, это мы уже проходили.

— Не, так не хочу, — сразу потерял интерес Тема.

Поехали мы с генератором прямо к Шалве. Федя в затылке почесал и решил, что это самый оптимальный вариант. Объяснил так:

— Лишнего Шалва не заплатит, хорошо если треху со всего сшибем, но зато сразу, наличка у него всегда в кармане есть. Он и три заплатить сможет, и думаю что тридцать потянет. Нам никакой возни.

— Согласен, — кивнул я. — Мы же не торгаши, способностей к хранению товара не имеем, так что лучше расчет на месте.

— Во-во.

Машина протолкалась через толпу покупателей, выехала со стоянки и покатила в сторону Советской. Шалву нашли не в шашлычной а в хинкальной, где он разговаривал с крепким, похожим на борца-вольника парнем, с короткими черными волосами, густой щетиной и очень белой кожей. Увидев нас, Шалва пожал руки, затем представил:

— Аба… знакомьтесь, это Тенго, племянник мой, мы сюда вместе провалились. Это Федя… Володя… Тенго[5] служит в этом… ра квия… разведбате.

— Ничего себе, — сказал Федя, пожимая племяннику руку. — Пытался, не взяли.

— Да, у нас с этим проблемно, — сказал Тенго без всякого акцента. — Я в той жизни тоже служил, в СОБРе ярославском, так что мне проще.

— Тенго в России и родился, муж сестры преподавал в ярославском университете, эту… ра квия… философию, это я в Телави жил, глехи, ра?[6] — пояснил Шалва.

— Шалва, генрик возьмешь? — сразу взял быка за рога Федя.

— Где достал? — сразу спросил тот.

— Законный, чистый, Вова с ним вместе сюда провалился, — ткнул в мою сторону пальцем Федя.

— Это как? — удивился Тенго, обернувшись ко мне.

— Да запросто, — усмехнулся я. — Полез в сарайчик, где он стоял, а ветер дверь захлопнул. Так с ним в обнимку сюда и провалились.

— Ты скажи как бывает, — покачал головой Шалва. — Твой товар, значит?

— Получается что так.

Пошли смотреть. Шалва, несмотря на грузность, легко забрался в кузов, мы расчехлили генератор снова. Он повздыхал, поприседал, посовал всюду пальцы, прочитал данные на агрегат, написанные на алюминиевой табличке, затем спросил:

— Теме показывали?

— Тема сказал три пятьсот, — опередил следующий вопрос Федя.

— Три дам, — вздохнул Шалва. — Зато прямо сейчас, если по рукам ударим. Годится?

Федя драматически вздохнул, посмотрел на меня. Я кивнул, сказал:

— Нормально, отдаем.

— Тогда его до одиннадцатого дома довезем и там сгрузим, ра? — спросил Шалва. — Там хочу гостиницу открыть, генератор нужен.

— А хватит его на целую гостиницу? — удивился я.

— На местную хватит, — сказал он. — В номерах все равно керосинки будут, кухня на газу из баллонов, нам на фонари уличные и на дежурку.

— Тогда за глаза, — согласился я.

Тенго тоже присоединился к нам, вскарабкавшись в кузов. Пока ехали, успел спросить:

— Недавно у нас?

— Недели нет. Только-только.

— Уже работаешь?

— В Горсвете.

— Это серьезно, — кивнул он. — Уже нарывался на всяких этих…? — он изобразил нечто вроде когтей толстыми пальцами.

— Случилось уже, — подтвердил я. — А вы сюда как вдвоем?

— Как-как, приехал в Телави, сосед в гости позвал нас с Шалвой и Кетино, женой его, все вместо в погреб за вином спустились, соседу похвастаться хотелось. И жена соседа. И сын.

— И чего? — поразился я. — Все вместе?

— Точно, так и вышло. Одна радость — все вино вместе с нами сюда провалились, с него Шалва и разбогател здесь.

— А сосед?

— Соседа Вахо зовут, он шашлык жарит и с Шалвой пополам партнер.

— А! — вспомнил я про человека за окошком, которого сам не видел, но шашлык чьего изготовления жрал так, что за ушами трещало. — А вообще повезло им, наверное. Я как представлю, что там моя женщина делает — пошел мужик во двор на минутку — и пропал бесследно.

— Эй, не начинай, а? — помрачнел Тенго. — У меня родители и невеста в Ярославле.

— Хотел бы назад?

— Не трави душу.

— А точно никаких вариантов?

— Точно. Я поначалу тоже всех дергал, а потом понял, что без толку.

— Давно здесь?

— Пятый год пошел.

Довезли. Сгрузили. Шалва рассчитался прямо из кармана, отдав мне в руки тридцать сотенных бумажек, из которой я тысячу сразу отдал Федьке. Многовато, если по другим понятиям, но здесь в самый раз. Я без него бы и не догадался, и не продал, да и не доехал бы пока. И бензин здесь дорогой, к слову. Федька был более чем счастлив, рассчитывал он на двадцать процентов, и заодно он предложил удачный поход сразу обмыть. У меня вроде тоже никаких планов не было, так что я легко согласился, а Тенго присоединился к нам. Закончили, в общем, в шашлычной, по пути, правда, зарулив в Горсвет чтобы сдать оружие, не таскаться же с ним по кабакам. Там же я махнул патроны к нагану на другие, в которых каждая пуля спереди была высверлена под конус.

— Как дашь — так и в клочья, — сказала «Кулакова», принимая от меня деньги за работу.

В понедельник Федька остался отсыпаться, а я снова вскочил по будильнику — надо было на лекцию для новичков, на которую я, признаться, возлагал довольно много надежд на просвещение. Больно мало я понимал в устройстве тутошнего мира и тутошней жизни.

Дождь закончился. Солнечно не было, ни и "очень пасмурно" про такую погоду тоже не скажешь, так, облачно. Это внушало надежды на летную погоду и продолжение знакомства с Настей, "товарищем красным военлетом". Собственно говоря, это и было самым вдохновляющим из планируемых на сегодня событий. Я даже, выйдя загодя, направился сначал не в РОПП, где ожидалась лекция, а в Горсвет, чтобы прихватить оттуда свои очки и шлем, который пусть и танкистский, но все лучше, чем никакого. А потом подумал, да и взял мотоцикл, сказав что "для тренировки". Дежурный по парку счел такую причину достаточной, и я с удовольствием выкатился за ворота на рычащем «харлее». Всегда лучше даже плохо ехать, чем очень хорошо идти.

Понедельник встретил утренней суетой, сонными людьми на улице, грузовиками с рабочими, которых везли на смену. Детей на улице не было, я детей почти что совсем здесь не видел. Я даже подумал о том, готов бы я был обзавестись здесь ребенком? Даже с самой любимой женщиной, случись у меня такая? И понял, что все же не решился бы. Пока не решился, с теми мозгами и теми мыслями, что прописались у меня в голове сейчас. Проживу года два, потыркаюсь в попытках вырваться, пойму что это бесполезно, как поняли другие, и там бог знает, о чем думать буду. Ладно, будем посмотреть.

Одновременно со мной к зданию РОПП подъехал, расплескивая мелкие лужи, «бантам» с брезентовым тентом. За рулем машины сидел крепкий молодой мужик, перед ним на панели был закреплен ППШ, а с правого сиденья выбрался невысокий худощавый мужик с аккуратной бородкой, смуглый и улыбчивый, который, подхватив с сиденья брезентовый портфель, направился в здание. Молодой остался в машине, вытащив из портсигара папиросу и закурив. Водила, видать, а заодно и охранник. Местная шишка прибыла, или кто?